– А вот и не обвенчались мы сегодня! – заплетающимся языком говорила она, немного успокоившись. – А я бы сейчас в белом платье, длинной фате, с букетом… незабудок!
Она глянула на меня и истерично расхохоталась. Я от комментариев воздержался, понимая, что сейчас ее не стоит раззадоривать. Лара была неадекватной, и я решил молчать.
– Да вот не вышло, – продолжила она. – Это я такая несчастливая, ничего у меня не выходит… Папа, папочка, как ты был прав! Нельзя мне замуж…
– Но ты же сама отменила венчание, – не выдержал я. – Какие-то беседы тебя смутили. Я хорошо помню. Ну поговорила бы со священником. Тебе же нечего скрывать!
– Милый Ди, ты такой милый… – невнятно пролепетала она и попыталась повиснуть у меня на шее.
Но я оттолкнул ее и вцепился в руль, глядя на мокрую дорогу.
– Боишься разбиться? – агрессивно спросила Лара.
– Дурочка, за тебя боюсь, – ответил я.
Лара хрипло рассмеялась и тут же заплакала. Я хотел одного: быстрее привезти ее домой, поставить под горячий душ, напоить чаем и уложить в кровать.
– Люблю тебя… – прошептала она, откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза.
Я решил, что она уснула, и вздохнул с облегчением. Но через пару минут Лара заговорила:
– Вопрос-то был больной… Могу ли я передать будущим детям какое-нибудь заболевание… И если да, то нельзя мне венчаться… никак нельзя… Не буду же я лгать святому отцу… я и ушла…
– Но ведь ты здорова, – сказал я, увидев, что жена приподнялась с сиденья и смотрит пристально на меня.
Ее зрачки так сильно расширились, что их чернота заполнила голубую радужку. Это выглядело очень неприятно, словно на меня смотрел зомби.
– Здорова, – без выражения повторила она и снова откинулась на спинку. – Сын может спасти ситуацию… да вот в семье все дочки рождались.
– Не понимаю, о чем ты, – нехотя произнес я, подумав, что жена пьяно бредит. – И тебя пора отвезти к наркологу, – добавил я, но она никак не отреагировала.
До дома мы добрались без происшествий, я уложил Лару в кровать. Наутро она ничего не помнила, вяло отреагировала на мой подарок: ожерелье из мелких топазов, а вечером снова отправилась по барам, заявив, что свой день рождения она отпразднует по своему вкусу. Я пытался остановить ее, но она уперлась. Предложил сопровождать, но Лара злобно заявила, что ей претит любое надзирательство и она требует полной свободы. Я уже настолько устал, что не стал ей препятствовать и уехал к отцу. Ему объяснил отсутствие именинницы болезнью. Он посочувствовал и предложил отметить наши дни рождения в любимом рыбном ресторанчике.
Единственное, что могло «вразумить» мою жену, – это «Пепельные незабудки». Мне казалось, что на данном этапе ее интересует только мой роман и ничего более. И если она знала, что я засел за текст, то тут же превращалась в настоящего ангела кротости, послушания и, главное, трезвости. И даже готовила мне еду, лишь бы я не отвлекался ни на что и творил. Она внимательно прочитывала каждую готовую главу, пылко обсуждала со мной героев и сюжетные линии. Поначалу мне это даже льстило, но когда весь дом заполонили букетики быстро вянущих незабудок и Сарита без конца их выбрасывала, я начал напрягаться. Поговорил с Ларой, но она, похлопав ресницами, заявила, что старается для меня, для моего вдохновения и что обыскала все местные оранжереи, прежде чем нашла, где эти сезонные цветы выращивают круглогодично. Лара добавила, что планирует весной высадить незабудки в грунт и создать в саду настоящий голубой оазис. Меня это умилило, я перестал допекать жену упреками, решив, что ей самой, как обычно, все быстро надоест. Но время шло, а незабудки по-прежнему доставляли в наш дом. Мой письменный стол пестрел голубыми, иногда бледно-розовыми букетиками, Сарита по моей просьбе их выносила, но наутро они появлялись вновь. Тогда я узнал адрес оранжереи и запретил продавать моей жене эти цветы. Но это оказалось временной мерой. Лара выписала незабудки из Мадрида, и цветы вновь появились в доме, да еще и в горшках. И тогда я устроил настоящий скандал с битьем этих горшков. Моя жена испугалась, я тут же раскаялся и объяснил ей, что больше не могу видеть незабудки, ни голубые, ни розовые, вообще никакие.
– Моей психике нужно разгружаться, – говорил я. – В тексте эти цветы, я отрываюсь от файла – и снова незабудки, иду в гостиную и вновь вижу проклятые растения. Неужели ты не понимаешь, что таким образом доведешь меня до психбольницы?!
Лара всплакнула, пожалела нервных и неустойчивых творческих людей и попросила прощения. На какое-то время жена успокоилась, а дом приобрел нормальный «бесцветочный» вид. Я наслаждался привычной обстановкой и уже так погрузился в текст, что почти все свое свободное время проводил в кабинете за ноутбуком.
И вот как-то в феврале я уехал по делам в Мадрид на неделю. Вернувшись ближе к вечеру, сразу ощутил аромат жареного мяса, несущийся из кухни. В дороге я жутко проголодался, к тому же устал вести машину по влажной от дождя трассе, и был рад вкусному ужину и спокойному отдыху. Я заглянул на кухню. Сарита стояла у плиты, Лара сидела за столом и резала помидоры. Увидев меня, бросилась на шею, целуя быстро и страстно. Служанка смущенно посмотрела на нас, сказала, что ужин готов, и попросила разрешения уйти.
– Конечно, милая, – ответила Лара, не отрываясь от меня.
Я ощутил в ее дыхании запах алкоголя, и мое настроение начало падать. Я отстранился и сел за стол.
– Как съездил? – спросила Лара и начала расставлять тарелки.
– Хорошо, – ответил я. – А ты тут как?
– Хорошо, – в тон мне повторила она.
– Ты пьяна? – уточнил я.
Лара замерла с вилкой в руке. Я видел, что она побледнела.
– Немного выпила кавы, – виновато ответила Лара и расположила приборы по краям тарелки. – Давай ужинать.
Мы ели в молчании. Я снова раздражался от вида ее немного опухшего лица и мутноватых глаз. Мне уже казалось, что я сильно затянул с обращением к врачу-наркологу.
– Ты не в настроении, – заметила Лара в конце ужина.
– Просто устал, – ответил я.
– Сейчас я тебя подбодрю, – довольно проговорила она и встала. – Пошли!
Я снова напрягся, ожидая какого-нибудь «сюрприза» в духе моей жены. И не ошибся. Она привела меня в кабинет, включила свет. На столе возвышался искусно вырезанный из красного дерева миниатюрный, не более десяти сантиметров в длину, гроб, на крышке был прикреплен букетик искусственных незабудок.
– Что это? – сухо спросил я, приближаясь.
– Это такая шкатулочка, – с улыбкой пояснила Лара. – Правда, круто? Это я заказала для тебя… чтобы ты вдохновлялся, когда пишешь. А то ты так злился, что букетики вянут, вот я и решила заменить их искусственными, раз живым здесь не место…
Лара вдруг замолчала, приоткрыв рот, и сильно побледнела. Я не понимал, что происходит.
