– Пошто бьешь-то?
– Это я тебя погладил, купец, следующий раз ударю как след, лекарям много работы будет.
– Но за что?
– Князь же молвил, не ври, а ты врешь. Слушай, торгаш, не зли меня, скажешь правду – останешься цел.
– Ага, а ребра уже сломал.
– То заживет быстро. Ну?
Он поднял шестопер.
– Ладно, ладно, скажу. Хотя за это Ростов обещал с меня три шкуры спустить.
Горбун усмехнулся:
– Где б еще взять эти три шкуры? А одну я тебе быстро порву.
– Князь, – обратился купец к Савельеву, – убери этого душегуба.
– Хорошо.
Князь кивнул Горбуну:
– Отойди, Осип, к двери. Там жди.
– Слушаюсь, князь.
Ратник отошел. Савельев сказал:
– Ты не шути, купец, – князь указал за спину, – если соврешь вдругорядь, он тебя так отделает, что и жена родная не узнает.
Купец проговорил:
– Ростов на починке у деревни Гальма, западнее города на десять верст. Починок у пруда, там кузница. Проживает на новом поселении кузнец Алексий Агаров с женой Анной и двумя детишками малыми. На починке два дома, один кузнеца, другой Ростова, в нем и отдыхает князь. У него сейчас молодая баба, зовут Ириной. С ним помощник Михай Степаныч Чудин, старшой охраны, Боян Дунин и трое стражников.
– А откуда Ростов приезжает в Псков?
– Вот того, князь, пытай – не пытай, не ведаю. Того в Пскове никто не ведает. Скрывает он это. Даже от меня.
Савельев поверил, но решил проверить. Позвал Горбуна:
– Осип! Подойди!
– Тута я, князь.
– Как мыслишь, Осип, врет купец или правду молвит?
– Врет, продажная душа.
Дмитрий притворно вздохнул:
– А нам нужна правда.
– Дозволь мне с ним погутарить.
– Давай! Сильно не ломай, хотя… зачем он нам, коли не узнаем, где ныне Ростов. Гутарь, как знаешь.
– Изувечу, не накажешь?
– Нет.
Купец задергался:
– Ну что ты, князь? Зачем так-то? Всеми святыми клянусь: правду молвил. Хочешь, возьми с собой. Коли Ростов на починке у Гальмы, отпустишь, коли его там не застанешь, что ж, казни на месте.
Горбун не слушал, поднял шестопер.
Савельев остановил его:
– Повременим, Осип.
– Как скажешь, князь, но коли обманет, обещай, что отдашь его мне.
– Обещаю! Собирайся, быстро! – распорядился Савельев, глядя на купца.
Тот заметался по почивальне.
Собрался быстро, страх подгонял. Встал перед Савельевым.
– Я готов!
– Вниз, во двор.
– Один вопрос дозволь, князь?
– Спрашивай!
– Что с моими людьми, что были на подворье?
Горбун зловеще улыбнулся:
– Лежат в рядок, с проломленными черепами. Супротив ратников особой дружины никто не может голоса подать, а твои ратники пытались сопротивляться. За то и поплатились. У нас с изменниками разговор короткий, уразумел, купец?
– Уразумел. Тока пошто было их убивать-то?
– Не твое дело. Ты о себе беспокойся. Ратники-то сдохли быстро, не заметив, как оказались на том свете, а вот тебе я не дам быстро Богу душу отдать. Изувечу так, что… ну, да ладно, сам скоро узнаешь.
Савельев пошел чрез сени к верхнему крыльцу, за ним купец, за купцом Горбун, поигрывающий шестопером. Спустились по лестнице во двор. Акулин скосил глаза в сторону. Там увидел лежавших в ряд своих стражников. То, что они связаны, видеть из-за темноты он не мог. Посему поверил, что убиты.
Савельев подозвал Агиша:
– Ильдус! Быстро беги на подворье боярина. Бери коней, для купца тоже, и веди к воротам Пагуты. Коли стража остановит, скажи, что скоро подъедет хозяин, объяснится, ты же только слуга его.
– Понял, князь.
Бессонов спросил:
– Мы вшестером пойдем? Или, может, всю дружину вывести?
– Вшестером. Справимся. Остальным ратникам отдыхать, где боярин укажет. Ильдус, слышал?
– Об отдыхе? Слышал.
– То передай Новику.
– Передам.
Служивый татарин перемахнул через городьбу во двор Пагуты. Чрез ворота выходить не стал. Могла заметить стража городская, а лишние вопросы никому не нужны.
Как ушел татарин, недолго ждали.
Небо заметно просветлело. Начались утренние сумерки. Агиш привел коней.
Савельев велел:
– Заходим на подворье Пагуты, оттуда к воротам. Коли все тихо, выходим из города и едем к починку. А там поглядим, врал купец или молвил правду. Ну и решим, как брать изменника Ростова. Вперед!
Ратники перемахнули через городьбу, прошли двор Пагуты, вскочили на коней и скрылись в темном еще проулке.
Отряд особой дружины вышел из города без остановки. Стража пропустила. Если уж впустили без досмотра, то чего смотреть выезжающих, тем более из кремля не было указаний задержать кого-то.
На рассвете отряд начал путь на запад.
Десять верст прошли быстро, солнце только начало подниматься над горизонтом. Подъехали к роще, за которой начиналась деревня Гальма.
Савельев послал татар на разведку, посмотрел на купца, тот заметно нервничал, то и понятно, не дай Бог, князь ныне покинул починок, попробуй тогда докажи, что говорил правду. Кузнец с женой? Эти неизвестно, что скажут.
Разведка вернулась, Баймак доложил:
– На деревне все спокойно. Скот на пастбище, мужики кто на реку пошел, кто в поле. На улицах детишки.
– Починок виден?
– Плохо, разобрать, есть там кто или нет, нельзя, надо ближе подойти.
Савельев посмотрел карту.
Слева от деревни тоже роща и пруд. На берегу пруда, судя по рассказу… хотя чего вспоминать, давай-ка сюда купца.
Доставили Акулина.
Савельев указал на карту:
– Вот роща, вот пруд, справа деревня, где починок?
– На берегу пруда, рядом с балкой, что подходит вплотную к водоему.
– Из той рощи починок будет виден?
– Очень даже хорошо.
– Добро, переезжаем в соседнюю рощу, но идем глубоко в обход, дабы местные не заметили.
Отряд перешел в южную рощу. Оттуда из кустов починок действительно был виден как на ладони. У первого дома баба с ведром, поправив платок, пошла к роднику, что ниже у пруда. Набрав воды, поднялась наверх. Мужик с колесом от телеги зашел под навес, где была оборудована кузня. Начал раздувать огонь. И больше ничего подозрительного.
