— Замолчи! — прохрипела Риата, схватившись за живот. — Ты лжешь!
— Рабыни всегда умирают: они отравлены кровью демона. Ты знаешь, что это страшный яд? От него единственное противоядие — слюна демона. Ты до сих пор жива только потому, что твой любовник не забывал вовремя целовать тебя, свою жертву. Он даже на тебе женится, ненадолго, как женился на других человеческих женщинах, которые не смогли подарить ему наследника ценой жизни. Если тебя изолировать, нам и убивать не придется. Тебя убьет твой чудовищный ребенок. Ты просто глиняный сосуд для него, который не жалко разбить.
— Не верю, нет!
— Мне и не нужна твоя вера, грешница. И сама ты никому не нужна.
Королева ерзала, пытаясь сесть. От неловких движений лохмотья сползли с ее белых ног.
— Тогда выпусти меня, если не нужна. И дай мне пить.
— Нет. Сейчас нельзя. Тот огонь, который сушит тебя изнутри, сушит и твой яд. Ты поведешь воспитанницу твоей семьи к алтарю. Я должен быть уверен в ее безопасности.
— Живодер! Изверг! Твоя смерть будет мучительной! Что ты со мной сделал?
— Пока ничего. — Темнорясник поправил разодранную юбку женщины, скрыв наготу. — Все сделает обряд. Сегодня — третий этап предстояния перед Небесами. Магия Небес коснется всех, кто войдет в храм в это время. И на тебя, леди Риата, тоже прольется их свет и опрокинется их тьма. Все получат преображение, если обряд завершится. Не только жених и невеста.
Да пора бы, затосковала я. А то от жениха и клочков не останется.
Королева обессиленно замолчала, но вся искрилась злостью. Храмовник отвернулся от нее, поднял мрачные карие глаза на дворецкого:
— Ты ведь не скажешь, как вы вошли, не тронув запора? Я услышал шум, но не заметил, откуда он исходил. Магии портала не почувствовал, да и нельзя открыть портал в наши храмы.
Энхем отрицательно покачал головой:
— И не просите, ваше преосвященство. Не моя тайна.
Королева неожиданно вскинула ресницы и посмотрела прямо мне в глаза.
— Тиррина, — ее голос приобрел проникновенный тембр, — заклинаю тебя, помоги мне!
Я сделала вид, что поддалась гипнозу. Шагнула к ней, но цепкие пальцы дворецкого сжали мой локоть.
— Чем я могу помочь, миледи? — спросила я. — Моя магия сгорела три года и два месяца назад.
— Передай моему сыну… — Королева бросила быстрый взгляд на темнорясника. — Ваше преосвященство, если я осуждена без суда, могу высказать последнее желание? Дайте мне поговорить с девочкой. Всего лишь пару слов передать для моего сына, вашего пока еще короля.
Ни за что не подойду. Ведьма наверняка что-то задумала.
Хватка на локте стала сильнее.
«Аркус, передай Чессу… то есть Чессеру. Не беспокойся за меня, я еще не сошла с ума, чтобы приближаться к ядовитой змее».
Энхем отпустил мой локоть.
Кстати, о ядовитых гадах. Что-то опять мне плохо, голова снова закружилась. Или это от духоты и остаточных эманаций боевых заклинаний, которыми тут обменивались королева и храмовник? Надо хотя бы Энхему сказать. Может, у него найдется волшебный бинт и для моей головы?
Но я не успела.
Дверь, заложенная засовом, содрогнулась от дробного стука, словно били отбойным молотком. Темнорясник положил ладонь на символ круга, висевший поверх рясы, прислушался так внимательно, словно некромант к чееру. Стук стих, а жрец, подхватив полы одеяния, побежал к дверям.
— Присмотри за нашей грешницей, магистр, — бросил он на бегу дворецкому.
Надеюсь, он не меня имел в виду. Я невинна в обоих мирах. Была. Если Тиррина так же бережно относится к моему телу, как я — к ее.
Темнорясник снял с двери магический засов, обезопасил настороженные заклинания, повернул ключ в замке и распахнул храмовые врата.
Хлынувший внутрь алый закатный свет тут же заслонила толпа, и впереди, сияя умопомрачительной улыбкой и выжженными прорехами в свадебном костюме, шел его сиятельство граф Орияр, хаор Суаф, мой таир, живой и почти невредимый, если не считать слегка заплывшего глаза и ссадины на скуле. Он что, на кулаках с рогатой горой дрался?
Я посмотрела на свой запыленный и помятый наряд и хмыкнула: полная гармония!
— Мы готовы к ритуалу, ваше преосвященство, — поклонился Ворон сначала темноряснику, потом ввалившемуся следом за графом толстому жрецу в уже далеко не белом и не целом одеянии.
Думаю, в анналы истории рода Орияр и королевства Риртон наша церемония войдет как «свадьба оборванцев».
Глава 20
СВАДЬБА СУДНОГО ДНЯ
Дэйтар, когда увидел всю мою красу ненаглядную, закатил здоровый глаз и с трудом удержал смех. Не из вежливости — из-за боли в разбитой скуле. Рядом с ним суетился один из замковых целителей, магистр Эмилус.
А в маленький замковый храм все набивался возбужденный народ, проходивший через кордон лекарей. Те быстро обрабатывали боевые ранения и закрывали их повязками и амулетами.
Лазарет какой-то. Свадьба в дурдоме.
Никогда не расскажу папе, как я выходила замуж в другом мире.
Обоих жрецов целители тоже осмотрели и подлатали. Вот только праздничные наряды у всей компании напоминали парад нищих. Даже придворные дамы из королевской свиты, прятавшиеся за щитами, не блистали, а тускло поблескивали — столько пыли и сажи от адского пламени на них осело.
Интересно, крепость еще цела?
— Да-а-а, — протянул белорясник. — Хороши! Такого ритуала в моей жизни еще не было.
— В моей тоже, — хором ответили присутствующие.
Когда втянулись последние свидетели Свадьбы Судного дня, нас с Дэйтаром переставили, как полагается, каждого на его шахматную клетку, белую и черную, намекая, что наша задача — достичь единства противоположностей.
Я оказалась лицом к распахнутым вратам храма и с изумлением обнаружила, что повелитель демонов отнюдь не валяется на мостовой хладным трупом, а восседает в позе лотоса в окружении боевых петухов, позади которых в такой же расслабленной позе устроился Кенз — повелитель неземных кочетов. Но за врагом следил подбитым зеленым оком.
Рожа у демона была расквашенная в хлам, но неприлично довольная. Обломанный рог придавал ему залихватский вид. Синий в черных подпалинах мазохист даже не обращал внимания, что одно его сломанное крыло торчит под нелепым углом, а второе изорвано в клочья.
Кстати, о птичках… Роста в демоне и ширины в его плечах сильно поубавилось, но не настолько, чтобы ему заслонили обзор наши рослые рыцари. Меня рогач тоже отлично разглядел и плотоядно ухмыльнулся драной губой, демонстрируя клыки, один из которых был сколот. Полная симметрия с рогом.
— Дует что-то, — поежилась я под пристальным взглядом огненных глаз. — Может, дверку прикроет кто?
