Обойдя Красный холм, я действительно обнаружил заходящую слева улорийскую пехоту, этим маневром они грозили опрокинуть прикрытие батареи и добраться до самих артиллеристов. Но это еще было не всё – над соседними холмами поднималась изрядная пыльная туча.
– Кажется, мои заклятые друзья кирасиры пожаловали, – пробормотал я себе под нос, окидывая позицию внимательным взглядом.
Сколько их там может быть? Два эскадрона, три? Полк? Всего у Яноша одиннадцать тысяч всадников, против правого фланга держать кавалерию глупо – там ни через овраг не перескочить, ни на крутой холм не подняться. Против центра действует порядка пяти тысяч – кирасиры и драгуны, против левого фланга – не более трех тысяч. Это видимая часть, сколько-то обязательно должно быть в резерве, за холмами или в небольшом леске за позициями центра улорийской армии. Но улорийский монарх всегда уверен в победе, а значит, в резерве оставит легкую кавалерию, незаменимую при преследовании разбитого неприятеля, и для обходного маневра вряд ли будет ее использовать. Допустим, для преследования наш восточный сосед придержит тысячу гусар, улан или кто там у него еще есть из легких кавалеристов. Значит, на нас сейчас выйдет максимум две тысячи всадников. Не факт, что я всё правильно прикинул с количеством, и не факт, что вся обходная кавалерия окажется кирасирами, но у меня сейчас достаточно сил и средств, чтобы отразить даже пятитысячную конницу.
Под моим началом прямо сейчас было три тысячи пехотинцев и двадцать орудий в комплекте с орудийной прислугой, но и это еще было не всё. Формально стоящие в резерве два драгунских и один уланский полк подчинялись царевичу Алешке, но перед сражением старший братец провел с ним задушевную беседу и очень рекомендовал при отсутствии прямых приказов от Непряева согласовывать свои действия со мной. Командующий левым флангом пока в резерве кавалерии не нуждается, не до кавалерии ему, поэтому я с чистой совестью позаимствую ее для хорошего дела.
– Александр Кириллович, – обратился я к майору Короткову, командиру сводной батареи, указывая на пыльную тучу, – видите это безобразие?
– Кавалерия, господин полковник, – спокойно ответил спустя минуту Коротков, складывая раздвижную подзорную трубу, – какие будут приказания?
– Срочно выкатывайте пятнадцать орудий на прямую наводку картечью, я дам вам в помощь батальон пехоты. Пять орудий – на склон холма, против улорийской пехоты.
Несколько минут безумной суеты – и выстроенные в ряд пушки орудийная прислуга готовит к стрельбе, а я спешно выстраиваю перед артиллерией жиденький строй пехотинцев. В это же время вызванный мною кавалерийский резерв царевича Алексея занимает место позади нашей позиции. Это ничего, что драгуны да уланы с кирасирами в разных весовых категориях, добрый залп картечью вкупе с численным превосходством и фактором неожиданности как минимум уравняют шансы. Жаль, что времени у нас всего на один пушечный выстрел!
Из ложбины промеж холмов показалась голова улорийской колонны. Шли всадники неспешным аллюром, не напрягая раньше времени лошадей. Едва же завидев выстроившегося противника, встрепенулись, пропели переливисто рожками, ускорились, на ходу разворачивая ряды в конную лаву, понеслись прямо на нас.
– Готовьсь! – громко скомандовал я, и солдаты дружно подняли заряженные ружья. – Пли!
Грянул ружейный залп, пехотный строй окутался клубами порохового дыма, чего я и добивался. Дело было не в смертоносности стрельбы, а как раз в небольшой дымовой завесе, которая должна была хотя бы ненадолго скрыть от улорийцев наши пушки. Невелика маскировка, но мне и пара мгновений лишней не будет.
– Назад!
Эта команда была лишней, солдаты знали свою задачу и сразу после выстрела быстренько перебежали назад, освобождая арену для пушкарей. Выждав несколько мгновений, майор Коротков тоже приказал открыть огонь:
– Пли!
Присев на корточки, пока орудийные позиции не заволокло дымом, я успел увидеть ужасающую картину воздействия дождя из чугунных шариков на плотную массу наступающих. Передние ряды улорийцев буквально скосило, моментально создав солидные по размеру препятствия на пути уцелевших. Невозможно было оценить масштаб нанесенного ущерба, тем более что часть всадников наверняка уцелела, но лишилась лошадей, главным же был тот факт, что атака застопорилась на начальной стадии. Чтобы оправиться и продолжить движение к цели, неприятелю потребуется хоть какое-то время, но мы не намерены ему это время давать.
Так же, как и я, младший Соболев полдня сходил с ума от собственной невостребованности, так что подгонять его не пришлось – не дожидаясь улучшения видимости, таридийская кавалерия сорвалась с места и атаковала застопорившегося противника с левого фланга. Длинные уланские пики без труда находили свои цели, а шедшие следом драгуны с отчаянной решимостью рубили опешившего врага палашами. Общее же численное превосходство позволяло нашей кавалерии не ослаблять натиск до тех пор, пока совершенно смешавшие строй улорийские кирасиры и драгуны не обратились в бегство.
Дружным «ура!» сопроводили пехотинцы и артиллеристы эту маленькую победу, после чего я приказал катить пушки на новые позиции – появилась возможность обстрелять фланг наступающих полков пехоты короля Яноша. Алексей далеко преследовать кавалерию не будет, по крайней мере, я на это надеюсь, скоро вернется и разберется с уцелевшими улорийцами. А мы на это отвлекаться не будем, у нас еще много дел.
Быстрее, быстрее! Пять орудий, ранее выставленные против совершающей обходной маневр пехоты, дали залп картечью, выкосившей части передних шеренг. Отлично вышколенные солдаты Яноша на ходу перестроились, устранив бреши в своем строю, и ускорились. А вот заметив новую угрозу в нашем лице, бесстрастные вояки на мгновение замешкались. Но только на мгновение – прозвучала команда, и батальоны перешли на бег. Отчаянная попытка, но практически бесполезная, выбранная просто по принципу меньшего из двух зол: до нас не добежать, успеем дать залп, а меньшая батарея может не успеть перезарядиться. Да и поскорее сойтись в рукопашной с чужой пехотой – это реальный шанс уберечь себя от артиллерии противника.
Всё равно не вышло. Пять орудий успели дать еще залп, после чего наши батальоны двинулись навстречу неприятелю. Но до начала штыковой рубки наши орудия тоже выстрелили, не стройно, не одним залпом, а кто как успел зарядиться. Улорийские ряды сильно проредились, но это не остановило атакующий порыв воинов короля Яноша. Они продолжали стремиться вперед, словно искали спасения в этом продолжении движения, в желании смертельной сшибки с врагом.
Сшибка состоялась, только вот на совершенно невыгодных для нашего противника условиях. Улорийцы изначально были в меньшинстве, а действия наших артиллеристов сделали численное превосходство таридийцев просто подавляющим. Всего пять-шесть минут длилась активная фаза противостояния, после чего наши солдатики волной прокатились по остаткам вражеской пехоты. Всё было кончено, в сторону своих позиций торопливо улепетывали жалкие полторы-две сотни врагов. Угроза фланговой атаки на батарею Красного холма была ликвидирована. Можно было перевести дух и осмотреться.
