Книга Опасный возраст, страница 19. Автор книги Соня Фрейм

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Опасный возраст»

Cтраница 19

А иногда она говорила странные вещи.

— Ты красивый, — задумчиво произносила она, разглядывая меня затуманенным взглядом. В этот момент она была далеко от меня, хотя сидела рядом. Она смотрела на меня как во сне. — А этот шрам делает тебя еще красивее.

Я проваливался под землю. Мне никто не говорил такого. Да я и не считал себя красивым. Может, скорее, не страшным.

Ее слова были мне чужды, они никогда не выражали моей сути. Но Алина всегда видела что-то свое. Кажется, так устроены девочки.

Я узнавал о ней все больше. Вся ее жизнь, казалось, была на виду. Элитная школа, где она одна из лучших учениц, хотя не всегда в ладу с математикой. Свободно говорит по-английски, по-французски и еще сама начала учить итальянский. Обожает своих близнецов, называет их потешными и постоянно показывает фотографии, где два младенца терзают собаку или швыряются едой. Сама подбирает какие-то мелодии на синтезаторе, который остался от старшей сестры. Сестра уехала в Гонконг, потому что вышла замуж за китайского финансиста, и шлет открытки с небоскребами.

Родители достаточно свободных взглядов и не привыкли себе в чем-то отказывать. Но отец строит всю семью, от матери до сенбернара, даже находясь в командировках. Его можно увидеть чаще по телевизору, чем дома. Между ним и матерью большая разница в возрасте. Из-за его востребованности в мире науки им приходилось часто переезжать. Алина успела в детстве пожить в Париже, во Франкфурте и в Осло. В нашем непримечательном городе они остались на три года, и она страшно боялась, что придется снова уехать.

— Я привыкла, понимаешь? Нельзя вот так, брать человека и увозить. Это как выдрать дерево с корнями. Я уже пустила эти корни! — эмоционально объясняла она.

Я сделал вывод, что с отцом отношения складываются далеко не гладко. Она никогда не говорила о семейных проблемах. Но я чувствовал, что они есть и кроются именно в сильной личности главы семейства.

— Ну, я своего отца не видел, — в свою очередь поделился я. — Они с мамой расстались до моего рождения.

— И что, он никогда не объявлялся? — Ее глаза стали сразу в пол-лица.

— Нет. Где-то он определенно существует, как биологическая единица. Но я никогда не ощущал его отсутствия. Возможно, потому, что не знал разницы. Нельзя скучать по тому, чего не было.

Она недоверчиво сощурилась. Я понимал, что ей сложно такое представить. И дело даже не в отсутствии воображения. Это просто норма жизни, у каждого она своя. Я не упрекал ее в отсутствии эмпатии. Я ни в чем не мог ее упрекнуть.

Мы не виделись только по воскресеньям. Это был семейный день, и она принадлежала им. Я же по инерции шел к своим пустырям, дамбам и заброшенным зданиям, но без нее все это имело мало смысла. Я просто торчал там, в столбе сигаретного дыма, представляя, что сейчас у них дома, наверное, очень уютно и они смеются, шутят, близнецы метают еду, а собака хватает ее в воздухе…

И мне хотелось стать частью этого мира.

Но мой мир оставался таким же, хотя в нем определенно стало светлее. Мама бегала на свидания с загадочным «знакомым», а я про себя ставил ему звездочки. «Марокканской розой» так никто и не помылся. Кот спал целыми днями, делая перерывы, только чтобы пожрать. Я тыкал его в бок, пытаясь расшевелить, но в ответ получал лишь ленивый удар лапой.

Потом я завалил контрольную по алгебре, и пришлось переписывать ее вместе с Яном. При виде меня тот, как всегда, ехидно улыбнулся, но мы ограничились сухим приветствием.

Когда я застрял в каком-то месте, то вдруг получил от него пинок под партой. Осторожно подняв глаза, я увидел, что он слегка подвигает ко мне тетрадь. Учитель на нас не смотрел. Мы сидели в набитом классе, где он вел урок, и это было нормально. Все, кто сдает что-то повторно, делают это чаще всего в таких условиях.

— Ты чего? — спросил я.

— Сдувай, я решил, — одними губами ответил Ян.

Меня некоторое время раздирали принципиальность и желание списать. Последнее победило, и я скрипя зубами скатал его решение. Ян загадочно улыбнулся уголками губ. После того как мы сдали тетради, надо было его как-то поблагодарить.

Мы стояли в пустом коридоре, потому что вышли посреди урока. Вдали громыхала ведром уборщица.

— Э-э-э, спасибо, — произнес я. — Ты мне очень помог.

— Да не за что, — гладко ответил он. — Я же лучше тебя в этом шарю… Вижу, застрял человек.

— Могу помочь с сочинениями или английским.

— Серый, ну мы же не на рынке. Что я, бескорыстно не могу помочь?

Я мгновение разглядывал его развеселые глаза и эту ухмылочку. Черт его разберет, этого Яна. Он всегда был с каким-то подвохом.

— Ты сейчас домой?

— Нет, у меня тренировка через полчаса.

Огонек в его глазах полыхнул как от ветра.

— Что за тренировка?

— Баскетбол, — лаконично ответил я.

— Интересно, — пробормотал Ян. — Неожиданно как-то.

Я пожал плечами. Ничего объяснять не хотелось. Что я, всю жизнь должен избегать любой групповой деятельности?

— Я тебя видел недавно, кстати… — сказал он как бы вскользь, — в торговом центре.

— Все правильно. Люди часто видят друг друга в таких местах.

— У тебя красивая девушка. — Он обронил эти слова как пару капель воды. Все вдруг приобрело какой-то двойной смысл. — Не из нашей школы, как я понял.

— Нет.

— А из какой?

— Это неважно.

Ян лишь ухмыльнулся и похлопал меня по плечу.

— Ну, вот видишь, и на тебя нашлась управа.

С этими словами он удалился, насвистывая. Я смотрел ему вслед с необъяснимой неприязнью. Что значит управа?

15

Общение с Алиной приоткрывало мне и другие истины об отношениях. В минуты, когда мы были вдвоем и я чувствовал ее сердцебиение, мне внезапно становилось страшно. Страшно от того, как сильно один человек может привязать к себе другого за каких-то три недели.

Я уже не мог представить себе жизни без нее. Вспоминая о своих отшельнических скитаниях по городу, я вдруг погружался в дикую тоску и отчаянно зарывался лицом в ее волосы, чтобы изгнать образы того времени.

Рядом с ней я назвал бы себя бесхарактерным. Я делал все, чего она хотела, потому что мне нравилось видеть ее счастливой. Она не просила о безумных вещах или о многом. Но если бы вдруг потребовала, я не смог бы сказать «нет».

И она висела на моей шее, лохматила мне волосы, а я чувствовал себя глупой влюбленной собакой, готовой побежать за ней на край света по свистку. В этом отношении противный вездесущий Ян был прав. Она меня приручила, как опытный дрессировщик, хотя все ее действия были лишены какого бы то ни было расчета.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация