Иван Грозный ответил неожиданно:
– А вот без этого лучше обойтись. Во Пскове и Новгороде собралось много моих противников, они мутят воевод, поэтому полагаться ты можешь… хотя об этом поговорите с князем Крыловым. Устал я. Голова болит.
– Вызвать лекаря? – встал Крылов.
– Я его сам найду. Да чего искать, если он в нашей с Настенькой опочивальне. Прошу тебя, князь Савельев, доставь ко мне Ростова, и моей благодарности не будет границ.
– Не за благодарность и блага служим, государь. За Русь нашу святую и государя русского.
– Достойный ответ. Ступайте. – Царь встал, опершись о посох. – Я надеюсь на вас, князья.
И скрылся в потайном входе, откуда о состоянии царицы докладывала прислуга.
Савельев и Крылов лабиринтами дворца вышли к заднему двору. Здесь Дмитрий недавно получал повеление государя на защиту земель калужских. Он невольно посмотрел в сторону тайного двора. Пошли к Тайницкой башне. Через подземный ход вышли к арке. Стража передала им коней.
Крылов спросил:
– Ты дома-то был?
– Нет, как возвернулся на Москву, сразу к тебе.
– Ну тогда езжай на подворье, обрадуй свою Ульяну, пока спать не легла, время уже позднее.
– Проснется. Ждет.
– Это хорошо, Дмитрий, что тебя кто-то ждет. Когда ожидаете первенца?
– Даст Господь, к Успенскому посту.
– Значится, в конце лета рожать?
– Так, значит.
– Езжай, князь.
– Но мы не обговорили, как будем снаряжать поход?
– Ты с дружиной поедешь к верному человеку, которого я назову позже перед отъездом. Это влиятельный вельможа, князь. Его вотчина недалеко от Пскова. Так что провизии тебе понадобится только на дорогу туда. А там, на месте, все необходимое получишь от него.
– Когда встречаемся?
– На третий день, вечером после вечерних молитв и трапезы. Тогда никто не помешает. Приезжай один.
– Хорошо.
– Приятной тебе встречи с женой.
– Жду не дождусь.
Савельев развернул коня и повел его к своему подворью.
Ворота были закрыты. Да и на улице, кроме стражи городской, никого. Савельев плетью постучал по воротам. В ответ тишина. Ударил железным кольцом, что крепилось на воротах, вышло громко.
– Ктой-то там? – раздался голос служки.
– Прохор, открывай, это я!
– Ой, Дмитрий Владимирович?! Радость-то какая. Я щас, мигом.
Отрок закричал на все подворье:
– Семен, хозяин приехал!
Савельев въехал во двор, соскочил с коня, бросил поводья улыбающемуся во весь щербатый рот отроку.
– Держи, поставь в стойло, оботри, накорми, напои.
– Слушаюсь, хозяин.
Из дома выбежал Семен, ключник князя.
– Дмитрий Владимирович, вот уж нежданно в темень-то.
– Здоров был, Семен!
– Здравствуй, князь!
– Ну и как живете тут без меня?
– Живем. Тоскливо, конечно, особливо Ульяне Степановне, но ничего. Она у тебя хозяйственной оказалась, во все вникает, все смотрит, а чистоту в доме какую блюдет! Ни пылинки нету. А вот и она, голубушка.
Ульяна торопилась по лестнице.
Савельев крикнул:
– Не спеши, родная, не дай бог упадешь. Семен, – кивнул Дмитрий ключнику, – помоги княгине.
– Слушаюсь.
Семен Габра помог спуститься Ульяне, та обняла мужа.
– Вернулся, родной, наконец-то момент настал, я так соскучилась, каждый день выходила из подворья, смотрела на Москву, а вдруг по улице пойдет мой Дмитрий.
– Как ты, Ульянушка? Как дитятко наше?
– Слава Богу, хорошо все.
Семен крикнул служке:
– Прохор, беги, подымай Авдотью, передай, князь вернулся, пусть мигом сюда бежит. А до того разведи огонь в печи, там угли еще не остыли, да чан с водой поставь, воду греть.
– А может, баньку затопить?
– То долго. Ты еще здесь?
– Уже бегу, Семен.
Савельев хотел остановить служку, да куда там, тот вылетел через ворота на улицу и был таков. Да и Ульяна держала крепко.
– Пойдем в дом, родная, – сказал Савельев.
– Не могу оторваться, Дмитрий.
– Так до утра и будем здесь стоять? – рассмеялся князь.
– А хоть и до утра, с тобой мне по-всякому хорошо.
Она отпустила князя, глядя на него повлажневшими, влюбленными глазами.
Прибежал Прошка, доложил:
– Щас Авдотья будет. Собирается.
Семен обратился к Савельеву:
– Бежит жена, Дмитрий Владимирович, водицу нагреет, обмоешься. Молви, что трапезничать будешь.
– Я уже трапезничал. О том не беспокойтесь.
– Ну, чан уже поставили, дровишек подбросили, скоро все готово будет.
Ульяна взяла мужа под руку.
– Пойдем, родной, наверху переоденешься. Гляжу, устал ты с дороги.
– Да нет, хотя устал, конечно, но не до того, чтобы дать в эту ночь своей жене спать.
Ульяна прижалась к нему.
– Это мы еще посмотрим, кто кому не даст спать.
– Ты чувствуешь себя хорошо?
– Сейчас лучше, чем во все время разлуки. Сейчас я счастлива и не надо будет до первых петухов сидеть у оконца, думать, где ты, что с тобой. Может, подраненный умираешь в поле без подмоги? Может, еще хуже – попал в полон к татарам.
– В твоем положении, Ульяна, эти думы вредны.
– Но от них не деться никуда. Ну хоть теперь поживем вместе.
Они вошли в горницу.
Ульяна достала свежее белье, рубаху, порты, положила на скамейку.
– А ты слышал, Дмитрий, какая беда у царя нашего?
– Слышал. Сам государь мне о том поведал.
Ульяна встала посреди комнаты.
– Когда же ты успел повидаться с ним?
– Извиняй, Ульянушка, приказ государя был явиться к нему немедля по возвращении на Москву. Посему, отпустив ратников, поехал я к князю Крылову, с ним к Ивану Васильевичу. Много что поведал он. Много из того, чего и знать не след.
Княгиня напряглась:
– Погоди, так значит, ты скоро опять уедешь?
Савельев вздохнул:
– Да, Уля, не хотел ныне говорить, но раз так вышло, скажу. Я должен буду уехать. Но не печалься особо, не завтра и даже не послезавтра. Эти дни мы проведем вместе. И не на юг биться с крымчаками оправляет меня государь, а во Псков, разобраться с одним важным для царя делом. Так что повода особо волноваться у тебя нет. На вот, возьми и подумай, на что потратить.
