Внизу, под нашими ногами, о скалу лениво плескались волны, — их мерцающие спины переливались звездным светом. Легкий ветерок погладил лицо, словно радостный щенок приветствовал возвращение хозяев.
Я оцепенела. Горло перехватило. Я узнала это место. Оно изменилось, обросло травами и невидимыми в темноте деревьями, заслонявшими звездный свет, но я его не могла не узнать.
— Это же… Это…
— Необитаемый остров. Тут никого нет и быть не может.
— Дэйтар, но я помню этот склон. И вон то нагромождение камней. Это же берег, на котором мы стояли в самый первый раз. Во время первого ритуала! Но… как? Это иллюзия?
Присев, я пропустила сквозь пальцы тугие, холодные от росы травинки. Ворон улыбнулся.
— Нет, уже нет. Я не знаю, в каком мире он находится, но это наш остров. Его никто никогда не найдет, если мы не захотим. Я тут уже побывал, пока скучал по тебе, когда ты покоряла клан Белого Ворона. Немного похозяйничал. Пойдем покажу.
— А как ты сюда попал еще до инициации, если Пути были закрыты?
— Это особый Путь. Наш. Мы вместе его создали тогда, у алтаря.
Дэйтар помог мне спуститься по склону, и мы попали в небольшой грот, укрытый в расщелине. Некромант подготовился основательно: притащил простой, но крепкий стол и два грубых, очень уместных тут кресла. Вместо подушек на них были наброшены шкуры. На столе притягивал глаз накрытый крышкой поднос и большой пузатый кувшин с двумя кубками. Над столом — полка с плетеными корзинками и книгами. Неподалеку от входа пристроилась небольшая бочка. Свод грота был укреплен толстыми деревянными стропилами, перевязанными толстым канатом.
Жилище Робинзона.
С одним исключением — камень свода и стен был слегка оплавлен, словно тут прошелся разгневанный дракон, а в воздухе тающими искрами порхали созвездия светящихся магических мотыльков. Как темный маг поддерживает заклинание света, хотелось бы знать?
— Магия, чтобы песок и камушки не сыпались во время шторма, и негасимый артефакт света, Артан подарил, — ответил некромант на невысказанный вопрос. И откинул полог, деливший грот на две части.
Здесь была спальня — основательная кровать, поставленная на стесанные бревна, матрац, застеленный тончайшим, совсем не робинзоновским бельем с монограммами Ворона, подушки и ворох негигиеничных шкур вместо одеял.
Я отвела смущенный взгляд и поспешила наружу.
Нет, романтика, ночь, любовь и все такое — это здорово. Но… страшно.
Даже в опасной близости от демона мне не было так страшно, как вдруг накатило сейчас.
Издалека прилетел глухой, но мощный рокот грома. Шум волн стал сильнее.
— Тома, моя То-ома… — протянул Ворон, привлекая меня к себе. — Разве мало тебе было бурь и штормов? Не бойся, все позади. Если хочешь, мы просто посидим, выпьем вина на берегу нашего мира. Иди ко мне.
Я пристыдила сама себя. В моем возрасте бояться близости просто смешно. Как дитя своего времени, я знала о сексе все. Практики не было, но теории… Так почему я сейчас веду себя как девочка-подросток? Нервное напряжение? Страх, что разочарую? Комплексы? И фигура у меня костлявая, и лицо не такое юное и красивое, каким обладала Тиррина… И пусть!
— Расправь крылья, моя Кьорвей. Если бы ты видела, какие они у тебя ослепительные, — шепнул Дэйтар, словно услышал мои глупые мысли. — Я не видел ничего прекраснее.
— Я не умею.
— Я научу.
— Так начинай! — Приподнявшись на цыпочки, я выполнила свою давнюю мечту — запустила пальцы в его волосы, рассыпала их по плечам и первая поцеловала своего мужчину.
Он словно ждал именно этого шага, тут же перехватил инициативу и продлил поцелуй, а его руки принялись ловко освобождать меня от ритуального костюма, лаская каждую освобожденную от одежд часть тела. Медленно, дегустируя языком и губами, как изысканное лакомство.
Хлопнули крылья — Ворон, не разрывая объятий, перенес нас на ложе. Себя маг разоблачил просто щелчком пальцев, и одежда расстегнулась и кучкой упала на пол. Я залюбовалась его фигурой, освещенной созвездиями светлячков — подтянутый, сильный, с широкими плечами и узкой талией.
— Тома, То-ома… Душа моя, — шепнул он и, прерывисто дыша, прошелся губами по моему виску, шее, поцеловал ямочку меж ключицами, спустился ниже.
И мы сорвалась в ослепительный полет.
Мое имя звучало в его устах, как тягучая карамель, так сладко, что я от одного его бархатного голоса замирала в предвкушении.
А мой стон «Дэй…» — как стон, как просьба, как ликующий крик счастья. И Дэйтар, подаривший мне мир, дарил себя.
Боли не было. Крови тоже. Я уже заподозрила, что Тиррина бесчестно обошлась с моим телом, но мой ненаглядный некромант тепло улыбнулся и сказал:
— Не беспокойся, счастье мое. Я маг и никогда не причиню тебе боли. Кстати, и купаться в море тебе можно. Отнести тебя?
— Я сама.
Мы искупались в безбрежном океане, теплом, как парное молоко. Выпили легкого вина, сидя на валунах и глядя на звезды, отражавшиеся в безмятежной водной глади.
Слушали молчание.
Волны.
Ветер.
Казалось, мы сидим тут вечность — мой любимый и я, прислонившись спиной к его груди. Он обнимал меня обеими руками, а подбородок пристроил на мою макушку, и я чувствовала себя улиткой в домике. Защищенной. Оберегаемой. Нужной.
Одним целым…
С моим мужчиной, чье сердце билось ровно и гулко, как жаркое пламя в очаге.
С миром, который он мне подарил.
ЭПИЛОГ
Наутро на наших пальцах появились венчальные кольца — двойные, словно свитые жгутом лучи луны и звезд. Сильнейшие амулеты. Вместе с нашими обручальными кольцами они образовывали совершенную защиту.
Она очень пригодилась, когда Дэйтар помогал Артану удержать трон. После предательства белой магички королевы-матери, орден Светлых Небес потерял влияние, против короля восстал Совет Ока и вознамерился сместить королевскую династию. Не вышло.
Потом Риртон и весь мир Айэры сотрясали катаклизмы, спровоцированные разбушевавшимися айэ. Нелюди решили воспользоваться разладом в крупнейшем королевстве и уничтожить магических соперников. Тоже не вышло.
Равновесие между тремя силами было восстановлено. Артан отстоял трон, но отныне чистота белой крови уже не была принципиальной: у королевы Риаты была идеально светлая родословная, что не помешало ей стать любовницей демона. Совет решил, что для равновесия у белого короля невеста должна быть только темной. К досаде Артана, графиня Тиррина Данира Барренс, которой еще долго принадлежали его симпатии, так и не восстановила магические силы и не могла участвовать в грандиозном королевском отборе. Впрочем, это совсем другая история, и, если мне хватит оставшейся жизни, я ее запишу.
