Быстро перерезав веревки, он освободил лошадей, потом сложил руки у рта чашечкой и закричал сойкой. В ту же секунду с другой стороны лагеря вспыхнул голубой свет. Ага, Кайра создала отвлекающую иллюзию! Спящие разбойники пробудились, подняли головы. Ничего не соображая после сна, они вскочили и в панике кинулись кто куда.
Коннор гикнул и вспрыгнул на спину ближайшей лошади. Часовой, сидевший у костра, услышал цокот копыт и кинулся к нему. Но, ослепленный светом костра, он споткнулся и упал. «Все же учительница Туль, проведя с нами на заставе неделю, кое-чему нас обучила», — с улыбкой подумал Коннор, глядя на скачущих за ним следом лирванских лошадей.
Весь отряд Коннора собрался в условленном месте. Старшие помогли младшим оседлать коней, и они устремились вперед под частыми струями дождя. Дрожь пробивала Коннора, но он был рад ненастной погоде. Дождь смывает следы, и врагам будет не так просто преследовать отряд.
Никто не жаловался. Они не останавливались, пока Коннор не услышал долгожданного лая собак. Для всех остальных это было всего-навсего тявканье. Но Коннор уловил и то, о чем собаки перелаивались.
— Туда! — указал он.
Отряд послушно повернул лошадей. Они быстро перешли вброд бурную речку и въехали по крутому склону на плоскую вершину каменистого холма. За небольшой мокрой рощицей виднелась крошечная пастушья хижина. Поджарый лохматый пес, помахивая хвостом, бегал перед хижиной. Коннор уловил его возбужденные мысли. Он смело пустил коня в галоп. Отряд устремился следом.
— Там, за хижиной, навес, — звонко прокричал Коннор, перекрывая шум дождя. — Пало и Джар займутся лошадьми, расседлают и накормят их. Они явно голодны лирванцы не удосужились дать им зерна.
— Ведьмин свет сохранился? — полюбопытствовал Пало.
— Еще бы! — с гордостью откликнулась Кайра.
Оба ученика спешились, щелкнули пальцами, и в их руках оказались небольшие светильники. Пало бросил быстрый внимательный взгляд на Коннора и отправился вслед за Джар выполнять приказ.
Из хижины донесся голос Киала:
— Тут есть дрова! Через пару минут будет тепло!
Коннор вошел внутрь и увидел несколько плавающих под потолком голубых шаров ведьмины огни, сотворенные Кайрой.
— Как ты отыскал это место? — спросила Кайра, отбрасывая с лица густые черные волосы.
Он посмотрел на тощего пса, лежащего теперь у очага. Пес встретился с ним глазами, его косматый хвост с белой отметиной на конце чуть шевельнулся.
— Просто удача, — небрежно откликнулся Коннор, вдруг озорно подмигнув лохматому псу.
Кайра присвистнула и радостно рассмеялась.
— Надеюсь, удача нас будет преследовать чаще, чем дождь.
Чуть позже, согревшись и обсохнув, они разложили еду и сели кружком. Коннор обратился к Пало:
— Ты возьмешься провести этих лошадей к принцессе Терессе? Только надо быть очень осторожным.
Лицо Пало просветлело: он жаждал опасности.
— Тебе надо будет взять кого-то на подмогу, — продолжал Коннор. — Возвратишься в Эпин. Потом один из вас станет дожидаться с лошадьми в холмах, а другой в это время отправится в дом ткачихи. Ты помнишь, где это?
— Деревня около Умет-Вотерз, где мы останавливались на вторую ночь пути, — быстро ответил Пало. — Ткачиха живет сразу за мельницей.
— Поговоришь только с ткачихой. Больше ни с кем. Она объяснит, как отыскать лагерь принцессы. Но лишь после того, как ты произнесешь пароль… — Коннор шепотом назвал условную фразу и продолжал объяснять Пало и Джар, который должен был отправиться вместе с ним, что они должны делать, какие опасности подстерегают и как их избежать.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Далеко от Коннора, где-то на северо-востоке Тересса сидела в своей маленькой тесной палатке и при тусклом свете лампы что-то писала.
Чернила на кончике пера высохли. Тересса погрела над лампой окоченевшие пальцы и снова обмакнула перо в чернильницу. Постороннему странными показались бы ее записи в маленькой книжке. Будущая королева занималась государственными делами. Сейчас она выводила аккуратными буковками длинные строки Указа:
«Обещан Элкину, мэру Краега, свободный и не облагаемый налогами выпас овец на королевских землях к югу от города на всем пространстве вплоть до холмов Грисволд…»
Тересса отложила перо и принялась сгибать-разгибать пальцы. Мелкие буковки в тусклом свете сливались в черную линию. Но в такой крохотной книжице по-другому писать невозможно. К сожалению, Тересса не смогла отыскать в гостевом доме Убежища ничего подходящего. «По крайней мере, у меня есть хоть эта тетрадочка. Здесь остались пустые страницы. Что бы еще написать?»
Она повела головой начала затекать шея, — потом снова склонилась над чистой страницей. На древнем языке лерик, который она когда-то выучила ради забавы, Тересса написала:
«Вот мое наблюдение: люди подчиняются советам тех, кого любят или уважают. Но тот же самый совет, данный человеком нелюбимым, почти наверняка не примут».
Она вспомнила, как возмущался Гариан, когда она посоветовала держаться подальше от рек, холмов, густых рощ и устраивать стоянки в местах, открытых для обзора, хотя это и создавало немало трудностей.
— Какая глупость! — возмущался Гариан. — В случае дождя негде укрыться, поле размокнет, вдобавок придется тащиться к реке за водой.
— Мы разобьем лагерь здесь! — ответила тогда Тересса. — Этому учили меня умные и опытные люди. — Она не стала упоминать ненавистное Гариану имя Коннора.
Гариан хмурился, ворчал себе под нос, а потом буркнул:
— Небось совет короля?
Тересса чуть не выпалила правду, но сдержалась и лишь пожала плечами.
— Отец научил меня многому, — неопределенно ответила она. Но для Гариана этого было достаточно. Он повернулся и дал приказ разбивать лагерь.
Вспомнив недавнюю перепалку с новым командующим пока не существующей армии, Тересса улыбнулась. Потом отложила перо, захлопнула тетрадь, погасила лампу и свернулась калачиком на матрасе. Но сон не шел. В голову лезли тревожные мысли. Тересса вновь и вновь обдумывала намеченные планы, оценивала прошедший день, выстраивала свои завтрашние дела.
«Посланцы из Грот Фоллз уже должны быть тут. Если, конечно, до них дошел мой призыв. А вдруг цепочка вестников где-то оборвана?»
Потом она попыталась подсчитать, на сколько им хватит съестных припасов, и прикинула, где можно их пополнить.
«Может быть, пришло время продать рубиновое ожерелье, которое было на мне в ночь нападения? Если эта война продлится, пища станет гораздо ценнее, чем эта горсть драгоценных камней».
Это была ее последняя отчетливая мысль. Сон овладел ею. Казалось, не прошло и секунды, как она пробудилась и испуганно прислушалась к хрусту шагов за тонкой стенкой палатки.
