Одна из тропок была слишком заметна – вытоптана сотнями ног. Она будет направлять девушку недолго. Люди думали, что ведунья живёт в самом сердце леса. На самом деле до этого сердца было ещё идти и идти. Светило ещё не успело закрыть свой глаз, когда Лилиит трижды постучала в дверь и с замиранием сердца ждала.
– Кого принесло? – Эфрикс была само дружелюбие, отпирая дверь.
– Светлых дней, тёплых звёзд, – поздоровалась Лил.
– Тихих ночей, попутных ветров, – ответила на приветствие женщина. – Чем я могу тебе помочь, Лилиит, дочь Хельмунда и Фриды?
– Ты меня помнишь?
– Я помню всех, кому дала имя. – Она промолчала о том, что с интересом наблюдала за жизнью этого ребёнка, ожидала чего-то необычного. И разочаровалась.
– Я могу войти? Мне нужна твоя помощь, Эфрикс. И у меня есть немного денег.
Ведунья оглянулась назад, будто проверяя, сама ли она в доме, затем улыбнулась. Все, кто приходил к ней в первый раз, пытались расплатиться деньгами. Невдомёк было людям, что платят они за такие походы годами жизни. Эфрикс брала понемногу, щадила односельчан.
– Что ты хотела, Лилиит?
– Я… – Девушка замялась, подбирая слова. – Я хотела попросить сделать мне амулет на удачу и погадать, когда лучше выйти на охоту.
– Тебе ведь ещё не дали копьё. Разве нет?
Девушка опустила глаза:
– Я иду на охоту сама.
Это заявление очень заинтересовало Эфрикс:
– А оружие?
– Об этом не стоит переживать. – Лил внезапно улыбнулась. – Так что, я получу то, за чем пришла?
– Да, только спрячь кошель. Мне не нужны твои медяки.
Лилиит попыталась запротестовать, говоря что-то об оплате каждой работы, но ведунья от неё отмахнулась и пошла за картами.
На стол в центре комнаты легла потрёпанная колода карт, ритуальный нож и каплевидный кулон, такой же Эфрикс делала для Хельмунда. Повторила ведунья тот же ритуал, что видел отец девчонки. На отпечаток легло четыре карты.
– Я правильно тебя поняла, деточка, ты хочешь знать, какой из дней будет плодотворнее на добычу?
Девушка кивнула головой и выжидательно посмотрела на карты. Они всё ещё лежали цветной стороной к потолку, ждали своего часа.
Эфрикс перевернула первую карту. На ней был изображён олень с длинными рогами:
– Добыча.
На второй карте было затянутое тучами небо.
– Как видишь, жди день, когда светила не будет видно.
Лилиит не сильно впечатлило это гадание, но она сидела и не смела сдвинуться с места.
– Третья… – вновь нарушила тишину Эфрикс и не смогла продолжить речь, так как карта была пуста.
– Что это? – Лилиит наклонилась над столешницей, всматриваясь в рисунок, которого не было.
– Видимо, карта порченая. Не обращай внимания. – Пальцы женщины перевернули четвертую карту. В потолок смотрела беловолосая богиня судьбы.
– Сэлис, – выдохнула гостья, приковывая к себе внимание ведуньи.
Глава 4
Первое оружие
Наступил день встречи с Рэйнером. Встав ещё затемно, дочь проводила Фриду до порога и вернулась в дом. Утро ушло на ознакомление с вещами погибшего отца. Мать запрещала Лилиит трогать сундук, что остался от Хельмунда, и впервые за четырнадцать лет девчонка ослушалась. Она медленно перебирала сохранённые матерью ножи и одежды. На ладонь легла небольшая птица, вырезанная из белого, как молоко, дерева. Лил не знала, что её отец увлекался резьбой. Фигурка раскинула крылья и парила, лёжа на девичьей ладони. Любуясь каждым вырезанным пёрышком, девушка совершенно забыла о первоначальных планах. Лишь когда её рука соскользнула со стенки сундука и один из ножей больно кольнул её в палец – одумалась. На удивление, все оружие было чистым и острым. Видимо, Фрида следила за ним так же, как раньше делал её муж. Вновь пробежав глазами по вещам Хельмунда, девушка заметила каплевидный кулон из зелёного камня. Такой же висел сейчас на её шее.
– Ты тоже ходил к Эфрикс, – усмехнулась Лилиит.
Выбрав два длинных ножа с широким лезвием и удобной рукоятью и упаковав их в небольшую кожаную суму, девушка выглянула в окно. Светило слишком медленно катилось по небосводу, и до средины было ещё далеко.
Выдержкой и терпением Лил пошла в мать, потому вышла из дома намного раньше назначенного. Сухой ветер осыпал её пылью и ударил в лицо жаром, намекая, что сейчас не лучший день для прогулки. Духота стояла такая, что белая рубаха девушки тут же намокла и прилипла к спине. Разгорячённая земля обжигала босые ступни.
– Эй, охотничка, неужто из хаты свой курносый нос показала?
Девушка обернулась. В тени сада, напротив их с матерью дома, стояли три человека: две девушки и парень. Они были чуть старше Лилиит.
– Ты что-то хотела, Амэл? Или я могу идти?
– Да вот решили о твоих делах похлопотать, о судьбе поговорить. Ни отца, ни дела, как ты ещё живёшь?
– Не жалуюсь. – Лилиит старалась не показывать неприязни, что испытывала к соседке.
Мать Амэл была той самой первой женщиной из деревни, кто отказался общаться с Фридой после того, как Лилиит получила своё имя. Идею подхватили не только взрослые, но и их отпрыски. Лил понимала, что вся ненависть исходит от родителей, а их дети просто подхватывают её, как заразу. Не все даже понимают, почему оскорбить «охотничку» считается в порядке вещей. Первое время Лил злилась, огрызалась, дралась с обидчиками, но потом пришло осознание, что всё напрасно. Люди глупы и повторяют за теми, кого считают сильнее.
– Может, сорняки у меня на огороде подёргаешь, хоть какие-то деньги в дом принесёшь?
– Свои подачки оставь себе, я в деньгах не нуждаюсь. – Лилиит быстрым шагом миновала троицу и, свернув с дороги, пошла по лугу. Тут земля ещё сохранила свою прохладу, а тёплый ветер игрался с тонкими травинками и пушистыми колосками, качая их из стороны в сторону.
– Охотничка, подожди!
Невысокий парнишка нагнал девушку – один из тех. Кажется, его звали Лэйзум. Он виновато улыбнулся:
– Прости за это. Не знаю, что на неё нашло.
– Ничего страшного. Я уже привыкла к такому общению с Амэл. Есть в нём что-то интересное. – Лил пожала плечами. Она не стала грубить юноше, ведь увидела в его зелёных глазах истинные мысли. Ему правда было стыдно за поступок подруги.
– Как тебя хоть зовут, охотничка?
– Лилиит.
– Светлых дней, тёплых звёзд, Лилиит, – церемонное приветствие-пожелание слетело с его губ без тени насмешки.
– Тихих ночей, попутных ветров, Лэйзум.
Они в первый раз в жизни поговорили и разошлись после этого друзьями. Лил и подумать не могла, что такое возможно. Но оказалось, что не все соседские дети воспринимали её выбор как нечто вызывающее. Раньше ходили слухи, что Лил специально выкинула шутку про охоту, чтобы привлечь к себе внимание, ведь, кроме сына кузнеца, с ней никто не водился. Как оказалось, не все верили в этот бред.
