– Я постелила тебе на скамье у окна, – кивнула головой хозяйка, обращаясь к гостье.
– Пусть боги присматривают за тобой во сне, – пожелала доброй ночи охотница и направилась к лежанке.
Но сколько бы ни пыталась, уснуть не смогла. Девушка лежала в полумраке и всматривалась в потолок. Стоило сну коснуться тонким шёлком лица Лилиит, как скрипнула половица, возвращая охотницу в реальный мир.
Хозяйка дома в одной спальной рубахе кралась к выходу. Гостья прикрыла глаза, прикидываясь спящей. Но женщина будто забыла о ней вовсе. Тихо отворилась дверь, выпуская человека на улицу.
Лилиит села, поставив босые ступни на деревянный пол. Отсчитав двадцать ударов сердца, она встала и, стараясь не шуметь, выглянула во двор. У крыльца стояли два человека. Женщина обнимала мужчину и тихо шептала:
– Мой любимый, Вэйгал, ты вновь со мною.
– Нет у меня имени, и у тебя его нет. Зачем позвала меня, когда сил я ещё не набрался?
– О, Вэйгал. Сын наш теперь здоров, а в сарае те, кто могут помочь тебе. Сам взгляни.
Мужчина расцепил женские руки, обвившие его шею, и неуклюже пошаркал к деревянной пристройке. Он толкнул дверь и облизнулся, но лицо не выражало эмоций.
– Лилиит?
Девушка вздрогнула и обернулась. За её спиной стоял сын хозяйки и отчаянно тёр глаза.
– Иди спать, – шикнула она на ребёнка.
– Что на папеньку с маменькой глядишь? – зашептал он, хищно ухмыляясь. – Смотри, да не вмешивайся. Баб мы щадим.
А со двора раздался хохот, от которого кровь застыла в венах.
– Говоришь, я могу избрать свою судьбу? За меня её уже избрали! – Парень сорвался с места и кинулся на гостью.
Охотница не успела удивиться, а лицо обожгло острой болью. С ногтей мальчишки капала кровь.
Гилиам боролся с накатывающимся на него сном, и, как оказалось, не зря. Стоило ночи перевалить за середину, как дверь в сарай распахнулась, на пороге стоял мужчина со спутанными волосами и заплывшими гноем глазами. Он окинул взглядом сарай и облизнулся. Затем провёл отросшими ногтями по щеке, сдирая кожу до мяса, и рассмеялся.
Но охотники не проснулись от шума.
Мужчина развернулся спиной к Гилиаму и заговорил, обращаясь к кому-то на улице:
– Сильные. Даже очень. Пополнят легион. Продержи их тут до завтра, и мы вернёмся с теми, кто ещё не получил себе тело.
* * *
Пацанёнок отлетел кубарем к стене.
– Что ты такое? – Лилиит прижимала левую руку к ране на животе, пытаясь остановить кровь, а в правой стискивала нож, с которым не расставалась даже ночью.
Но ребёнок не ответил, продолжая сверлить взглядом гостью.
– Охотник? – проскрипел его голос. – Ты охотник? Уничтожу!
На шум вбежала хозяйка дома и истошно завопила:
– Вэйгал! Нашего сыночка убивают!
На улице что-то упало, а женщина продолжала верещать и попыталась вцепиться гостье в волосы. Лилиит взмахнула кинжалом, располосовав тянущуюся к ней ладонь, и отскочила в сторону, держа обоих противников в поле зрения.
Пострадавшая упала на пол и закричала, прижимая к груди кровоточащую руку.
– Мама! Мамочка, тебе больно? – кинулся к ней паренек, на мгновение становясь тем самым симпатичным деревенским мальчишкой, который встретил Гилиама.
– Убей её! Сейчас же убей! – заверещала женщина, будто не порез заработала, а руки лишилась.
Свет звёзд падал из окна в комнату, позволяя видеть происходящее. Мальчишка встал на ноги и растянул губы в жутковатой улыбке:
– Ты обидела мою мамочку. Я с тебя шкуру живьём сдеру, – зарычав, малец кинулся на врага, выставив когтистую лапу перед собой.
Лилиит увернулась, полосонув лезвием по руке. Но рана закрылась моментально, а парнишка рассмеялся.
– С ножом на легион?
Лилиит охватила паника. Как победить неуязвимое существо? В памяти всплыл калиер.
– И у тебя есть слабое место, – пробормотала охотница под нос, медленно отступая к окну.
Дверь слетела с петель, в проёме стоял Гилиам с мечом наперевес.
– Гашарги, – сплюнул мужчина и одним ударом снёс мальцу башку.
Женщина истошно завопила и подхватила на руки голову, которая подкатилась к её ногам. Прижала к груди и, баюкая, зашипела на путешественников:
– Вы убили его! Вы убили моего мальчика, моё сокровище.
– Твой ребёнок стал оболочкой для гашарга, дура! – Гилиам прислонил меч к стене и опустился на лавку, рассматривая рану на плече, которую получил, выходя из сарая.
– Я пожертвовала всем, – раскачивалась сумасшедшая, сидя на коленях. – Где мой муж? – Она встрепенулась. – Что ты сделал с ним?
Воин усмехнулся, удостоверившись, что царапина на плече небольшая, и вновь взялся за меч.
– Удрал твой монстр. Но недолго ему бегать. Сколько их тут?
Теперь настал черёд женщины улыбаться:
– Нет мужчин в нашей деревне. Больше нет. Только баб пощадили, но и они мрут, как шваль.
– Вся деревня стала пристанищем гашаргов? Матушка? Значит ли это, что ты подарила своё имя и тело родственника бесплотному духу?
Лилиит вцепилась в плечо другу, не подпуская его к обезумевшей женщине.
– Да. Я принесла в жертву своего мужа, чтобы наш сын излечился от смертельной болезни. Но ты убил его! Убил! – Она откинула от себя голову сына и кинулась на воина, выставив перед собой непонятно откуда взявшийся нож.
Гилиам скинул с себя руки охотницы и встретил женское тело лезвием меча.
– Я обращалась за помощью к богам, – прошипела она, хватаясь руками за меч, который пробил её живот. – Но пришёл дух. Он выполнил моё желание, когда богам было плевать на моего ребёнка. Ты не имеешь права судить меня. Никто не имеет права.
Она затихла, отдавая богам душу.
– Идём, – Мужчина взял Лил за руку и потянул к выходу.
Девушка сглотнула вязкую слюну и отвела взгляд от ужасного зрелища. К горлу то и дело подступал ком тошноты, с которым охотница боролась.
– Что это было? – она заговорила уже на подходе к сараю.
– Чума, пожирающая мир, – ответил воин. – Существует легенда, что наш мир населяли бестелесные духи, которых прогнали боги. Они стали гашаргами, которых можно призвать в наш мир и загадать одно желание. После этого человек теряет тело и имя, становясь лишь оболочкой.
– Но та женщина была человеком.
– Женские тела неподвластны им. Но, если женщин призовёт гашарга, она должна отдать тело ближнего мужчины. Та тварь пожертвовала своим мужем. После того, как один гашарг находит пристанище, к нему устремляются другие. Вся деревня мертва из-за одной дуры. Если не уничтожить их, они наберутся сил и отправятся в ближайшие селения и города. Легион мечтает возродиться и вернуть себе владения, свергнув богов. Давно я не слышал о гашаргах. Последнее упоминание было в свитках времён империи Алиарна.
