В ближайшие выходные они решили устроить небольшую вечеринку – позвать мать Кати, Машу с Леней и отметить воссоединение.
Перед тем как улететь в отпуск, съездили к родителям Артура – праздновали там, в компании его родных и нескольких близких друзей. Это было настоящее торжество, которое началось в доме и продолжилось на берегу реки, – продуманное до мелочей, с богатым меню, двойной сменой нарядов и насыщенной программой развлечений.
Если бы Катя не была так счастлива и взволнована предстоящей поездкой, то чувствовала бы себя неловко и скованно, как это всегда и было, когда они оказывались на родине Артура.
Нет, Катю никто не обижал, свекор со свекровью держались исключительно вежливо и приветливо, друзья мужа был милы и внимательны. Но Катя все равно знала, что пришлась не ко двору. Сквозила в их отношении неприятная снисходительность, легкий, но ощутимый налет превосходства, замаскированный доброжелательностью.
Иногда по телевизору показывают ток-шоу, передачи про инвалидов, толстяков или других людей, чей внешний вид или образ жизни отличаются от общепринятых. В тоне ведущих или гостей этих программ Катя частенько замечала ровно те же интонации: тщательно скрываемое пренебрежение, затаенную гордость и радость от своей «нормальности», замазанную, но заметную брезгливость. «Вы не такие, как нужно, однако мы позволяем вам быть рядом с нами, и гордимся своей толерантностью!» – читалось на их лицах.
Должно быть, родные Артура ждали, что его жена будет другой – раскованной, эффектной, блестящей. Из более обеспеченной семьи. С лучшим положением, головокружительной карьерой. Желательно татаркой.
Вместо этого он полюбил Катю. Не смог без нее, вернулся даже после развода. И сказал, что они планируют детей.
Подтянутая, прекрасно одетая, мать Артура искусственно улыбалась, щедро демонстрируя безупречные зубы. Отец обнимал невестку за талию и похлопывал сына по плечу. Катя сжимала челюсти и делала вид, что не замечает разочарования и скрытого недовольства свекрови и свекра.
А после велела себе выбросить тот визит из головы. В конце концов, виделась она с родителями Артура редко, от силы три раза в год. Можно и потерпеть.
Отмечать «со своими», как Катя мысленно называла мать и Машу, решили дома. Поначалу хотели отправиться в ресторан, но мать замахала руками: она была против «столовской еды».
– Спасибо дорогой матушке, в пятницу будешь весь вечер у плиты торчать! – Артур не упускал повода задеть тещу. Почему у них так сложилось: она не нашла общего языка с его родными, а он – с ее матерью?
– Ничего страшного. Торт закажу, а с остальным справлюсь.
Они проехались по магазинам, закупили все, что значилось в Катином длинном списке, и в пятницу она, отпросившись с работы на два часа раньше, надела фартук, повязала косынку и, как сказал Артур, «встала к станку»: принялась резать, чистить, шинковать.
На этот раз Катя решила отступить от традиций и разнообразить меню экзотикой. Помимо салатов, закусок и привычных татарских блюд, которые она всегда готовила в таких случаях по желанию Артура и к огромной радости всех остальных (эчпочмак и балеш получались у Кати исключительно вкусными, Артур однажды сказал, что даже лучше, чем у его любимой «аники» – «мамочки»), она решила приготовить пудинг. Нашла в Интернете рецепт с фотографиями, и сейчас открытый ноутбук стоял на подоконнике, нужная страница показывала, каким должен быть эталон, а Катя пыталась к нему приблизиться.
Дело спорилось. Играло радио: Катя всегда включала музыку, занимаясь домашними делами. На плите шкворчало и булькало, нож бойко стучал о разделочную доску, на полках холодильника появлялись новые и новые деликатесы.
Она была дома одна. Муж задерживался: уехал с утра в Нижнекамск, вернуться обещал ближе к одиннадцати. Катя немного беспокоилась, как и всегда, когда он был в дороге, но Артур звонил почти каждый час, сообщал, что все в порядке.
Незаметно стемнело. На кухне царил хаос, но Катя надеялась успеть навести порядок до возвращения мужа.
«Я грею счастье внутри – смотри», – сообщала одна певица.
«Как же я устала от ненужных телефонных звонков,
Бесполезных гудков в твоё холодное сердце», – жаловалась другая.
Катя мыла посуду, драила плиту, отскребая от нее остатки пригоревшей еды, и думала, что в жизни всегда так: кто-то на взлете – парит и упивается своим счастьем, а кто-то вязнет в болоте огорчений, обид и несбывшихся ожиданий. Причем переход от одного состояния к другому может быть стремительным.
Протирая стол (успела-таки – ни следа от разгрома, который был тут совсем недавно!), Катя боковым зрением увидела в черном прямоугольнике окна тень мужа. Точнее, его отражение – он подошел и встал в дверях.
Артур позвонил минут двадцать назад, сказал, что уже на въезде в город.
– Если пробок не будет, через полчаса я дома! – пообещал он.
«Видимо, пораньше получилось», – пришла мысль, и Катя уже открыла рот, собираясь поздороваться.
Но так ничего и не сказала, и даже не посмотрела на него, потому что следом, спустя долю секунды, ее ошпарила другая мысль: «Как он сумел так бесшумно войти? Почему не было слышно, как открылся замок, отворилась дверь? А шаги – их тоже не было!»
Машинально продолжая возить тряпкой по столу, краем глаза Катя видела высокую фигуру, неподвижно застывшую в дверном проеме. Она не могла уложить, уместить в голове того, что видит, не в состоянии была сделать никаких выводов. Просто, вне всякой логики, повернула голову не влево, в сторону прихожей, а вправо, поглядев вместо этого в окно.
«Господи, неужели я его вижу? Это ведь не Артур! Этот человек выше Артура, он почти касается головой притолоки!»
Немой, таинственный и тихий, незнакомец стоял в двух шагах от нее.
Казалось, она заледенела, превратилась в статую. Слегка согнувшись, стиснув тряпку в ладони, смотрела на черную тень. Какой там закричать, позвать на помощь! Вдохнуть и то не получалось: горло перехватило, будто на него накинули и туго затянули петлю.
«Опять он… Кто это?.. Убьет… Ведь убьет… – Слова метались в голове, не желая складываться в связные, осмысленные предложения. – Защищаться! Ударить его чем-то… Опередить…»
На столе стоял набор – фарфоровая солонка и перечница. Не подойдет: слишком легкая, изящная вещица. Зато рядом – ваза для фруктов, которая сейчас пуста. Довольно массивная и тяжелая. То, что надо!
Сама от себя не ожидая такой прыти (тем более в ту минуту, когда разум тормозил, пребывал в шоковом состоянии, не подавая сигналов к действию, не желая спасать хозяйку), она резко выбросила вперед правую руку, отшвырнув тряпку, и схватила вазу за толстую ножку, одновременно развернувшись в сторону двери.
Тело среагировало идеально: миг – и Катя уже стояла лицом к незваному гостю, выставив перед собой свое оружие, готовая размахнуться и ударить.
