Вполне правдивая история.
Савельев сказал:
– Но тогда нам перво‐наперво надо было заехать к жене боярина, а не к Фоме.
– Это без разницы. Все по дороге. Сначала заедем на местное подворье Бориса Петровича, потом поедем к Фоме. Для особо любопытных, коли такие окажутся рядом, Вера Григорьевна покуда не намерена ехать на село.
– А она не намерена?
– Боярыня так скажет. Потому как велел муж. Я же передам жене его слова.
– Ладно, видать, продумал ты все, был бы толк.
– А вот за то ручаться не могу. Не от меня зависит.
Князь и стражник заехали на подворье Бородинского в Пскове, побыли там недолго, отправились по улице, идущей позади подворья купца и его работника Пагуты. Заехали чрез дальнюю калитку. Коней привязали к столбу у клети, в хату не пошли, сели на скамью в тени дома.
Когда тень прижалась к стене избы, объявился человек.
– Петька! – крикнул он от ворот.
– Тута мы, Фома, за домом.
– А что не в избе?
– Да нехорошо без хозяев.
– Я же разрешил.
– Ничего.
Пагута подвел коня к клети, привязал. Внимательно посмотрел на Савельева:
– Доброго здравьица, человек, что приехал от Бориса Петровича. Как звать-величать?
– Дмитрием.
– А по отчеству?
– Обойдемся.
– И то правда. Будем знакомы. Человек князя Бородинского для меня всегда гость желанный.
Они вошли в избу – одноэтажную, саманную, крыша из соломы. Половину светлицы наперерез занимала русская печь, на второй половине недавно беленные стены, иконы в красном углу. На оконце простые занавески, полы деревянные, покрытые циновкой, простой стол, простые лавки. Справа еще одна, меньших размеров, комната, где умещались только лавка, покои для Фомы и Марьи, да в углу шкаф и сундук с постельным бельем поверху.
– Извиняйте, други, угостить могу тока вчерашним пирогом с рыбой да куском солонины. Сам я откушал у супружницы в поварне. Хотела она курицу взять для вас, да не смогла.
– Ничего, обойдемся.
Пагута вновь внимательно посмотрел на Савельева:
– А ты не простой человек, Дмитрий, в тебе вельможа виден. Перво‐наперво по рукам – не рабочие они, да и осанка, говор. Так простые не гутарят.
Савельев рассмеялся:
– То добре, что ты такой внимательный. Да, я не стражник, хотя, с другой стороны, можно назвать и так. Но, дабы не было меж нами непонимания, скажу, я князь из Москвы.
– Во как? – воскликнул Пагута, сразу же поднявшись. – Того не ожидал.
– И есть у меня к тебе разговор, Фома.
– Так для того и собрались.
Раков посмотрел на Савельева:
– Мне уйти, Дмитрий Владимирович?
– Да, присмотри за двором, не проявит ли кто интереса из подворья купца.
– Слушаюсь, князь.
Подмигнув брату, не бойся, мол, Раков вышел в сени.
Савельев встал с лавки.
– Значит, помнишь, Фома, что для тебя сделал князь Бородинский?
– Вовек не забуду. И коли треба, то для него сделаю все, не думая.
– А вот это напрасно, думать надо всегда.
– Это к слову!
– Добре.
Пагута спросил:
– Что надобно сделать для князя?
– Даже не для князя Бородинского, а для царя Всея Руси.
От удивления у Пагуты округлились глаза:
– Для царя?
– Слушай меня внимательно.
Савельев поведал ему историю, связанную со смертью царевича Дмитрия, не упоминая причастность к убийству Ростова.
Выслушав князя, Пагута воскликнул:
– Да что же это за нелюди, посягнули на младенца, наследника престола? Таких давить надо, на куски рубить.
Дмитрий спросил:
– Ты знаешь, кто такой князь Ростов Василий Юрьевич?
– Знаю, как не знать, он приятельствует с купцом Андреем Владимировичем.
– Так вот, Фома, убийство царевича Дмитрия было задумано на Москве, а исполняли его люди князя Ростова, который после этого, бросив семью, бежал на запад.
– Ростов? Василий Юрьевич? – изумлению работника купца не было предела. – Но… как же так?!
– Не веришь?
– Извиняй, князь, но…
– Понятно, не веришь, однако это так. Посему по велению государя я здесь. Иван Васильевич велел найти убийцу сына и доставить его в Москву.
Пагута расстегнул рубаху.
– Да-да, дела. Кто бы мог подумать.
– Ответствуй, Фома, как часто приезжает к купцу князь Ростов, откуда приезжает, что делает во Пскове, живет ли на своем местном подворье?
– Так он и ныне здесь.
Пришла очередь удивляться Савельеву:
– Как это здесь? Что, за городьбой? Рядом?
– Не-е. Он заезжает к купцу обычно вечером, с ним помощник его, Михай Чудин, стража в три ратника под началом Бояна Дунина и девка Анита Попова.
– А это кто такая?
– Молодая, годов двадцать, видать, гулящая, она ублажает князя. Но Ростов со свитой приезжает тока вечером. Недолго сидит в горнице с Акулиным, а потом уезжает из города.
– Куда?
– То неведомо. О том знает только купец. Но куда-то рядом. Провизии берет на неделю. Хлебного вина, вина заморского.
– И ничего даже вполуха не слышал, куда едет гулять Ростов?
– Не-е. Ни от кого не слыхал.
– Чрез неделю, молвишь, возвращается?
– Когда возвращается сам, когда пустую телегу, в которую складывают провизию, вино, приводит обратно возница.
– А возница местный?
– Не-е. Кто он, тако же неведомо. Он не в свите князя, тока приведет лошадь с телегой и уезжает. А когда и тот не показывается, провизию в сумы набивают и приторачивают к коням.
– Как было ныне?
– Брали сумы.
– Худо! А откуда Ростов приезжает к Акулину?
– Тоже неведомо. Нет, Акулин-то, конечно, ведает, а может, и он не ведает, но его не спросишь.
Савельев встал, прошелся по светлице.
– Так, что мы знаем? Князь Ростов здесь, во Пскове, вернее, где-то рядом, неделю будет гулять с бабой своей и помощником. Место гулянки неизвестно никому, окромя купца Акулина. Так?
– Так, князь.
– Какая стража у купца?
– Да какая там стража, два ратника сидят у клети с товаром да обходят подворье изредка. Проверяют запоры. У ворот торчат.
