«Аркус! — позвала я. — Прости меня, Аркус, но я стесняюсь твоего присутствия, когда мы с Дэйтаром наедине».
Молчание.
Эх, точно обиделся. Чем бы его задобрить?
Покосившаяся парадная дверь в фойе была распахнута, а под крыльцом от замка к храму выстроился живой коридор из обитателей крепости, примерно сотни две людей и магов.
Стояли они реденько, чтобы цепь растянулась до храмовой дорожки, держали гирлянды цветов и сияли искусственными улыбками, как начищенное цыганское золото. Тут были и рыцари гарнизона, и принаряженные слуги, и архивариус с дочерью, и посторонние разряженные, как на королевский прием, дамы, и — тут я споткнулась — моя бывшая компаньонка в королевском дворце, леди Наисса. Она-то тут что делает? Женщина, помолодевшая и похорошевшая со дня нашей последней встречи, выступила из оцепления, перегородив путь, и поклонилась. Мы с дедушкой Энхемом остановились.
— Миледи, я счастлива приветствовать вас. Я — леди Наисса.
— Я помню вас, — кивнула я. — Рада видеть в Орияр-Дерте.
— Позвольте объясниться. Я назначена его величеством на должность вашей компаньонки и приглашена его сиятельством сопровождать вас в храм.
— Что ж, приступайте к вашим обязанностям, леди.
Не самый худший вариант. Наисса безобидна, иначе Дэйтар не пригласил бы ее быть подружкой невесты.
Но в крепости становится тесно от знакомых лиц. Для полного счастья мне тут только Лисси не хватает.
А вот и моя камеристка, стоило только вспомнить. Стоит в подаренном платье с моего плеча, и улыбка у нее почти искренняя. Последний раз она относила это платье в чистку аж в Нижний мир. Как ее пропустили, не понимаю. Зачем?
Что-то назревает! Фигуры расставлены, будет схватка. У меня даже раненый палец заныл от предчувствия.
И тут с разных сторон над крепостью разнеслось оглушительное петушиное кукареканье. Такое дружное и мощное, что я едва не оглохла, а некоторые слуги побросали на мостовую венки и закрыли уши руками.
— Ох и ядреные петушки у нас подросли, миледи! — хохотнул дедушка Энхем.
— Что там происходит?
Как только стихло эхо боевой песни, вдалеке у храма послышался шум.
Переглянувшись, мы с дворецким ускорили шаг до почти неприличного бега. Рыцари и маги тоже сломали строй и ринулись вперед, да и любопытные слуги заторопились. Торжественного шествия не получилось, через миг мы все толпой бежали как на пожар.
Жених раньше невесты успел примчаться к храму и даже обезопасить поле боя двойным куполом защиты. Похожий я видела, будучи еще Тайрой Вирт, при ловле голема Оллы.
Внутри первого купола на растерзанных носилках, опущенных наземь, стояла злая и испуганная королева-мать. Ее распущенные и увитые золотистым жемчугом светлые волосы живописно стояли дыбом, вокруг летали наэлектризованные петушиные перья и пух и оседали на королевской свите, сгруппировавшейся вокруг Риаты.
Вокруг потрепанного в буквальном смысле отряда валялись разодранные парчовые клочья. Лишь белые королевские флаги с золотыми гербами все еще гордо реяли, привязанные к остову — на них умные птички не посягнули, оберегая хозяев Орияр-Дерта от обвинений в измене.
Слегка полысевшие петухи носились под обширным вторым куполом и пытались клевать внутренний щит. Некоторым даже удавалось прорваться, и тогда свите приходилось отбивать атаку разъяренной птицы. Парочка тушек уже валялась вверх лапами, но их легкое дрожание говорило о том, что птички еще живы. Кенз, оказавшийся под одним колпаком с питомцами, тоже был обсыпан перьями с головы до ног.
Граф Орияр, сар Гринд и сар Арчи держали оба купола, четвертым, к моему изумлению, оказался красавчик генерал Шармель, он же лорд Лорис, он же барон Артейский, он же жених Тайры Вирт, вымоливший у короля помилование своей невесте. Неужели Дэйтар его пригласил на свадьбу? Или тут интрига тоньше, если учесть, что четыре айэни сейчас штурмуют королевский дворец?
Но я отвлеклась.
Королева решила перейти в наступление и яростно атаковала прорвавшегося под купол петуха. Кенз сквозь брешь ювелирно перехватил удар, но сквозь щит особо не повоюешь, контуженный птиц жалобно курлыкнул, и пестрых тушек у паланкина стало уже три. Зато еще один петух промчался, как межконтинентальная ракета, и метко попал в цель — располосовал когтями королевскую юбку, оглушил крылом одного из телохранителей и увернулся от второго мага-стражника. Кенз, ловко бросивший энергетическое лассо, вытащил отчаянно заверещавшего пернатого, а Дэйтар залатал брешь в куполе.
Весело у них тут. Королевские вопли добавляли жару.
— В тюрьме тебя сгною, Дэйтар Орияр! Голову отрублю! — орала ведьма, растрепанная, потерявшая царственный блеск. В прорехах юбки белели ее, отдадим должное, стройные ноги. — Всех повешу за покушение на мою жизнь и честь, мерзавцы!
Да-а-а… Попали мы с Дэйтаром…
Маги, столпившиеся вокруг импровизированной арены, суетились, бегали, но поделать ничего не могли.
— За что они так на нее накинулись? — спросила я одного из гарнизонных рыцарей.
Он пожал плечами:
— Никто ничего не понял. Свалились, как гром среди ясного неба, как только королева подняла полог носилок. Никто даже предположить не мог такого кошмара.
А ведь она беременна, вспомнила я немаловажный факт. Боевые петухи Айэры способны чуять нечисть и демонов, а Риата понесла от повелителя какой-то из сфер Нижнего мира. Понятно, что не понравилось нашим пернатым охотникам.
— Нам тоже весьма интересно, почему боевые птицы Света ополчились на белую магиню, — раздался позади громкий гнусавый голос, хорошо известный мне по предыдущему ритуалу. Кроме голоса у белорясника была знакомая пухлая фигура и двойной подбородок, выглядывавший из-под низко опущенного капюшона. — И откуда в Орияр-Дерте добыли такие великолепные экземпляры? Удивительно, что они согласились служить некромантам. Нарушен порядок вещей!
Ясно. У мужика когнитивный диссонанс.
— Ваше преосвященство, — поспешно повернулась я к жрецу Светлых Небес и склонила голову.
— Чистого дня, дитя! — Белорясник поднял пухлую руку в благословляющем жесте и осенил мой лоб священным кругом. Снова обратив невидимый взор на королевский отряд, особенно на заметно округлившийся живот Риаты, который уже не скрывала разодранная в клочья накидка, он пробормотал: — Похоже, ее величество давненько не была на исповеди.
Королева, каким-то чудом услышавшая этот обмен репликами, повернулась к нам.
— Защиты Небес! — завопила она, молитвенно воздев руки. — Убейте же этих тварей, пока они мне глаза не выклевали!
Непохоже было, что петухи целились ей в глаза — они, как псы, лишь трепали добычу, пытаясь обратить на нее внимание охотника. И если у белорясника действия боевой стаи не вызывали никакого удивления, то уж не он ли тот охотник, которому служат птицы Света?
