— Решение трибунала вступает в силу немедленно. Наказание будет приведено в исполнение на закате в определенном уставом и обычаями порядке. Заседание трибунала окончено, все свободны.
Многочисленные зеваки, собравшиеся поглазеть на судилище, еще даже не начали разбредаться, оживленно обсуждая довольно-таки мягкий для данных обстоятельств приговор, а я уже целеустремленно шагал по направлению к своей палатке, уверенно прокладывая дорогу сквозь окружающую толпу. Рядом семенил Дирк, на ходу посвящая меня в обстоятельства нежданного визита.
— Прискакала верхами, целый взвод панцирной конницы сопровождал, все с заводными конями. В лагере даже не появлялась, сразу в город. Заняла особняк, что от южных ворот направо. Ну, тот… с башенками.
— Который весь плющом оплетен?
— Он самый. Охрана в лагере осталась с нашими кавалеристами, а дом капральство из дежурной роты охраняет. Там мебель почти вся на месте и даже обслуга местная осталась, от старых хозяев. Вот Мясник и сказал ее туда определить. Ну а меня к вам, стало быть, отправил.
Закончив доклад, Весельчак выжидающе уставился на меня с самым что ни на есть преданным выражением лица, всем своим видом говоря: "Не дрейфь, командир, прорвемся как-нибудь!"
Ясно всё с вами. Бенно дипломатично устранился от участия в политических дрязгах, технично переложив эту почетную обязанность на меня. А в том, что здесь замешана политика, похоже, даже Дирк не сомневается — вон какая морда лица озабоченная! Да и то сказать: не по мне же графиня Ирбренская (которая, на минуточку, как бы второе лицо в Танарисе, да еще и лучшая подруга герцогини!) так соскучилась, что в разгар войны покинула свой немаловажный пост и, меняя заводных лошадей, верхом примчалась прямиком на театр военных действий? Хотя, конечно, такая романтическая трактовка немало польстила бы моему мужскому самолюбию…
Мечты, мечты… Увы и ах — я слишком хорошо знаю свою эльфийскую невесту, чтобы поверить в столь импульсивный поступок. Остроухая чересчур умна, цинична и рациональна для подобного сумасбродства. Что отнюдь не отменяет того факта, что Валиан была и остается редкостной оторвой, совсем не похожей на тех чопорных аристократок, с которыми мне доводилось так или иначе пересекаться.
Эльфийка хоть и была потомственной графиней в черт знает каком поколении, своим характером и поведением напоминала скорее эмансипированных бизнес-леди Земли рубежа тысячелетий. Самостоятельность и деловая хватка органично сочетались в ней с полнейшим отсутствием типичной для здешних аборигенов скованности, зашоренности и слепой приверженности традициям. И как раз это-то и подкупало меня больше всего. Не только это, конечно, но живой характер эльфийки занимал далеко не последнее место в длинном списке её достоинств. С Валли было легко и приятно. И интересно.
Расставшись со своей пассией с началом летней кампании, я вскоре не без удивления отметил, что скучаю по "шальной графине" и веселым денечкам под стылыми сводами Ирбренского замка. Поразмыслив немного над этим открытием, я после некоторых внутренних колебаний всё же вынужден был признать очевидное — мне не хватает этой остроумной, пронырливой, хитрой, сообразительной, колкой, немного вредной и неимоверно обольстительной особы. Причем настолько, что даже мысль о грядущей женитьбе уже не кажется такой уж пугающей! Последнее, честно говоря, несколько настораживает и где-то даже обескураживает. Ибо девиации в поведении — это всегда подозрительно, а тут такой феномен… Нет, в принципе, слабость к "дрянным девчонкам" за мной и раньше водилась, не без того, как говорится. Но чтоб вот так вот…
А может, всё дело в том, что остроухая, как и я, была до известной степени чужой в этом жестоком мире, погрязшем в вековом противостоянии рас и народов? Изгнанная из привычной с детства среды, вынужденная сперва как-то выживать, а затем и завоевывать свое место под солнцем, раз за разом пытаясь вписаться в изначально чуждое и враждебное окружение, она как никто другой могла понять душевные метания одного невольного путешественника меж мирами. Чего же еще желать?
И в постели она такое вытворяет…
Задумавшись о прошлом, будущем, жизни вообще и наших с Валли отношениях в частности, я как-то подзабыл о настоящем. Истинная цель визита эльфийки, занимавшая все мои помыслы изначально, тихо и незаметно отошла на второй план, уступив место каким-то странным самокопаниям. Обратно к суровой реальности меня вернул только вид оплетенного побегами плюща фасада из серого камня, в который упиралась посыпанная гравием дорожка под моими ногами.
Многоопытный Дирк предусмотрительно отстал где-то по дороге, умело воспользовавшись моей задумчивостью, так что под гулкие своды захваченного Валли особняка я вступил в гордом одиночестве. Дежуривший у входа солдат в полном вооружении при виде начальства отдал честь, пристукнув об плиты крыльца древком алебарды. Вышколенный привратник в холле склонился в подобострастном поклоне.
— Где?
Несмотря на крайнюю лаконичность вопроса, проинформировали меня незамедлительно и по существу:
— Ее сиятельство в комнате для…
Дальнейшие пояснения были прерваны нетерпеливым жестом, так как я посчитал, что указанного рукой направления более чем достаточно. Мажордом оказался и впрямь хорошо вышколенным, или просто опытным, и безропотно замолк на полуслове, хотя по глазам было видно: дядька так и рвется добавить к сказанному нечто важное. Ладно, потом спрошу, может быть. Не до него сейчас. Отбросив посторонние мысли, я решительно шагнул вперед, распахивая массивную, окованную медью дверь, из-за которой доносились приглушенные звуки разговора. Ответом мне был слаженный женский визг на два голоса под аккомпанемент мелодичного стука бронзового ковшика об мраморный бортик купальни.
Мда. Переспрашивать дворецкого явно не понадобится. "Её сиятельство в комнате для омовений принимает ванну" — так, кажется, фраза управдома должна была звучать в оригинале. В старые добрые времена я бы его непременно дослушал, но длительное пребывание на оккупированной территории, да еще и в должности большого начальника, приучили меня очень высоко ценить свое время и очень низко слова всевозможной прислуги. А еще — напрочь отучили стучаться, да. Хотя чего уж теперь…
— Прекрасно выглядишь, любимая!
Не, ну а что мне, извиняться, что ли?! Ну да, затупил, но это ж не повод…
Валли насмешливо фыркает, стряхивая с мокрой челки несколько весело блеснувших в солнечных лучах капель.
— Пошляк.
В этом емком замечании нет ни возмущения, ни осуждения. Лишь простая констатация факта. Ну и немного веселого озорства. Я в ответ молча развожу руками — глупо спорить с очевидным. Да и зачем? Остроухая понимающе улыбается и щелкает пальцами, привлекая внимание стоящих соляными столбами горничных, в первый момент почти оглушивших меня своим визгом и едва не прибивших саму эльфийку чеканной бронзовой лейкой.
— Полотенце.
Спокойный и властный голос графини снимает охвативший прислугу ступор словно по мановению волшебной палочки. Миг, и стоящая ко мне в пол-оборота точеная фигура эльфийки, которой я беззастенчиво любовался последние полторы минуты, скрывается в складках махрового монстра, размерами напоминающего простыню.
