– Да, он у вас суров, но главное – дружина не дала Ростову уйти от наказания.
– Это да. Мы можем прямо отсюда уйти в Псков?
Ответил Тедер:
– Да. И один десяток из полусотни проводит вас до границы, чтобы на переходе не возникли неприятности.
– За то прошу передать пану фон Бенису большое спасибо.
– Передам. Я оставлю десяток Ханса Биркса, а с остальными ратниками пойду обратно в Кардау. Желаю благополучно возвернуться на родину.
– Благодарствую, ротмистр, благодарствую, пан Поднис.
Оставив небольшой отряд, войско фон Бениса пошло к Кардау.
К Савельеву подъехал ливонский воин.
– Десятник Ханс Биркс. Я в твоем подчинении, князь. Когда пойдем к реке Пиуза?
– Как только закончим все дела здесь.
– Десяток встанет между подворьем и местечком.
– Добре!
– Один вопрос, князь.
– Да, Ханс?
– Где вы переправлялись через Пиузу?
Савельев объяснил.
Десятник сказал:
– Не самое лучшее место, я покажу другое, брод.
– Хорошо.
– Поторопись, князь, до захода солнца вы должны уйти из Ливонии.
– Поторопимся.
Савельев дал команду – подошел обоз. В одну из телег положили служивых татар, которые не могли передвигаться самостоятельно. Остальные ратники с помощью товарищей взобрались на коней.
Бессонов спросил:
– Как докажешь государю, что достали-таки изменника Ростова?
– Не знаешь – как?
– Голову?
– Не всего же тащить.
– Понял.
Гордей поручил Горбуну найти на подворье кадку и соль.
Савельев зашел на террасу, вытащил из ножен саблю. Удар – и голова откатилась в сторону. Он поднял ее за бороду, выбросил во двор. Горбун притащил кадку и кулек соли. Голову Ростова положили в соль, сверху накрыли крапивой, кадку поставили на телегу. Дмитрий подал команду на выход с подворья, определив исходный порядок. В сопровождении ратников Мариуса фон Бениса выставлять дозоры не имело смысла.
Дружина начала движение. Ее обошел десяток ливонского рыцаря. Ханс Биркс поехал рядом с Савельевым и Мареком.
К полудню они дошли до реки Пиуза, верстах в двадцати восточнее того места, где переправлялись, идя к Кардау. Здесь река была шире саженей на десять, но гораздо мельче. В редких местах вода достигала в глубину одного локтя. Переправились. Устроили привал. Осмотрели раненых. Савельев подъехал к телеге, где лежали татары. Им стало лучше.
Дмитрий улыбнулся:
– Ну, что, славные разведчики и следопыты. Попали-таки в полон?
– Да кабы не сеть, князь, – проговорил Агиш.
– Ладно, – сказал Савельев, – главное, удалось спасти вас. Если бы не Дрога, сжег бы живьем вас сотник Ростова.
Баймак поинтересовался:
– А что с этим псом? Взяли?
– Только голову.
Татарин непонимающе посмотрел на воеводу:
– Голову?
– Ну, да. Он вызвал меня на разговор, хотел объясниться, мол, государь напрасно считает его убийцей сына. Врал, изворачивался и тем самым тянул время. Потому как еще заранее направил гонцов к знакомым рыцарям за помощью. Отряд одного из таких прибыл в Тарну. И если бы не случай и не дружина фон Бениса, лежать бы нам порубленными на подворье Ростова.
Как только появился отряд, и Ростов узнал об этом, а тако же о том, что людишек его наши ратники побили, бросился на меня. Признаюсь, други, и я сплоховал. Ударил его саблей, отошел, да попал на хлам, что валялся на террасе, споткнулся, упал, сабля застряла. И Ростов уже готов был порубить меня, но объявился Горбун, который так вдарил его своим шестопером, что переломил хребет изменнику, от чего тот подох. А как государю доказать, что мы достали-таки Ростова? Пришлось срубить голову да засолить ее в кадке.
– Значит, достали все же изменника, – облегченно проговорил Агиш.
– Достали, Ильдус.
– Ливонец, что идет с нами, это ратник Мариуса фон Бениса?
– Да, они проводят нас до границы.
– Раз реку перешли, немного до наших земель осталось.
– Немного. У князя Бородинского в Авданово на постой встанем. Кроме вас есть еще раненые. Подлечим, дабы выдержали путь до Москвы, и пойдем к Ивану Васильевичу на поклон.
– То добре, князь.
– Добре, други. Лежите и ни о чем не беспокойтесь. Скоро вам помогут лекари да знахари.
– Теперь не помрем, – улыбнулся Агиш, – а Дрогу на Москве вусмерть напоим в благодарность за спасение.
– Зачем же вусмерть. Он еще понадобится.
– Да, лучник от Бога.
Дружина продолжила путь до границы. Встретился ливонский разъезд. Со старшим говорил Биркс. Разъезд ушел своей дорогой. Там же расстались с десятком Мариуса фон Бениса. Далее пошли одни, уже по своей земле.
После заката дружина вошла в вотчину князя Бородинского. Он уже ждал царских ратников, собрав возле себя лекарей. Ждал потому, что от границы в Авданово Дмитрий послал гонцом Филата Черного.
Савельев подъехал к Бородинскому, соскочил с коня. Дружина стала.
– Рад видеть тебя, Борис Петрович.
– И я вельми рад, Дмитрий Владимирович. Честно говоря, после того, как Ростов ушел от тебя в Пскове, и ты ринулся за ним в Ливонию, я мало верил, что дружине твоей удастся изловить злодея.
– И все же мы достали его благодаря боярину Воронцову, который ведет знакомства с ливонскими воеводами.
– А где изменник? Что-то я не вижу его. Или в телеге связанный лежит? Глянуть хочу на этого пса продажного.
– Посмотришь. На его голову.
Бородинский взглянул на Савельева.
– Что ты хочешь сказать?
Дмитрий ответил:
– Я многое тебе скажу, князь, но позже, моим ратникам требуется помощь, остальным отдых.
– Да, конечно, извиняй, Дмитрий Владимирович.
Бородинский распорядился, и его ключник Егор Гурин занялся размещением ратников. За дело взялись лекари.
Савельев же с хозяином подворья прошли в дом. Дмитрий помолился, помылся в мыльне. Потрапезничав с князем Бородинским, откинулся на спину кресла.
В горницу зашел ключник, доложил, что для ратников натоплена баня, приготовлена вечерняя трапеза, сейчас же они в храме. Все, кроме лежащих татар, но им в храм и не надо. Им бы в мечеть, но таковой на подворье не было.
Когда Егор Гурин ушел, Савельев сказал:
