— Граххт урвакарха г-рлум!
Это я удачно заикнулась!
Горошина в центре вспыхнула алым угольком. Некромант сразу подсунул мне бумажку со следующими словами заклинания, написанными в транскрипции знакомыми мне рунами: «Араст эрхм».
— Повторить трижды, — подсказал Гарлей. — И не забудьте мысленно добавить кодовое имя, если вы о нем когда-то договаривались!
— Араст эрхм, Аркус! — трижды повторила я.
И мысленно воззвала, с той же интонацией, с какой приказывал мне голос вернуться: «Паноптес-Аркус, вернись!. Возвращайся, я соскучилась!»
Горошина вспыхнула спичечкой и погасла. Гарлей разочарованно застонал, Катра отвела погрустневшие глаза.
И такая меня охватила тоска! Такое вселенское чувство утраты и одиночества, какое, наверное, чувствует преданный пес, когда умирает его любимый хозяин. А в следующий миг я осознала — это не мои чувства.
Это откликнулся Аркус — беззвучно, всем отчаянием души. Она была здесь, привязанная к якорю чеера, как цепной пес к будке, — его бессмертная страдающая душа, лишенная благословения разума, бессловесный энергетический слепок, лишь часть той сущности, которая была уникальной личностью белого некроманта.
Я еще не понимала устройство и закономерности тонких миров, не понимала, каким образом существуют душа и дух отдельно от тела и как они могут существовать отдельно друг от друга, когда разрываются связывающие их каналы тонких сил или энергий. Это была такая тайна мироздания, к которой мое материалистическое мировоззрение не было готово.
Но удивительным образом я внезапно со всей ясностью поняла, в чем моя ошибка. Призывая потерянный дух, я звала его для себя, а не для него самого. А значит, ментальную связь, или канал силы, я пробивала к себе, а не к страдающей душе мага, разъятого, разобщенного по разным планам бытия.
Нужно забыть о себе, вот в чем хитрость. О своих желаниях и целях. О своей пусть маленькой, но корысти. Отстраниться. Самой стать чистым духом, не обремененным чувствами души и тела. Мыслью.
«Паноптес-Аркус».
Белый Ворон вырвался из картины снопом крылатого света, распахнул огромные слепящие крылья. Внезапный ветер растрепал мои волосы, бросил в лицо.
Чеерит, обагренный почти засохшей кровью, засиял, как осколок солнца, и тут же погас. Я с трудом подавила желание броситься к нему, проверить, цел ли, или от него осталась только щепотка пепла. Остановили багрово светящиеся линии пентакля. Лучше их не переступать.
«Птичка Кьорвей, я здесь!» — взорвался в голове ликованием голос Аркуса.
— Ну вот, — довольно улыбнулась лекарка Катра. — Ты смогла, таинэ. Теперь ты знаешь: чтобы раскрыть себя, подняться на следующую ступень, нужно забыть о себе, отказаться от той, какой ты была, и той, какая есть. Животное живет только в настоящем. Человек живет в настоящем и прошлом. И только маг живет в трех временах, иногда далеко опережая свое настоящее время.
Некромант пребывал в состоянии шока и боялся пошевелиться. Еще бы: на его голове, обхватив ее огромными когтями, устроился покинувший картину Белый Ворон. Точнее, его светящийся призрак. Птица склонила голову, и ее огромный клюв угрожающе навис в пяди от вытаращенного глаза Гарлея.
— За что он его так, суна Катра? — прошептала я.
— Видно, есть за что, — пожала плечами лекарка.
Гарлей осторожно выдохнул, завопил шепотом:
— Да женюсь я на ней! Я же не знал, что Лаайра в тягости. Женюсь, клянусь посмертием!
Ворон хлопнул крыльями, попав точнехонько по щекам и ушам бедолаги, и взлетел, растаяв за приоткрытой створкой окна. Контуженный двойной пощечиной некромант кулем осел на пол, помотал головой. Прохрипел:
— Это самый неудачный день в моей жизни!
— Глупец! — рассмеялась Катра. — Ты станешь отцом ребенка, благословленного Первопредком клана Белого Ворона еще в материнском чреве. Это небывалое счастье!
Глава 11
ТРОЙНАЯ ЗВЕЗДА
Все гнездо Белого Ворона было взбудоражено новостью.
Во-первых, явлением так называемого Первопредка. Во-вторых, тем фактом, что будущий ребенок, которому, как тут же выяснили ясновидцы и целительницы клана, было жизни всего полтора-два дня, — то есть еще даже не зародыш, а крохотная зигота, — первый за целый год во всей сфере Суаф. И зачат он был в день, когда я вошла в замок.
В этом вещуньи усмотрели особый пророческий знак. Надо ли говорить, что к утру в клане не осталось сторонников Таррека и идея сменить династию Орияров на троне Суаф была забыта?
В-третьих, разъяренный отец будущей мамочки избранника сначала гонялся за Гарлеем по всему замку, пытаясь убить наглого соблазнителя, а потом, сообразив, что, если уж Первопредок пощадил и, можно сказать, благословил, смирился и за ужином объявил о скорой свадьбе.
Из-за всех потрясений я оказалась предоставленной сама себе и занималась изучением книги и болтовней с Аркусом. Горошина чеерита, отмытая и отполированная, упакованная в золотую сеточку, висела на моей шее.
Впрочем, я забежала вперед и пропустила главное, если не считать возвращения Аркуса к призрачной жизни.
Цепочку с креплением для чеерита мне принесла собственноручно сара Риандра через полчаса после того, как ушли потрясенный Гарлей и радостно возбужденная Катра.
Риандра первым делом сообщила, что в горах случился обвал, поэтому группа, сопровождающая советника Ирридана и моего наставника, магистра Чесса, прибудет лишь утром. К счастью, никто не погиб.
— Увы, Вороны не могут летать выше гор, — посетовала Риандра. — А с ними летит еще неинициированная молодежь, у них совсем слабые крылья. Не понимаю, зачем их взяли. До осени, когда наступает пора свадеб, еще долго.
— Может быть, затем, чтобы путь оказался более долгим? — предположила я.
— Вы во всем видите заговоры, таинэ. Это неправильно.
— Зато спасает жизнь. Скажите, сара, советники хаора — тоже участники заговора против него? Сун Ирридан и cap Эрдан?
Риандра покачала головой:
— Нет. Эти двое верны крови Орияров. Именно поэтому они — его доверенные лица. Тех, в ком он не столь уверен, хаор давно отстранил. Его наместник в Суаф — cap Ирридан, и он умрет за Дэйтара. Но… именно от него для вас будет угроза. Не для вашей жизни, а для вашей роли таинэ. Не могу сказать точнее. И не смогу, даже когда хранитель вернет мне дар Белого Ворона.
— Почему?
— Потому что интересы хаора и суафитов для меня всегда будут выше моей личной к вам симпатии.
— Понятно.
— Вы не обиделись?
— На правду не обижаются, — криво улыбнулась я.
— Вы поможете мне завтра в поиске хранителя?
— А мое кольцо еще нужно в цепи? Ваш племянник Таррек говорил, что между вами и хранителем существует связь и вы сможете указать на него.
