– Эх, Михаил Васильевич! – все-таки не мог избавиться от сомнений командир зеленодольцев. – Может, все-таки сговориться с Ниловым да ударить с двух сторон на тимландцев? Они вояки так себе, не чета улорийцам, а нас с бобровским гарнизоном лишь немногим меньше будет!
– Ну, а так мы на них с трех сторон ударим! – продолжал гнуть свою линию я.
В общем, убедил. Тем более что в разгар обсуждения нам доложили об обнаружении вражеской разведки, и я не преминул возможностью воспользоваться этой новостью в качестве доказательства своей правоты.
На ночь разожгли огромное количество костров. Если тимландцы вдруг вздумают подойти к нам ночью, то вид огромного лагеря должен их остановить и заставить задуматься. И если решат ввязаться в преследование наших мобильных отрядов, то костры тоже подействуют на них отрезвляюще.
Этой ночью уланы совершили только одно нападение, основная работа пришлась на четыре конных артиллерийских расчета. Подобравшись поближе к вражескому лагерю, они делали по три-четыре выстрела и исчезали в ночи, чтобы через час обстрелять противника уже в другом месте. Вторую ночь подряд генералу Освальду пришлось не спать – теперь-то уж он явно понимает, что сидеть под Бобровском всю зиму, пытаясь взять город измором, точно не удастся. Придется что-то предпринимать, а для этого нужна информация о противостоящих ему силах. Бьюсь об заклад, что в ближайшее время последует разведка боем. А просьбу о подкреплении генерал уже послал, если не вчера, то этим утром наверняка.
На рассвете я повел Белогорский пехотный полк в горы. Шли налегке, без обоза и артиллерии, с сухим пайком и боезапасом на три дня. Нет-нет, ни о каком сравнении с беспримерным переходом Александра Васильевича Суворова через Альпы не может быть и речи! И горы были пониже, и переход гораздо короче, никакого Сент-Готардского перевала и Чертова моста с французами не было и в помине, лишь в паре мест идущим впереди проводникам приходилось натягивать веревки, чтобы основная масса солдат преодолела, держась за них, особо опасные места. Да и с погодой откровенно повезло, осадков не случилось, и даже в горах температура воздуха не опускалась ниже минус десяти градусов.
Самой трудной выдалась ночевка. Хорошо, что в районе перехода склоны Верейских гор обильно поросли хвойным лесом, потому у полка не было недостатка ни в топливе для костров, ни в укрытии и подстилке.
Утром второго дня наш отряд благополучно спустился с гор на тимландской стороне и при помощи наскоро сколоченных плотов начал переправу на правый берег Нариса. А в четвертом часу пополудни, одевшись в реквизированные у пленных и убитых при штурме форпоста тимландцев кафтаны местного покроя и развернув взятые там же знамена, походные колонны Белогорского полка мирно подошли к северным воротам города Столле.
Городок небольшой, с трех сторон окруженный шестиметровой каменной стеной. Четвертой стороной Столле примыкал к реке, которой был всецело обязан если не своим существованием, то уж благосостоянием точно. Судоходный Нарис давал возможность торговым судам подниматься из Южного моря до местной городской пристани, позволявшей принимать два десятка купеческих кораблей одновременно. Вроде бы городские старшины Столле были недовольны тем, что большую часть речной торговли перехватывал у них таридийский Бобровск, это даже называлось одной из главных причин начала военной кампании генерала Освальда. Но я очень сомневаюсь, что в случае перехода Бобровска в тимландское подданство для Столле что-то изменится, просто в гавани конкурента в этом случае будут хозяйничать другие люди, а порт Столле так и будет подбирать крохи с чужого стола.
Владевший тимландским языком майор Торн повел первый батальон прямиком к северным воротам. Местным было заявлено, что мы очень спешим под Бобровск, где генерала Освальда атакует прибывшее к бобровцам подкрепление. Жители Столле разразились радостными овациями, и по всему пути следования батальон сопровождали радостные возгласы и подбрасываемые в воздух шляпы и женские чепчики. Не владеющим чужим языком солдатам строго-настрого было приказано хранить невозмутимое молчание.
Я со вторым батальоном немного поотстал, давая основание для задержки и третьего батальона с подполковником Волковым во главе. Таким образом, когда Торн подходил уже к выходу из города через южные ворота, солдаты Волкова только втягивались в Столле через ворота северные.
По сигнальному выстрелу майора оба входа в город, а также примыкающие к ним кордегардии были захвачены практически мгновенно. В свою очередь, я развернул находившийся примерно в центре города второй батальон в сторону реки, и спустя четверть часа восемьдесят солдат местного гарнизона были разоружены и заперты в собственных казармах, после чего мы, не встретив никакого сопротивления, захватили городские пристани с пришвартованными там кораблями.
Местные жители далеко не сразу поняли суть происходящего. Многие с разинутыми ртами недоуменно наблюдали за тем, как одни тимландские солдаты разоружают других. Несколько проще соображать было тем, кто находился у северных ворот, потому что половине третьего батальона не хватило тимландских кафтанов, благодаря чему в них быстро опознали чужаков.
Наконец жители Столле спохватились: на улицах раздались крики, визг, люди в панике бросились прочь с центральной улицы. Кто-то спешил спрятаться дома, кто-то попытался сунуться к выходу из города, но ворота были заперты и надежно охранялись таридийцами.
– Господин полковник! – ко мне подбежал разрумянившийся с мороза и от охотничьего азарта подпоручик Сосновский. – Господин полковник, у нас тут интересная ситуация образовалась. Один из кораблей фрадштадтский.
– А что, Сосновский, фрадштадтские корабли не горят? – ехидно усмехнулся я, поскольку отдал четкий приказ спалить все корабли и саму пристань – пусть жители Столле больше ценят то, что имеют, а не завидуют чужому достатку.
– Там зеркала! Фрадштадтские! Пятьдесят штук, в золоченых рамах! – подпоручика аж трясло от возбуждения. – Какой-то придворный богатей из Рисбанда заказал, и золото за товар уже доставили на корабль!
– Вот как? – сногсшибательная удача, но возиться с этим призом мне сейчас решительно некогда. Что же делать? – Можно ли найти среди наших десяток человек, способных увести такой корабль вниз по реке?
– Найдем! У нас есть ребята из Мерзлой Гавани, они наверняка управятся!
– Действуй! Завтра к вечеру они должны привести судно в Бобровск! А сейчас под шумок пусть уходят от пристани!
В этот вечер Столле лишился своей пристани и всех находившихся на ней плавсредств. Также я велел реквизировать из ратуши городскую казну, а саму ратушу сжечь. На добытые средства у населения были закуплены подводы, подчеркиваю, именно закуплены! Всеми своими действиями я подчеркивал, что Таридия воюет именно с государством Тимланд, а не с его простыми жителями.
На подводы погрузили казну, захваченные в Столле ружья, пули и порох. Пушки решили не тащить, но и оставлять их врагу не стали – утопили в реке.
Ранним утром следующего дня Белогорский полк, по-прежнему одетый в тимландские мундиры, вышел из необычайно тихого и пустынного Столле в сторону Бобровска.
