Все, кроме меня, пораженно выдохнули. Я просто забыла, как дышать. Я остолбенела, как будто наблюдала за крушением поезда. Я даже не пыталась остановить Брайана. У него были проблемы в отношениях с моим отцом с первой их встречи. Отец с самого начала был несправедлив, придирался к Брайану и осуждал его, и, честно говоря, Брайан заслужил право проехаться по нему в отместку.
– Вам даже не хватило духу развестись со своей женой, прежде чем вы начали спать со всеми подряд. Вы не потрудились попрощаться со своей дочерью, когда наконец решили уйти. Вы не появлялись в ее жизни десять лет. Вы всего лишь безответственный изменщик и трус, который никогда не ставил свою дочь на первое место. Вы даже не знаете, кто такая Элла или чего она хочет. Так что нет. Вы не заслуживаете ее, и, да, вы чертовски правы: я могу позаботиться о ней лучше вас. Я уже делаю это!
Грудь Брайана тяжело вздымалась и опускалась. Он изо всех сил пытался совладать с собой. Увидев, насколько я потрясена, он снова взял меня за руку. В этот раз он не извинился за то, что сказал в гневе. Я не сомневалась, что он вообще не планирует извиняться. Он не чувствовал себя виноватым.
– Отлично, – прошипел папа, когда я снова взяла руку Брайана. На этот раз он свирепо смотрел на нас обоих. – Если тебе так сильно хочется быть с ней, забирай ее, сукин ты сын. Скатертью дорожка!
Я сделала вдох, и мои колени подогнулись от внезапной боли, которая пронзила мою грудь. Я держалась на ногах только благодаря Карамельной трости, пока Брайан не подхватил меня и не прижал к себе.
– Может быть, Элла и добровольно подписалась на это дерьмо, в которое ты ее втянул, – продолжил декламировать отец. – Но моя семья – нет. Я не хочу, чтобы это коснулось их снова, поэтому выметайся отсюда и никогда больше не возвращайся.
Я ожидала, что заплачу, но этого не произошло. Я будто оцепенела и не могла плакать. В этот раз он ранил меня слишком глубоко. Отец осекся, когда увидел отчаяние в моем лице, но было уже слишком поздно.
– Твоя семья? – чуть слышно переспросила я. Мой голос полностью отражал мое опустошенное состояние. – То есть в этот раз все снова сводится ко мне с одной стороны и к тебе вместе с твоей семьей – с другой. И претензии у тебя опять только ко мне.
Лицо отца исказилось, когда он осознал свою ошибку, и мое имя сорвалось с его губ в сдавленном извинении. Я зажмурилась и покачала головой, не желая слушать его оправдания.
– Нет уж, я все поняла. Скатертью дорожка, значит. Я обуза для всех, и твоя настоящая семья об этом не просила. Да и ты не просил. Не так ли?
– Элла, я этого не говорил.
– Да и не нужно! – крикнула я.
Мой голос сорвался, и Брайан снова прижал меня к себе. Он держал меня так крепко, что я едва могла дышать, но мне хотелось, чтобы он сжал объятия еще сильнее. Я будто распадалась на части, и только он мог помочь мне сохранить свою целостность.
– Не переживай, папа, – сказала я. Мой голос дрожал от злости и разочарования. – Ты просто получил то, чего всегда хотел. Ты избавился от меня. Освободился. Я больше не твоя проблема.
– Элла… Я не…
– Хватит. – Я кивнула на Дженнифер и близняшек. Ана все еще была мертвенно-бледной, Дженнифер и Джульетта горько плакали. – Позаботься лучше о них. Они – те, кого ты действительно любишь. Те, кого ты сам выбрал, в конце концов. Теперь моя очередь делать выбор. Я обходилась без тебя много лет, и сейчас ты мне тоже не нужен. Брайан был рядом с мной, когда тебя не было. Он любит меня, не ставя мне условий. А ты так не можешь.
Я остановилась. В глубине души я ждала, что папа мне возразит. Но нет. Еще одна рана в моем сердце. Впрочем, ничего нового. Я кивнула, как бы принимая правду, и прошептала:
– Если ты можешь выбрать новую семью, то и я могу. – Я отстранилась от Брайана и посмотрела на него. – Ты примешь меня?
Брайан закрыл глаза. Его била мелкая дрожь.
– Навсегда, – с жаром пообещал он. – Ты же знаешь это.
Я кивнула, прижавшись головой к его груди, и к моим глазам наконец подступили слезы. Мне было невыносимо больно от поступка отца, но безоговорочное признание Брайана, высказанное вслух, кольнуло меня в сердце так же остро. Я была так потрясена его любовью, что не могла дышать. Горечь от того, что отец от меня отрекся, и чувства, вызванные словами Брайана, были одинаково сильны, и я едва не потеряла сознание. Меня трясло так, что стучали зубы, и я, запинаясь, едва смогла произнести свою следующую просьбу:
– П… п… пож… жалуйста, п… п… пойдем о… отсюда?
Брайан без слов сопроводил меня к заднему сиденью лимузина. После того как он открыл мне дверь, я не обернулась, даже когда отец отчаянно крикнул:
– Элла, подожди!
Ему ответил Брайан:
– Нет. – Его голос был холодным, жестким и острым, будто лед. – Эллы больше нет. Это был последний раз, когда вы разбили ей сердце.
Утверждение прозвучало как угроза. Даже мой отец – человек, который смеялся над угрозами самых ужасных преступников штата, – не осмелился возразить.
– Пойдем, Элла.
Брайан слегка подтолкнул меня, и я села в машину. Он придвинулся ко мне, назвал водителю свой адрес и молча держал меня в объятиях на протяжении всего пути к его дому.
Когда мы зашли в дом Брайана и закрыли за собой дверь, реальность того, что только что произошло, наконец обрушилась на меня.
– Он снова это сделал, – прошептала я.
Я сделала шаг и споткнулась, поскольку мое тело оцепенело.
– Он предал меня. Он велел мне уйти. Он выбрал свою новую семью вместо меня. Снова.
Брайан выглядел таким же измученным и разочарованным, как и я.
– Элла, мне так жаль.
Он обнял меня и, когда я уткнулась лицом в его грудь, барьер, сдерживающий мои эмоции, наконец прорвался. Я разразилась громкими рыданиями и лишь смутно ощутила, как Брайан подхватил меня на руки и отнес к своей постели. Он уложил меня и затем лег на кровать рядом со мной. Я обвила его шею руками и будто распалась на миллион кусочков.
– Я здесь, – шептал Брайан, обнимая меня. – Я с тобой, Элламара, и я никогда не оставлю тебя. Никогда.
И он не оставил. Ни тогда, когда я часами плакала в его руках, ни потом, когда я в конце концов отключилась. Он оставался рядом в постели, крепко обнимая меня всю ночь. Мы пропустили время ужина, забыли о том, что надо сменить одежду. Брайан даже не поднялся в туалет. Он буквально не выпускал меня из рук, не позволяя мне встать, даже после того, как солнце взошло на следующее утро.
15
БРАЙАН
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ я проснулся рано. Элла прижималась ко мне, как будто подсознательно ища тепла моего тела, и я вдруг осознал, что оказался тем еще везучим засранцем. Ее отец облажался, а я решил обратить эту ситуацию в свою пользу. Элла бы никогда не согласилась переехать ко мне, если бы у нее были другие варианты. Я знал, что она не была готова жить со мной, хотя и не понимал почему.
