«Это потрясающе! — завопил Аркус. — Это открытие, ценность которого трудно вообразить! Собери эти обломки, птичка Кьорвей, заклинаю тебя нашей дружбой!»
Намек я поняла: если не подберу, Аркус обидится навечно.
«Но как такое могло случиться с чеером?» — изумилась я.
«Вот это нам и предстоит выяснить, какое стечение обстоятельств привело к тому, что чеер стал таким хрупким. И… сохранить тайну разрушения камня. Ты же понимаешь, это знание может стать катастрофой для магов. Пока ясно одно: он покинул тело, когда начал разрушаться, вероятно, под действием отравленной крови. А теперь, когда маргисса частично вытянула заразу, его тянет обратно».
Я покосилась на Тайру. Айэни свесилась из кадки и вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит.
— Кажется, набойка на каблуке сломалась, — пожаловалась я. Оторвала еще два лоскута от платья, подмела крошки чеера, используя один лоскуток как веник, а другой как совок, и завернула научное сокровище в ткань.
— А зачем ты собираешь обломки? — Тайра явно что-то заподозрила.
Я и глазом не моргнула.
— Попробую склеить.
— Странно. Я ощущаю в них очень слабый след чьей-то души. Гораздо слабее, чем на твоем черном камне в ожерелье, но по характеру очень похожий. Мы знаем, что чужими душами пахнут амулеты некромантов.
— Тебе показалось. — Я еще и ментальный посыл присовокупила, но Тайра проигнорировала уловку.
— И еще мне очень знаком этот слабый след, — задумчиво произнесла айэни. — Как будто я соприкасалась когда-то с душой, оставившей этот отпечаток.
— Говорю же, мерещится тебе. В таких ужасных условиях, — я картинно обвела взглядом тускло освещенные стены подземелья, — неудивительно, что твои способности искажены. Старая кожаная набойка от каблука, конечно, оставляет след, и когда-то кожа, из которой она сделана, принадлежала корове или, скорее всего, свинье, но вряд ли ты соприкасалась конкретно с этой свиньей. В конце концов, все свиньи чем-то похожи.
Тайра почесала кончик длинного и любопытного носа, дернула плечиком.
— Возможно, ты права, сестра. Мне померещилось то, чего быть не может. Но как ты собралась склеить каблук? Да и о твоем платье надо позаботиться.
Кто о чем, а девочки о нарядах. Но хорошо, что Тайра отвлеклась от своих подозрений. Не нравится мне, как загадочно замерцали ее глаза — наверняка что-то задумала.
— Пока не знаю, — буркнула я. — Вот выберусь отсюда и подумаю.
— А как ты собираешься выбираться? Сломаны только системы наблюдения, охранные и запирающие заклинания активны. Сегодня уже вряд ли кто-то придет сюда — маги уже меняли воду в резервуаре и давали подпитку. А кормят меня лишь раз в сутки. К тому же, я так поняла, сегодня в крепости какое-то важное событие, им не до меня.
Важное. Моя свадьба. А невеста в неблагоустроенной тюрьме заперта!
«Паноптес-Аркус, ты подумал, как нам отсюда выбраться?»
«Еще думаю. Судя по всему, система здесь сделана впопыхах, да так и осталась непеределанной. В помещение извне так просто не попасть, зато отсюда можно открыть портал и вернуться по старым следам, что и проделал тот предатель, который тебя из башни забрал».
«И как мне поможет это знание?..»
Но тут у меня забрезжила смутная идея.
Глава 16
ПЕТУШИНАЯ ОХОТА
Идея была поистине гениальной, и то, что она посетила мою затуманенную ядами голову, иначе чем божьей помощью не назовешь.
«Ты ведь знаешь, как работать с порталами, Паноптес-Аркус?»
«Обижаешь. Конечно! Я был сильным магом».
«И твоя магия никуда не делась, так ведь? Если вспомнить, что магия — это душа. А в твоем случае душа еще и соединена со знаниями».
«Э-э-э… да. Но к чему ты клонишь, птичка? Я, если ты забыла, дух. Точнее, асу. Я не могу воздействовать на плотный мир».
«Да? А мне помнится, ты очень даже воздействовал на плотный мир, когда взбесился и проломил чеер-шаром железные двери, раскрошил каменные ступени и даже стены башни. Помнишь?»
«Нет! — Аркус сразу ушел в несознанку. — Я был не в себе! И потом, чеер-шар — это особый случай. Это же не портал создать, воздействуя на материю физического и тонкого мира одновременно. К тому же, даже если я снова обезумею по какой-то причине, уже не смогу удержать ни память, ни заклинание перемещения, ни ключ конечной точки выхода. Да и не знаю я ключей крепости, ни одного».
«Это как раз не проблема, драгоценный Паноптес-Аркус. И если нужно начертить какой-нибудь пентакль, мои руки к твоим услугам. И заклинание я могу повторить под диктовку. Главное, придумать сейчас способ, как твою силу приложить через меня к физическому миру. Уверена, что есть способы. Вселяются же демоны в людей и вытворяют всякие чудеса их руками».
«Это называется одержимость! — ужаснулся Аркус. — Нет-нет, я не демон! И я привязан к чеериту. Как я могу вселиться в тебя? И ты забыла о ключах, птичка».
Но я уже вдохновилась и остановить полет моей гениальной идеи было невозможно.
«Не забыла. Ключ ты возьмешь из моей памяти. И это хорошо, что ты привязан к чеериту — не будет возможности нечаянно захватить живое тело. Что касается вселения, так ты уже частично вселился в мои мысли. Ты ведешь себя в моей голове, как у себя дома. Тебе остается только взять временный контроль над чувствами и сотворить портал, только и всего».
«Только и всего! — возмущенно вскричал маг. — Ты не понимаешь, о чем говоришь! Это… это запрещено! Если кто узнает, меня уничтожат на всех планах бытия!»
«И кто узнает? Никто и никогда! Как и о том, что случилось с чеером-иглой. Соглашайся, пока я добрая. Когда еще у тебя будет возможность дышать полной грудью и наслаждаться воздухом сырого подземелья в Лаори-Эрле?»
Дух потрясенно молчал. Я всеми фибрами чувствовала его борьбу с самим собой, но решила не подталкивать, зная его легендарное упрямство.
«А ты дашь мне дотронуться до живых картин Лаори?»
Победа!
«Ты сам дотронешься моей рукой, — ласково, боясь спугнуть удачу, сказала я. — Конечно, если замок будет не против».
«Так не получится, птичка Кьорвей, — вздохнул Аркус. — Ты не станешь одержимой. Я не опущусь до такого насилия над твоей душой. Ты просто не понимаешь механизма и, следовательно, всего ужаса одержимости. Но ты натолкнула меня на другую мысль. Мы соединим наши астральные потоки сил. Грубо говоря, ты почерпнешь от моей магии, а я — от света твоей души. Это не одержимость, это союз, который, боюсь, очень не понравится твоему жениху. Я не смогу управлять тобой, но смогу чувствовать и оберегать от ошибок».
«То есть станешь моим ангелом-хранителем?»
«Упаси Бездна! Я хоть и умер, но еще не сошел с ума!»
