— В Киеве — с жиру бесуют.
— Точно Остен говаривал: в Киеве добра — некуда деть, полна чаша, оттого и мысли кромешные рождаются!
— Этого Зельного нам на вред подослали — он и ходит кочетом. Думает, все сроблено: земля — моя, народ— тоже мой.
— Ничего, уйдут курочки, и яички нести не будут.
— От радости своей окуп не требует! Щека под руку взял, об Остене ни слова — будто б не было его.
— Эх, съехала дружинушка наша… Сейчас бы их… до пуха, до перьев!
— Гляди, дружина-то кучарукая уже где-то в другом месте, под другим посадником лютует.
— Точно. С Зельным не дружина, а сволчь полевая: все тати и ухари!
— Ха-ха, а наша-то братия вихрастая еще пострашнее будет!..
* * *
— Позволь поречным съехать! — просил позже Щек у Зельного.
— Они что, желают съехать?
— Мне видится, что уедут они, не медля.
— Что ж, пускай ступают за ветром, но без коней, оружия, брони — неча татей в лесах плодить.
— Оставить можно хоть коней? Пропадет братия…
— Нет… Стефан за тебя ручался, и ты учись понимать побыстрей.
— Места у нас тихие, житие медленное, мысли тута подстать житию! — не моргнув, ответил Щек.
— Я своим людям сказал, чтобы усмирились и про мсту забыли. Так что и сам не сердись на меня, не терзай заботой своей. У меня забот хватает… Пусть едут, но налегке, и сказ мой тверд!.. Женщин там своих сели в избу — ничего, потеснимся. Раз гридни ваши сходят, пускай живут с тобой.
Щек пришел в малый теремок и застал всю бедовую ватагу в сборе. Они о чем-то заговорщицки шептались и с его приходом осеклись. Щек сел и молча разбоченился.
— Что чутко, брат? — спросил просто Светояр, ни мигом ока не сомневавшийся в брате.
— Съехать вам разрешил, но токмо полыми, безо всего.
— Без коней, мечей..? То ж наше все? — удивился Пир.
— Пешком… — вздохнул Щек.
— В первую же ночь нас зверье сожрет! — вознегодовал Светояр.
— Ты куда? — Щек резко повернулся к брату. Светояр прижал руки к животу и опустил голову, волосы его спали до бороды.
— Зельный твой сам нам замест зверя явился. Сбежать от такого — не порок. Щекушка, а ты-то с нами или с ним? — уточнил Ижна.
— Не мели пустое! — осек его Светояр. — Видишь сам: Зельный пришел как владетель всей нашей земли, и мы не можем по силе супротив пойти! Дай боги ума всем, кто может остаться… А Щек, видишь, думает об нас.
— Куда я, Ижна, с брюхатой женой?.. Вы-то, поди, на север переметнетесь? — неуверенно оправдывался Щек, переставая таращиться на Светояра.
— А мож, и на юг! — отрезал подозрительный Ижна.
— Ижна, мугарь, у меня род распался! — вознегодовал Щек.
— Ты наш-то род, братец, не застал! — указывал раздраженно на неправду Ижна.
— Тихо, бесы, раскаркались! — одернул взрослых забияк Синюшка.
— Щек, мы съезжаем сегодня ночью. Нужна помощь — отвлечь их надобно.
— Можно отвлечь! — убежденно проговорил Щек. — Только куда вы с кониками и броней? Пробиваться, что ль, станете? На заднем ходу тож их дружинники.
— Это— дело наше! — голос Ижны призывал всех присутствовавших больше помалкивать. Щек был далек от обиды, потому как понимал, что видит их всех, вероятно, в последний раз.
— Возьми колечко, Светояр, может, снадобится когда?.. — Щек протянул белчуг, выдвинулся вперед и обнял прослезившегося брата, вспомнившего некстати их неразлучное детство. — В добрый путь! Помоги вам Стрибог! Сговаривайтесь далее… Чуть время до заката не ждя, Зельный с людьми у ворот сберутся…
С первой робкой звездой, когда поздний вечер закрался в поселок, а лукавая луна бросила на дома и человеков искаженный свет, когда все на улочках успокоилось, а жизнь сосредоточилась в домах и теремках, беглецы дружно ушли в поселок. Запрягли лошадей, высматривали из-за углов хат шевеление в мглистом пейзаже Поречного. Некоторые поселяне тоже попросились и привели своих кляч, похожих на Гнедку и разнившихся с лошадьми, сведенными днем с большой конюшни. Коней оказалось больше, нежели людей, собравшихся покинуть родные места.
— Уведем хоть всех! — злился Ижна.
— Ты чего тут, Сызушка? — удивился Светояр.
— Зачем нам, Светояр, столько людишек, осветимся? — осторжничал Козич и растерянным взглядом умолял прогнать старика.
— Вы как знаете, а я с вами! — ни на кого не обращая внимания, говорил Сыз и, подойдя к лошаденке, деловито спросил:
— Чья?
— Боже, Сый, — бессильно вздохнул Светояр. — Здесь же у нас целый отряд набирается! Зельный Щека укорит.
— Я не останусь, лучше в дороге подохну! — отверг сомнения Сыз и посмотрел на Светояра так, как смотрел на него в детстве за шкоду — прямо и зло.
Того же взгляда удостоился Козич — пряча простецкую улыбку, он от греха отвернулся. — Не утяну, не обуза! — пообещал Сыз.
— Кроме деда и смотреть некуда? — ругнулся Пир на всех. Собравшиеся мигом забыли о Сызе. Светояр был не против старика. Размотал на выбранной им лошаденке скрутившийся повод и вручил его в трясущуюся руку. Козич нервничал.
— Поехали быстрей! — Толкался, пробираясь через натолп с конем он. — Пошли, пошли!..
Вышли из Синюшкиного двора и из соседских многочисленных плетеных оград, понукая недоумевавших и насторожившихся лошадей.
Похолодало. Поблекла луна. Улицу устилал первый снежок. Ижна повел всех к известному лишь ему месту тына.
Вдруг вдалеке у въездных ворот заполыхало пламя. От осветившейся вышки послышались крики. Кто-то из сторожей задних ворот пробежал мимо затаившихся беглецов туда, чтобы разузнать, в чем дело. Все тревожно вздохнули, ступая тише прежнего. Ижна, нащупав под дерном что-то, шепнул:
— Давай, мужики, рывком!
Нащупали в земле большой щит и рванули на себя. Раздался мягкий стук осыпающейся земли. Тяжелый помост, вначале поддавшись, застрял, хрустя ветхими жердями.
— Счищайте землю сверху!.. Руками, руками, железом не брякайте!.. — подсказывал опытный Ижна.
Освобожденный от груза жердяной затин наконец поддался.
— Синюшка, лезь туда! Найдешь там вервь, конец ее вытащи сюда! — научал главарь побега.
— Вот она! — быстро обернулся парень.
— Тягай!
Синюшка дернул — где-то там послышались глухой хлопок и шорох обвалившейся земли.
— На вот, Светояр, будете кресать и разожгете светоч — чтоб кони туда пошли! — сильно волнуясь, всем рядом стоявшим на одном выдохе пояснил Ижна.
Взяв огниво и пеньковый витень, Светояр спустился к Синюшке в яму. Огонь высекли, раздули, светоч зарделся зловещим мерцанием, отбрасывая блики на стены и людей внизу.
