Сам капитан, правда, оставаться с нами не пожелал. Вместо этого ле Кройф, прихватив с собой Виста и небольшую группу нижних чинов, отправился в Ландхейм, чтобы завершить начатое переформирование коронных частей и проследить за подготовкой к весенней кампании. За старшего у нас остался Бенте, а должность интенданта временно доверили мне. В комплекте с новой должностью прилагались: прибавка к жалованию, членство в репарационной комиссии, ответственной за неукоснительное взимание наложенной на общину Ирбренда контрибуции, и необходимость провести полную ревизию финансовой отчетности отряда за весь последний год. О последнем капитан, перечисляя стоящие передо мной задачи, упомянул особо и весьма многозначительно, из чего я сделал вывод, что по результатам аудита могу задержаться в интендатуре надолго. Как следствие, проверке подверглось всё что можно и настолько дотошно, насколько это вообще реально. Результат разочаровал.
По всему выходило, что герр Видистольф прямо-таки кристальной честности человек и ворует настолько мало, что аж не верится. Причем ворует не напрямую, а весьма аккуратно, посредством откатов от поставщиков и реализации по остаточной стоимости списанного по износу имущества. Для здешних бесхитростных реалий это практически высший пилотаж казнокрадства. А учитывая тот факт, что до недавнего времени контролировать хозяйственную деятельность Виста было попросту некому, такая осторожность и предусмотрительность заслуживают самого искреннего восхищения.
Так что, составляя для ле Кройфа подробнейший отчет по результатам аудиторской проверки, я чуть ли не рыдал от жалости… к самому себе. Ибо из отчета следовало, что наш старший интендант практически святой и ни один капитан в здравом уме и хоть сколько-нибудь трезвой памяти ни за что не откажется от услуг такого специалиста. Соответственно мои шансы занять его место стремятся к нулю, причем с отрицательной стороны числового ряда.
Впрочем, помимо разочарований были в моей работе и светлые моменты. Ноэль, приняв Ирбренд под своё высочайшее покровительство, великодушно простила неразумным бюргерам все их бывшие и нынешние прегрешения. Посаженную под замок городскую милицию после присяги распустили по домам, сдавшимся наемникам настоятельно порекомендовали записаться в коронную пехоту, а простым горожанам просто разрешили жить, как жили. Единственным существенным требованием герцогини была выплата контрибуции, но именно в этом вопросе танарисская красавица проявила истинно державный размах и совсем не женскую твердость.
В общую сумму репараций вошли расходы на ведение не только текущей, но и прошлой, с треском проигранной Этельгейром, кампании, а также упущенная герцогской казной выгода за все годы Ирбренской независимости, моральная компенсация самой Ноэль за порчу кожи лица, ну и, собственно, откупные за избавление города от тотального разграбления и поругания. Полученный результат округлили… примерно вдвое (естественно в сторону увеличения) и лишь затем огласили представителям магистрата.
От единовременной выплаты такой суммы крякнула бы даже имперская казна, так что Ле Марр, вняв мольбам бьющихся в истерике коммерсантов, явила герцогскую милость ещё раз, разрешив рассрочку платежа на 10 лет, правда, с ежегодным начислением процентов на долг. После чего спокойно покинула город, прихватив с собой первый (самый большой) репарационный взнос.
Оставшуюся часть контрибуции полагалось выплачивать посредством специально учрежденного налога на прибыль, за сбором которого следила особая комиссия под председательством свежеиспеченной бургграфини. Вот тут-то и началось самое интересное.
Едва подошел срок первых выплат, как на прием к её сиятельству потянулись убитые горем налогоплательщики. Скорбно вздыхая и печально закатывая глаза, представители городской буржуазии сетовали на то, что торговлишка по причине военных действий совсем оскудела и доходов не приносит вовсе — едва-едва концы с концами сводить удается, да и то не всегда. Валиан все эти стенания внимательно выслушивала, вежливо кивала и… поручала мне разобраться. Я вызывал Дирка, прочно занявшего должность ординарца, с дежурным отделением латников и шел разбираться.
Обычно коммерсанты начинали бледнеть и заикаться еще на стадии предварительного знакомства. После того, как я приступал к изъятию амбарных книг и прочей финансовой документации, цвет уклонистов дрейфовал в зеленую область спектра. Причем, судя по агентурным сведениям Весельчака, уважаемых буржуа пугала даже не столько сама возможность попасться на сокрытии доходов, сколько тот факт, что здоровенный полуварвар-наемник, совсем недавно штурмовавший их стены и крошивший добропорядочных граждан двуручным мечом, неплохо волочет в бухгалтерии.
Дальше следовала поверхностная проверка до первого мало-мальски заметного несоответствия, после чего очередное дежурное отделение волокло спалившегося торгаша пред светлы очи репарационной комиссии, где я, потрясая гроссбухом и стуча кулаком по столу, громогласно требовал начисления огромной пени за попытку уклонения от налогов. Члены комиссии от Танариса горячо одобряли. Представители Ирбренда вяло отбрыкивались. Я настаивал, предлагая ввести для особо злостных неплательщиков смертную казнь через повешение с последующей полной конфискацией имущества в пользу казны. Тут уже горожане начинали нервничать всерьез…
Спасение приходило от неизменно председательствующей на этих собраниях Валиан. Бургграфиня мягко прекращала прения и объявляла технический перерыв, после которого мурлыкающим голосом сообщала, что, выслушав аргументы сторон и принимая во внимание искреннее раскаяние обвиняемых, готова на сей раз ограничиться умеренным штрафом. Естественно, при условии полного и своевременного погашения основной суммы сборов. Я тихо бурчал что-то грозное в сторону вытирающих испарину ирбренцев, остальные комиссары молча пожимали плечами, и на этом инцидент считался исчерпанным.
Такая вот простенькая игра в хорошего и злого полицейского, благодаря которой бюргеры, забыв всю свою ксенофобию, очень скоро начали вполне официально славить эльфийку как главную защитницу и хранительницу города. После Эйбрен-заступницы, разумеется, но небожители — особая статья. Правда, чтобы схема работала как надо, парочку особо злостных неплательщиков мы всё-таки повесили…
В остальном же жизнь в Ирбренде шла размеренно и неспешно. "Мертвецы" отдыхали после трудов праведных и готовились к весенней кампании. Постоянное присутствие в городе крупного, хорошо организованного воинского отряда несколько улучшило криминогенную обстановку (всего пара масштабных облав с участием наших ребят привели к тому, что городская тюрьма оказалась забита под завязку — впервые с момента постройки, между прочим) и оживило хозяйственную деятельность. Особенно подфартило публичным домам и питейным заведениям. Транзитная торговля по случаю войны и мертвого сезона сильно просела, зато по той же причине выросли госзакупки. Причем не только в Танарисе — Валли, используя старые связи, поспособствовала заключению ряда выгодных контрактов с Виннердом, что, надо сказать, тоже немало способствовало росту её популярности.
Случаи уклонения от уплаты спецналогов случались всё реже, так что после нового года у меня образовалось достаточно много свободного времени, которое можно было тратить на обучение мечемашеству и другие, куда более приятные вещи. В частности, я стал регулярным посетителем городского архива при магистрате, да и в графском дворце обнаружилась неплохая библиотека. Благо Валиан, опасаясь, что, как гласила официальная версия, неугомонные горожане попытаются подкупить или еще каким-то образом устранить самого непримиримого представителя фискальной комиссии, сработала на опережение и, едва обжившись на новом месте, тут же выделила мне апартаменты в своей личной резиденции. По странному стечению обстоятельств, располагались они буквально через стенку от её собственных…
