Я опешил от обилия информации, мне и в голову не приходило изучать наряды Исидоры на предмет принадлежности к коллекциям модных дизайнеров. Вещи висели в гардеробной, я туда даже не заходил.
Мария, не дождавшись ответа, выбежала из кухни. Я пожал плечами и сел за стол. От голода подвело живот, и я решил не ждать эту сумасбродку и хорошенько подкрепиться сэндвичами. Девушка появилась минут через пятнадцать все в том же платье. Она несла охапку крупных розовато-палевых роз, мало того, на ее голове красовался наспех сплетенный венок из этих цветов. Я вздрогнул, неожиданно увидев вместо Марии юную блондинку с венком незабудок на золотистых волосах. Сердце заколотилось так быстро и громко, что мне показалось, его стук разносится по кухне.
– Лара, – невольно проговорил я и опустил голову.
Пришедший из памяти образ волновал, раздражал, вызывал щемящую нежность и горькую печаль.
– Вообще-то Марита! Или как ты называешь меня на русский манер: Машуня, – поправила меня девушка и пристально вгляделась в мое лицо. – Что еще за Лара?!
– Красивый букет, – сказал я. – Ваза вон там, на нижней полке.
– У тебя во дворике нашла, – сообщила она. – Оказывается, есть розарий, правда, сильно запущенный. Но поздние розы прекрасны, всегда такие крупные.
– Это сорт такой, чайные… бабушка разводила, – тихо сообщил я.
Мария налила воды в вазу и поставила цветы на стол.
– Мне идет такой образ? – спросила она, садясь напротив меня и пододвигая тарелку с сэндвичами. – Розы его дополнили…
– Да, ты очень красивая девушка, – сказал я. – Но розы с шипами, так что лучше снять.
– Заботишься? – спросила она и широко заулыбалась, тут же стянув венок.
Но начав расплетать стебли, вскрикнула и сунула палец себе в рот.
– Все же укололась? А я предупреждал! Есть пластырь…
– Ерунда! Шипы у этого сорта очень маленькие, мне и не больно! – весело ответила Мария и добавила розы к букету в вазе.
– Вообще-то венки лучше сплетать из мягких нежных цветов, к примеру, из незабудок, – сказал я и снова ощутил прилив непонятной тоски.
– Незабудки?! – переспросила Мария и расхохоталась. – Да ты с ума сошел! Нашел нежные цветочки!
– А что? Именно нежные, голубые… – ответил я, с трудом преодолевая накатывающуюся грусть.
– Да ты хоть раз видел эти растения, когда они отцветают? – продолжила она. – Стебли вытягиваются, появляются какие-то мерзкие колючки, которые цепляются за одежду, и потом их не отодрать! Я как-то прошлась по полю с отцветшими незабудками, надолго запомнила. Джинсы полдня отчистить не могла. Та еще гадость!
– А я и не знал, – ответил я, ощущая, как поднимается настроение. – И знаешь, можешь взять себе это платье… Да и вообще все, что придется тебе по вкусу.
– Но винтажные модели стоят кучу денег, – сказала она.
– И что? – ответил я. – Мне эти наряды не нужны. Я не собираюсь их продавать и уж точно не буду носить! – добавил я и рассмеялся. – Так что забирай!
Мария заулыбалась, видно было, что она довольна.
Мы молча позавтракали. Но мое настроение оставалось неровным, видение Лары не покидало. Я смотрел на пышущую жизнью Марию, на ее загорелое лицо, на каштановые пряди, на яркие карие глаза, а видел хрупкий облик голубоглазой блондинки. Он словно проступал через лицо Марии. И венок незабудок синел на золоте волос.
«Мне нужно хорошенько выспаться, – решил я и даже помотал головой, чтобы избавиться от видения. – Мария меня физически измотала, вот и мерещится черт знает что. Я забыл Лару, мы больше никогда не встретимся… Я забыл ее…»
– Что с тобой, любимый? – вывел меня из раздумий звонкий голосок.
Я вздрогнул, и зрение тут же прояснилось. Передо мной сидела только Мария и смотрела на меня участливо.
– Не выспался, – ответил я и улыбнулся.
Она сильно покраснела и явно смутилась. Это было неожиданно. Мария казалась мне лишенной каких-либо комплексов, свободной в проявлении чувств и желаний и даже распущенной. И вдруг стыдливый румянец.
– Обещаю в следующий раз так тебя не истязать в постели, – тихо проговорила она и опустила глаза.
– А будет следующий раз? – лукаво уточнил я.
Мария вспыхнула и глянула на меня со злобой. Но поняв, что я просто ее подкалываю, широко заулыбалась. Ее смущение прошло, возникшая на миг неловкость между нами исчезла.
– Я люблю тебя, – просто сказала она и посмотрела мне в глаза, ожидая, видимо, ответа.
Но я не мог вот так сразу признаться в том, чего не чувствовал. Девушка была мне симпатична, физически приятна, но не более того. Я не знал, что такое любовь, как ее описывают в великих произведениях. Мне ближе философия книги Бегбедера, и я был уверен, что инстинкт продолжения рода и игра гормонов решают все.
Пауза затянулась, Мария смотрела не мигая, ее глаза расширились, рот приоткрылся. Сейчас она разительно напоминала маленькую девочку, ждущую, когда ей купят горячо желаемую игрушку. И я не смог разрушить ее мечту.
– Я тоже люблю тебя, – через силу произнес я и улыбнулся.
Она моргнула, глаза увлажнились, кончики губ приподнялись, к щекам прилила кровь. Я ругал себя в душе, что поддался импульсу и внушил девушке надежду. Но кто знает, возможно, нам будет хорошо вместе. А там, как говорится, видно будет. Знакомство стоило продолжить.
– Тебя отвезти в Мадрид? – после паузы будничным тоном спросил я.
– Хорошо бы, – ответила она. – Неохота напрягать Мили. Но могу и поездом добраться.
– Зачем? Я отвезу. Ты живешь с родителями? – зачем-то уточнил я.
– Уже хочешь познакомиться? – сделала она вывод.
– Боже упаси! – вырвалось у меня.
Но Мария восприняла мой ужас по-своему, не обиделась и расхохоталась.
– Не волнуйся, – сказала она, – я и сама не хочу так спешить. Нужно узнать друг друга получше, прежде чем делать решительные шаги.
– Здравая мысль! – с воодушевлением поддержал я.
– У родителей дом под Мадридом, а у меня своя квартира в Ла Латина, – сообщила Мария. – Это небольшая студия… на одного, – сказала она.
Я рассмеялся. На душе полегчало. Я видел, что девушка не очень-то спешит пустить меня на свою территорию. А то я уже боялся, что она законченная собственница и строит планы о нашем совместном проживании.
– Я и не претендую, – весело ответил я. – Но Латинский квартал очень интересное место. У меня там друг живет… неподалеку от метро La Latina, – зачем-то добавил я. – Там по выходным все улочки заняты каким-то стихийным рынком.
– О, это блошиный рынок Эль Растро! – оживилась Мария. – Обожаю его! Я там себе много чего купила.
– Ты так любишь старые вещи? – спросил я. – А как же пресловутое поверье, что нельзя приносить в дом бывшие в употреблении предметы, как и носить одежду…
