Она весьма недвусмысленно на меня посмотрела и облизала пересохшие губы. Мне захотелось поцеловать их, но я сдержался и продолжил чтение:
– «На третий год вы уже стараетесь не смотреть на свеженьких девочек, от которых светлее на улице. Вы больше не разговариваете с женой… На третий год у вас две новости – хорошая и плохая. Хорошая новость: вашей жене все обрыдло, и она от вас уходит. Плохая новость: вы начинаете новую книгу…»
Мария глянула на меня, захлопнула томик и бросила его на журнальный стол.
– Стопроцентно мужские рассуждения! – уверенно заявила она. – Но тебе нравится… да еще и речь о новой книге. Ты сам что-то пишешь?
В ее голосе прозвучал неподдельный интерес.
– Так… иногда, – нехотя признался я. – Что-то типа небольших рассказов, без сюжета, мои впечатления…
– Дашь почитать? – оживленно спросила Мария и села ко мне на колени.
– Но это… слишком интимно, – ответил я.
– Логика убийственная! – со смехом проговорила она между поцелуями. – Заниматься сексом при первой же встрече – это запросто, а вот дать мне почитать свои творения – это уже интимно…
– Это значит подпустить тебя к своей душе, – тихо заметил я, уже изнемогая от возбуждения. – Не совсем то, что подпустить к телу…
– Замолчи, зануда, – прошептала Мария и опрокинула меня на диван, сев на мои бедра.
Я не сопротивлялся и моментально стянул с нее топик. Торчащие красные соски вызвали желание укусить, что я и сделал, но нежно, сдерживая страсть. Мария закинула голову и задрожала. Я быстро перевернул ее на спину и лег сверху. Она обмякла под тяжестью моего тела, глаза закрылись…
Всю ночь мы занимались любовью, в промежутках пили вино, слушали джаз и болтали ни о чем. Под утро выползли из дома, едва живые от усталости. Было довольно сыро, серо-голубой рассветный воздух будто дымился влагой. Мария остановилась возле бассейна, поеживаясь и кутаясь в мой махровый халат.
– Не вздумай, – предостерег я, – вода и правда грязная…
– На пляж? – предложила она.
– Тебе так хочется поплавать? – вяло спросил я. – Еще и солнце не встало. Холодно, простудишься.
Она посмотрела на меня мутным взглядом. Темные круги под глазами, бледная кожа, растрепанные спутавшиеся волосы вызвали у меня противоречивые чувства – отторжение, но и желание взять фотоаппарат и запечатлеть «утомленную сексом девушку».
Профессионально я снимаю машины, все остальное – удивившие необычностью пейзажи, интересные бытовые сценки, красивых девушек и парней – просто так, для своего удовольствия. И нигде такие снимки не использую, не выкладываю на фотосайтах и не заливаю в стоковые фотобанки. Но сейчас мне впервые захотелось сделать серию, я даже увидел эти композиции: обнаженная и без сил лежащая на смятых белых простынях, сидящая на краю кровати с опущенными плечами и дымящейся сигаретой в сжатых пальцах, стоящая у окна и залитая утренним дымчатым светом, падающим из-за отодвинутой шторы, и так далее. Моя фантазия разыгралась, захотелось вернуться в дом за фотоаппаратом. Я глянул на краешек начавшего розоветь неба, солнце вставало и окрашивало мертвенную серость тумана в нежные теплые тона. И цвет кожи Марии менялся синхронно с разгорающимся рассветом, ее лицо словно наливалось румянцем и выглядело уже не таким утомленным. И мне резко расхотелось ее фотографировать. Мало того, навалилась такая сильная усталость, что возникло желание немедленно лечь спать.
– Не тянет сейчас плавать, – хмуро проговорил я.
– Может, мне уехать домой? – вдруг спросила она.
Я с трудом сдержал радость, остаться сейчас одному хотелось больше всего.
– А ты как сюда добралась? – уточнил я, слегка оживившись.
– На машине Мили, – ответила она. – Я же тебе говорила, что мы приехали из Мадрида с ней. Она меня давно в гости звала. У бедняжки все еще не прошла депрессия после разрыва с парнем. Но мне нужно на работу, – добавила она и украдкой зевнула.
– И где ты трудишься? – нехотя поинтересовался я.
– В одном архитектурном бюро, – так же нехотя ответила Мария. – Мили после получения диплома работает там же. Ладно, чего это мы все о ней. Или ты интересуешься? – настороженно спросила она и остро на меня глянула.
От ее томности и расслабленности не осталось и следа. Глаза начали блестеть, мне вдруг показалось, что они метают в меня дротики ревности.
– Глупости! – быстро ответил я. – Милагрос для меня словно сестра, я уже тебе говорил.
– Вот и славно! – обрадовалась она, подскочила ко мне и повисла на шее.
– Надо бы умыться, зубы почистить, выпить кофе, – пробормотал я, уклоняясь от ее поцелуев.
– Хочешь сказать, что у меня изо рта воняет?! – сделала она странный вывод и жутко разозлилась. – От тебя вообще козлиной пахнет, понял?
И она добавила грязное ругательство. Меня это тут же вывело из себя. Я сдернул с нее свой халат и быстро ушел в дом. Приняв душ, завернул бедра полотенцем и отправился на кухню. Сварил крепкий кофе, сделал горячие сэндвичи с беконом и сыром. Я услышал, как стукнула дверь в ванную, зашумела вода, и ждал с некоторым раздражением появления Марии. И вот душ выключен, но девушка все не появлялась. Я выпил кофе и начал успокаиваться.
Минут через сорок Мария вошла на кухню полностью преображенная. Сияющее свежее лицо с нежным румянцем – я знаю, какие чудеса творит мейкап, – красиво уложенные в высокую прическу волосы. Я с изумлением смотрел на ее красное платье с пышной юбкой-бочонком и квадратным вырезом декольте. Талию туго затягивал черный кожаный ремешок. Я смутно помнил, что уже видел этот наряд со странной и запоминающейся формой юбки.
– Черт побери! – возмутился я, как только понял, что у бабушки было точно такое же платье. – Ты рылась в чужом гардеробе? Да как ты посмела? Кто тебя воспитывал!
– А что такого? – спросила она. – Захотелось сделать тебе приятный сюрприз. У твоей бабушки полно всевозможных туалетов, и они висят в шкафах без дела. В молодости она была модницей, как я поняла, к тому же стройной, как я. Смотри, как платье село, будто на меня сшито. А то я второй день в топике и шортах. Захотелось переодеться.
– Могла бы спросить, – сухо ответил я и разлил кофе по чашкам.
– Тебе жалко, что ли? – не унималась Мария. – Слушай, а подари мне его, а? Я обожаю винтажные вещи! И хочу это!
– Платье как платье, – нехотя ответил я. – Что уж в нем такого?
Она покрутилась на месте, кокетливо на меня поглядывая.
– Это же, судя по этикетке, Баленсиага! – восторженно заявила она. – Насколько я помню, это именно он изобрел форму юбки, как бочонок, сужающейся к коленям. Он был новатором!
– Не понимаю, о чем ты, – равнодушно ответил я.
– Ты что?! – возмутилась Мария. – Не знаешь нашего знаменитого дизайнера? Кристобаль Баленсиага, пятидесятые – время его расцвета – даже названы в истории фэшн-индустрии «эрой Баленсиаги». Два дома моды в Мадриде и Сан-Себастьяне, в клиентах известные актрисы и даже королевские особы! Твоя бабушка обладала изысканным вкусом.
