— Мы будем строить круг, пока это необходимо, сун Гарв, — отрезал Таррек. И шепотом сообщил мне: — Еще один кузен Риандры. Не может смириться с тем, что младше меня всего на пару часов.
— Тогда хотя бы смени ведущего, — не унимался сизоносый. — Ты никогда не блистал в поисковых заклинаниях!
— Доверить тебе? — насмешливо скривился cap.
— Почему нет? А? — Гарв прищурился, выпятил грудь, поиграл бровями. — Уж я-то получше разбираюсь в этом деле. У меня нюх.
— Нюх! Особенно после возлияний. Последний раз ты искал не там, где потеряно, а там, где светло и хмельно, в кабаке.
Ближайшее окружение, слушавшее перепалку, разразилось смехом.
Я отпила напиток из кубка, раз уж он оказался у меня в руке. Сладкая безалкогольная водичка, пахнущая луговыми травами. Покосилась на кольцо. Камень теперь был насыщенного черного цвета и блестел, как зрачок.
— А скажите, cap Таррек, — спросила я, — в этом ритуале только вы, как ведущий маг, можете увидеть то, что ищете, или все, здесь присутствующие, тоже видят?
— Все, миледи. Мы становимся не цепочкой взявшихся за руки магов, а единым сверхорганизмом, невероятно могущественным. И уже он испытывает одно чувство и видит одну картину. Это воистину грандиозно. Непередаваемо. Жаль, что вы — не член клана, а лишь носительница артефакта и не способны прочувствовать божественную силу ритуала.
— Мне тоже жаль. — Это прозвучало чересчур сухо, ну и пусть. — А что вы должны были увидеть? Как проявляется тот, кого вы ищете, если это не клановый секрет?
— Даже если секрет, для вас его знание бесполезно, — усмехнулся маг. — Каждая цель проявляет себя по-разному, это от многого зависит. Хранителя дара Белого Ворона мы увидели бы как яркую белую вспышку. Невозможно не заметить.
Сердце екнуло. Получается, я видела хранителя. Но как? Неужели из-за того, что кольцо с частицей Ока Истины было именно на моем пальце, и Око передало мне картинку? Но почему только мне? Почему хранитель не показался своим однокланникам? Не потому ли, что предатель — здесь, за этим столом?
— Благодарю за объяснение, cap. — Я попыталась унять охватившее меня волнение и подпустила разочарования в голос. — Действительно, бесполезное знание. Но разве это не опасно — проводить такой ритуал, пока не выявлен предатель? А если бы вы сейчас нашли хранителя, и наш враг попытался бы опередить нас и устранить его?
Ворон снисходительно улыбнулся:
— Как раз во время ритуала единения, да еще и в цепи с каплей из Ока Истины, мы бы все почувствовали его намерение. Я как раз рассчитывал, что предатель выдаст себя. Но увы, ни одна из целей сегодня не достигнута. Но вы совсем забыли о еде, таинэ. Прошу, попробуйте тушенную с овощами оленину, она сегодня особенно удалась.
— А как состояние сары Риандры?
— Без изменений.
В оставшееся до заката время Таррек пытался выполнить обещание и обучить меня искусству слышать чеер. Увы, мои успехи были столь ничтожны, что маг потерял терпение.
— Простите, таинэ, но я не понимаю, почему о вас отзывались как об одаренном менталисте.
Он раздраженно швырнул на стол дополнительный чеер, служивший ему то ли усилителем, то ли перехватчиком моих ментальных переговоров с шаром из черного камня, который был мне выдан вместо некромантской серьги для того, чтобы я могла уловить хоть какие-то вибрации невидимого мира.
— Кто отзывался? — живо заинтересовалась я и тоже отодвинула свой пыточный инструмент.
— Магистры Нейсон и Энхем отзывались, — проворчал Таррек. — Я раньше не сомневался в их квалификации. Но теперь… Мы два часа топчемся на месте!
Для потомственного мага, привыкшего к стремительным полетам, мы, может, и топтались. А вот для улитки-новобранца мы двигались семимильными шагами. По метру в час! За два послезакатных часа я проделала гигантскую работу. Папа был бы в шоке.
Самое главное, я преодолела скепсис, порожденный сугубо материалистическим мировоззрением, привитым еще с детского сада и усугубленным воспитанием в семье рационалиста-бизнесмена. До сих пор даже магия мира Айэры меня не смущала, я считала ее проявлением природных процессов и явлений, еще неизвестных земной науке, но вполне рациональным, а не фантастическим явлением.
Но невидимые духи и прочие потусторонние существа — это же совсем другое дело. Это же чистой слезы мистика! Так и в существование ада и рая можно поверить!
Как только я перестала сомневаться в существовании духов, сразу ощутила присутствие кого-то невидимого. Он точно сидел в камне, а еще из вредности был нем и глух, как я ни звала его мысленно.
Заразу звали Аркус.
Он молчал, но смотрел. Я ощущала его взгляд — любопытствующий, насмешливый и какой-то… липкий. Заинтересованный мужской взгляд, заставлявший внутренне ежиться от чувства неловкости, словно я сижу голая.
Это ощущение пропадало, стоило положить обе руки на шар, напоминавший размерами футбольный мяч. Зато ладони начинало невыносимо щекотать, и я их отдергивала, к неудовольствию сара Таррека, моего новоявленного наставника в мире духов.
Неудивительно, что маг сдался через каких-то жалких пару часов индивидуальных занятий.
— На сегодня хватит, таинэ. — Таррек забрал со стола свой усилитель. — Мне пора проведать госпожу Риандру.
— Не могу вас задерживать, cap. — Я тоже поднялась и с трудом удержалась, чтобы не потянуться и не размять спину парочкой упражнений. — Спасибо. И заберите ваш шар, мне в его присутствии неуютно.
— Вы должны к нему привыкнуть. В нем заключен очень сильный дух, и завтрашнее занятие пройдет более продуктивно, если вы установите с ним ментальную связь.
Показалось, что шар хохотнул, но Таррек и ухом не повел. Он выложил на стол небольшую серебряную шкатулку размером со спичечный коробок.
— Но если вы не сумеете выполнить столь простое упражнение, таинэ, вы тем более не сможете услышать послание от вашего таира.
Мои губы мгновенно пересохли от волнения, а сердце пустилось в бешеный галоп.
— Послание от Дэйтара?
— А у вас есть еще женихи, миледи? — фыркнул маг.
И ушел. И, мать его за ногу, — не слушай, папа! — оставил у меня черный каменный мяч для тролльего футбола. Одухотворенный, в полном смысле слова «дух», булыжник с невидимым соглядатаем внутри!
Кое-как я подняла тяжеленный шар и потащила его к выходу. Но не успела сделать и пары шагов, как ладони обожгло, словно камень раскалился. На самом деле он был холодным, как и полагается порядочному булыжнику. Но ладони жгло и кусало, как будто я держала голыми руками пучок крапивы.
— Прекрати кусаться! — прошипела я. — Уроню и расколешься.
Может, духу только это и нужно, чтобы его тюрьма треснула и выпустила его из заключения?
