Усталый, измученный мозг не успел выстроить защитных барьеров, и в памяти всплыло то, что она старалась прогнать от себя. Черный силуэт в дверях. Надпись на зеркале в ванной. Страшный безмолвный утренний гость.
Что, если и мама видела нечто подобное, только еще более пугающее?
Катя потерла ладонями лицо. Не нужно думать об этом.
– Как ты отнесешься к макаронам с сыром? – нарочито бодрым тоном спросил Артур, заглядывая в комнату. – Еще есть огурцы с помидорами, можно сделать салат.
– Здорово, – слабо улыбнулась Катя. – Спасибо.
– Все наладится, вот увидишь.
Он немного помялся, словно не мог решить, уйти ему или остаться, и в итоге вернулся на кухню.
Катин взгляд упал на ноутбук, стоящий на полке. Последняя вещь, которую мать держала в руках перед тем, как погибнуть. Катя выбралась из кресла. Открыла крышку, включила. «Не стоит этого делать!» – пискнул внутренний голос. Она не придала ему значения.
Ноутбук зажужжал, включаясь, потом промурлыкал приветственную музыку. Держа его на весу, Катя снова забралась в кресло.
Открыла одну за другой несколько папок, скользнула взглядом по снимкам, сделанным во время свадебного путешествия, но поняла, что не хочет смотреть на себя, счастливую.
«В тот момент я еще не знала, что должно случиться».
В детстве и юности, когда случалось вляпаться в неприятности, ее мысли обязательно следовали в этом направлении. Она вспоминала о каком-то счастливом событии, предшествующем провалу, жалела себя и думала: «Радовалась, глупая, и даже не подозревала, что скоро произойдет!»
Быть может, по этой причине Катина радость всегда, всю жизнь была с оглядкой, с опаской. Пожалуй, только помирившись с Артуром, она была просто счастлива – до самого донышка, без оговорок.
Но старая схема все равно сработала: вслед за хорошим пришло плохое. И чем лучше было хорошее, тем хуже – плохое.
Катя вздохнула и подвела курсор к разноцветному шарику браузера. Она не так уж часто «зависала» в Интернете, и сейчас сделала это почти бездумно, просто чтобы не сидеть перед пустым экраном.
Новости, афиша, погода. Одно новое письмо.
«Наверное, рассылка какая-то», – равнодушно подумала Катя, взглянув на конвертик, и хотела уже отправить его в корзину, не читая, как вдруг замерла, увидев адрес отправителя.
Nikitos-10.10.
В голову тяжело стукнуло: «От него? Нет, не может быть, он не знает моего электронного адреса!»
Но, судя по всему, адрес был Никите известен. Письмо прислал он. Всего пара предложений, прочтя которые Катя почувствовала, что близка к обмороку.
И содержание – немыслимое, невыносимое, и тот факт, что этот человек откуда-то узнал адрес ее электронной почты не просто пугал, парализовывал.
Действуя на автомате, она открыла свою страницу в Фейсбуке – ту самую, которую критиковала Маша. В последний раз Катя появлялась здесь почти месяц назад, а уж публикаций и вовсе не делала с Нового года. Все, как обычно: 29 друзей, несколько уведомлений и – новое сообщение.
«Кажется, только друзья могут писать мне? Я же выставила такие настройки!»
Никита не числился у нее в друзьях, но тем не менее сообщение было от него. Содержание – все то же. Видимо, решил подстраховаться: написал всюду, чтобы она наверняка прочла послание.
Куда еще он мог отправить ей сообщение? Больше вроде некуда…
«Ага, а как же «Катюша Маслова»?
Это совершенно невероятно! Найти ее в Фейсбуке можно. Непонятно, правда, как Никита обошел запрет на отправку сообщений, но, скорее всего, она просто забыла его установить. Узнать адрес электронной почты? Ну, может, как-то через сайт знакомств выяснил. Но фальшивый аккаунт… О нем никто не знал! По телефону, указанному при регистрации, Катя никогда не звонила; в группы и сообщества не вступала; закрыла страницу ото всех, сделав доступной лишь для себя.
Что толку гадать? Она пробежалась по клавишам, вводя пароль. С первого раза ничего не получилось.
– Котенок, у тебя там все хорошо? – прокричал из кухни Артур.
– Да, нормально, – машинально отозвалась Катя. Думала, что громко ответила, а на самом деле прошептала. Артур прислушался, но так и не разобрал, что она говорит.
Катя наконец-то ввела нужные цифры и буквы, зашла на страницу.
Сообщение поджидало ее и здесь.
– Что с тобой?
Она вздрогнула, как от пощечины. Артур стоял возле нее: руки на поясе, будто собрался делать разминку, с плеча свисает полосатое вафельное полотенце.
– Я… – Катя хотела сказать что-то, но горло сжалось, и слова не шли.
– Катюша? В чем дело?
Артур склонился к ней, озабоченно вглядываясь в ее лицо. Потом осторожно забрал ноутбук, поставил на стеклянный журнальный столик.
Руки, освобожденные от ноши, повисли безвольными плетями, и Катя как-то разом сникла, словно подтаявшая на весеннем солнце Снегурочка. Безжизненный тусклый взгляд напугал Артура, хоть он и старался не подать виду.
– Ты должна сказать мне, что произошло. Я хочу помочь, котенок, – напряженным голосом проговорил он.
Катя сделала глубокий вздох, больше похожий на всхлип, и, не глядя на мужа, проговорила:
– Мама не хотела убивать себя. Я думаю, он ее заставил.
Она знала, что у Артура был короткий роман, когда они расстались и жили отдельно. Не интересовалась, кто была та женщина, где они познакомились и как расстались, хотя порой и подмывало выяснить все подробности. Однако это было болезненное, опасное любопытство. Как говорится, многие знания – многие печали. Катя понимала, что лучше просто принять как данность интрижку мужа (который формально и мужем-то ей в тот момент не был!) и постараться о ней не вспоминать.
О том, что сама пыталась найти нового возлюбленного через Интернет, Катя промолчала. Познакомься она с кем-то случайно, заведи служебный роман, наверное, сказала бы. Даже наверняка. И втайне гордилась бы, что какой-то мужчина добивался ее внимания, проявлял к ней интерес.
Но то, что она намеренно, целенаправленно пыталась искать партнера, казалось унизительным. Словно она выпрашивала чьей-то любви, как подаяния. Поэтому Катя сказала, что коротала вечера в одиночестве, а Артур чувствовал что-то похожее на угрызения совести (хотя при этом, что греха таить, его радовала такая лебединая верность).
Теперь она вынуждена была сказать правду. Однако неловкости или смущения не испытывала, только страх и чувство вины. Спонтанный, необдуманный поступок, похоже, стоил ее матери жизни.
– Значит, сейчас этот тип забрасывает тебя посланиями? – уточнил Артур.
Услышанное вызвало у него смешанные чувства, природы которых он пока постичь не мог. Тут было и раздражение, и недовольство, и удивление. Верил ли он, что неведомый интернетный ловец невест мог причинить вред Вере Сергеевне и угрожать Кате или ему самому? Не особенно.
