К счастью, этот манифест 1762-го года был у меня под рукой, ибо я собирался сообщить в газеты краткий исторический очерк наших прокламаций, я переписал его и дополнил еще другими указами Петра, Екатерины и Александра по этому предмету и завтра повезу к фрейлине Раден. Дай Бог, чтобы чтение этого манифеста успокоило государя, по крайней мере в том отношении, что прокламации у нас — дело бывалое.
В газетах появились обзоры прошедшего года, и, так как я в прошедшем году дневника своего не вел, то прилагаю при сем для памяти вырезки из газеты «Голос»
[141] и «Московские ведомости».
Газета «Голос». 1870-й год. 2-го января. Санкт-Петербург:
«Много раз уже говорено о странностях обычая, заставляющего весь образованный мир воображать себе, что в такой-то день зимнего сезона, день, ничем не отличающийся от других в смысле астрономическом, кончается один год и начинается другой. Но обычай этот всесилен и повсеместен, и когда наступают последние дни декабря, каждый невольно чувствует потребность оглянуться назад и подвести итоги последним пережитым тремстам шестидесяти пяти дням.
Оглядываясь на пережитое нами в течение минувшего 1869-го года, вдумываясь в общий смысл и характеристические особенности его, мы должны будем, прежде всего, сознаться, что, несмотря на многие частности, 1869-й год ни в каком случае не может считаться годом, неблагоприятным для общественного и политического развития России, хотя, конечно, не может сравниться в этом отношении со многими из своих достославных предшественников, уже составляющих ныне исторические эпохи нашего прогресса.
Назад мы не пошли — это несомненно, если же мы, при весьма значительном напряжении всех политических и общественных сил страны, мало продвинулись вперед, то это происходит главным образом оттого, что на пути нашем встречалось немало препятствий. Существование этих препятствий, опять-таки, явление последовательное, а напряженность их противодействий — явление, сверх того, и утешительное. Элементы, враждебные прогрессу, всегда напрягают, особенно в силу своего сопротивления, именно в те минуты, когда чувствуют, что им остается мало шансов устоять на занятой позиции. Борьба прогресса с реакцией — явление, присущее всякой политической жизни, и в известные эпохи она делается явлением преобладающим. Такую эпоху представляет, по нашему мнению, 1869-й год. В течение его много было сделано попыток затормозить правильный ход органического развития России, и все эти попытки положительно ни к чему не привели, хотя порою внушали серьезное опасение людям, чрезмерно робким. Ни правительство, ни общество не поддавалось темным силам, стремившимся увлечь их в сторону с верного, прогрессивного пути, и в конце 1869-го года направление нашей правительственной и общественной деятельности, в общей сложности, нисколько не изменилось к худшему. Мы не без умысла, говоря о нашем политическом и общественном развитии, упоминаем о деятельности правительства прежде, чем о деятельности общества. Никто, конечно, не может отрицать, что общество наше не дожило еще до эпохи самостоятельного почина во всем, что касается его интересов, и всякий согласится, что в этом отношении оно только следует за правительством, которому до сих пор и принадлежит всецело упомянутый почин. В этом отношении 1869 год ничем не может похвастать перед своими предшественниками. Чтобы доказать справедливость наших слов, сделаем краткий обзор наиболее важных событий нашей общественной жизни за окончившийся год, отделив при этом то, что сделано правительством, от того, что принадлежит самостоятельному почину общества, и потом подведем итоги общие под эти выводы.
Что касается правительства, то его разнообразная деятельность, в общей сложности, имела характер несомненно прогрессивный. Нет почти ни одной отрасли внутренней политической жизни России, по которой бы дело осталось в полном застое и не подвинулось вперед.
Самыми важными вопросами внутренней политики России должно, конечно, считать вопросы, относящиеся до органических реформ
[142] нынешнего царствования. Посмотрим же, в каком положении находится ныне развитие этих реформ.
Мы живем, как известно, накануне последнего момента осуществления величайшей из реформ — реформы крестьянского быта. 19-го февраля 1870-го года окончится срок последних обязательных отношений крестьян
[143] к бывшим их помещикам, и великое дело подходит к концу, совершенно нетронутым попытками реакции, пробовавшей внести в него направление, противное основным принципам крестьянской реформы. В этом отношении 1869-й год будет памятным потому, что в течение него произошла полная неудача попытки исказить вышеназванные принципы при разверстках крестьянских угодий в Северо-Западном крае. Читателям нашей газеты хорошо известна история знаменитого „виленского“ проекта, клонившегося к урезке земель, уже находившихся в фактическом владении крестьян Северо-Западного края. Этот проект составлял наследие 1868-го года, и 26-го марта 1869 года потерпел полное поражение — в этот день было подписано знаменитое высочайшее повеление, окончательно утверждавшее за крестьянами все земли, находящиеся в их действительном владении.
