К разговору прислушивались, потому что воцарилась мертвая тишина.
Даже мой обескураженный отец, трясший кого-то за грудки, отпустил свою жертву и развернулся на сто восемьдесят градусов, а по бокам от него, как поганки вокруг пенька, выросли жрецы, темный и светлый.
— Тома, вот ты где… Минутку, — нахмурился Коршунов. — Это что, костюмированный бал? Оригинально. А у меня отцовского благословения спросить?
— Я все объясню, папа. — Я попыталась встать, сообразив, как неприлично смотрятся наши с некромантом объятия, но попробуй-ка, разожми его когти!
Военачальник Гринд выпучил глаза, что выглядело особенно смешно на его лишенной растительности голове.
— Милорд! Какая тут свадьба? Опоздали! Если ваша невеста, леди Барренс, будет признана мертвой, у нас намечаются похороны и всенародный траур, она же королевская воспитанница, член высочайшей семьи. Ни один храм Небес не будет проводить свадебный ритуал сорок пять дней самое малое, а там и ваше двадцатипятилетие грянет.
— Ты еще ничего не понял, cap Гринд? Кое-что изменилось в моем статусе. Мы выразим соболезнования от имени сферы Суаф, по-добрососедски. А свадебная церемония будет проведена согласно традициям правящего рода суафитов.
— Что? Какая, к демонам, сфера Суаф?
Дэйтар помог мне подняться и встал сам. Стряхнул с моего плеча пылинку, обвел всех непередаваемо загадочным взглядом и широко улыбнулся, обаяшка такой:
— Ваши преосвященства, дамы и господа магистры и мастера магии, мои верные вассалы и дорогие гости! Сейчас я приветствую вас в своем родовом замке как правитель сферы Суаф по праву крови и магии! — Он сделал какой-то знак, и рыцари мгновенно выстроились в кольцо, охватившее нас и моего отца. Жрецы, как и уцелевшая свита королевы, оказались оттеснены к стенам. — Видите ли, из-за потрясений и схватки в двух мирах с таким сильным демоном, как правитель Зеф-Эмитх, преждевременно произошла моя третья инициация. Как вы понимаете, только полноценный Проводник мог провести живых людей по грани между мирами. И я привел свою настоящую невесту, леди Тамару, в сопровождении ее отца.
И за спиной Дэйтара затрепетали два невероятных, черных, как беззвездная ночь, крыла, и каждое перо угрожающе отливало по краям блеском стали. А моему некроманту очень идет боевая экипировка.
Но что же теперь будет? Дэйтар открыто признался, что он теперь тоже демон с точки зрения религии Риртона. Хаор. Да еще и переманил на свою сторону весь гарнизон, который по замыслу риртонских королей должен взять под стражу и охранять пленника, а теперь, не колеблясь ни секунды, перешел на сторону страшного хаора.
— В двух мирах? — сиплым шепотом переспросил потрясенный белорясник.
— Тома, как называется твой мир?
— Земля.
— Вы слышали, ваше преосвященство. Но это не я устранил Зеф-Эмитха, а благородный сар…
Слабый женский вскрик и звук падения тела донесся из-за спин жрецов. Наверняка королева в обморок упала.
— Тома, представь нам своего отца, — попросил Дэйтар, не обративший на шум ни малейшего внимания.
Но тот и сам справился. Коротко кивнул седой головой.
— Андрей Коршунов.
И перевел тревожный взгляд на мое лицо. О боги, мое лицо! Снова мое!
Мне так хотелось повиснуть на папкиной шее, но я уже привыкла, что должна держать себя как истинная графиня, и только улыбкой и взглядом могла показать, как же я его люблю. И как же здорово, что оба мои любимые мужчины рядом и не надо делать такой мучительный выбор.
— Кьор-шью-ноф? — переспросил мой опять жених. И на миг завис, словно какая-то программа в его супермозгах перезагружалась. — Вы нас понимаете, cap Андрей?
— Каждое слово. Не знаю как, но речь будто иностранная, если не прислушиваться, а вслушаешься, так словно голос в голове синхронно звучит.
— Вы — сильнейший менталист, cap Андрей. Вы считываете смыслы и образы, а не слова. И транслируете их точно так же. Я слышу привычную мне речь.
— Не понимаю.
— У нас будет время все объяснить.
— Уж будь любезен…
— Мое имя Дэйтар Орияр, и я люблю вашу дочь Тамару больше жизни.
— Ну-ну. И когда успел? — недоверчиво нахмурился отец, а его пальцы как бы невзначай погладили вороной ствол пистолета. Мол, я за тобой смотрю, парниша.
Ответу Дэйтара помешал тоскливый драконий рев, сотрясший и без того пострадавшие стены храма.
— Что там происходит, Гринд?
Командир гарнизона коснулся чеера в ухе. Щека его дернулась.
— Милорд, пока вас не было, опять дракон взбесился. Мы его того… побили слегка, но добить не дала мэйс Тайра.
— Я приказывал привести ее как раз для того, чтобы совладать с драконом.
— У нее не получилось. Он, по ее мнению, безумен. Девица просит разрешения поговорить с вами.
— Не до нее пока, но охрану всех пленников, живых и мертвых, усиль. Гринд, все изменилось сегодня. Жрецов и королеву не выпускать. Теперь они наши заложники, пока не договоримся с Верхним миром.
— Так ты же должен еще короля Артана из осады айэ выручить. Брат все-таки, хоть и названый.
Дэйтар с тоской обвел взглядом толпу своих и чужих.
— Ну и день! До гроба не забуду!
Отец, внимательно прислушивающийся и присматривающийся к обстановке, сохраняя потрясающее спокойствие, подошел ближе.
— Тома, ты как?
— Все хорошо, папа. Уже все хорошо.
— Нам надо поговорить, Тамара Андреевна. И с этим твоим пернатым женихом — тоже.
Когда отец обращался так официально, это был единственный признак крайней степени его раздражения или гнева.
— Нам тоже надо поговорить, граф Дэйтар, — елейным голосом пропел белорясник. — Или нам теперь обращаться к вам — хаор?
— Вы подождете, — непререкаемо заявил Коршунов.
«В очередь, сукины дети, в очередь!» — в знакомой усмешке шевельнулись его губы.
Дэйтар нашел взглядом дворецкого.
— Мэйстр Чесс, поскольку свадебная церемония откладывается, организуйте гостям отдых, а нам накройте легкий ужин на троих в моем кабинете.
Тут ожил темнорясник, все это время простоявший неподвижным столбом, этаким центром мироздания, вокруг которого весь вечер рождались и гасли миры.
— Минутку, граф. Зачем откладывать то, что уже свершилось? Небеса смотрят не на внешность, а в душу. А душа у девушки по имени… Тамара Андреевна та же, что представала перед алтарем храма уже дважды, и в этом я готов свидетельствовать своей магией, дарованной Темными Небесами, и жизнью, дарованной Светлыми.
Он протянул руку к алтарю, и тот осветился мягким сиянием, словно подтверждая слова жреца.
