– Нет, – покачала головой Катя, – не забрасывает. Один раз написал письмо, когда я сообщила, что мы с тобой снова вместе, и вот – сегодняшнее.
– Что, говоришь, он там пишет?
– Сам посмотри. Все три вкладки открыты.
Артур послушно отошел к столу, склонился над ноутбуком.
Собственно, читать было почти нечего. Всего несколько предложений. Зато каких!.. Сначала шли строки из песни «Тутанхамон» группы «Наутилус Помпилиус», а после – комментарий:
«Я знал одну женщину – она всегда выходила в окно.
В доме было десять тысяч дверей, но она выходила в окно.
Она разбивалась насмерть, но ей было все равно…»
Знаешь, почему твоей матери было все равно, куда выйти, хоть в окно, лишь бы не остаться в квартире? Потому что ей было страшно.
Послушай меня. Ты моя. Мы с тобой навсегда связаны, и нам никто не помешает. Я об этом позабочусь».
Катя поежилась, обхватила себя руками, желая согреться, хотя в комнате было тепло, даже жарко.
– Здесь ничего нет, – сказал Артур, выпрямляясь и глядя на Катю.
– То есть как это – ничего? – не поняла она. – В почте…
– Я везде посмотрел. Ни там, ни… – Уголок его рта дернулся, как будто он сдержал усмешку. – Даже «Катюше Масловой» никто не пишет.
Катя рассердилась на Артура: мало того что она призналась в стыдном, даже о «Катюше» рассказала, так еще должна убеждать его, что ничего не выдумала!
Она старалась разжечь в себе злое чувство, но получалось плохо. Злость была похожа на слой глазури на пирожном. Тонкий и хрупкий. А под ним, в глубине, скрывались ужас и непонимание.
Артуру легче – он может позволить себе не верить, считать, что Кате показалось, что она нафантазировала или желает привлечь к себе внимание. А вот Катя не могла позволить себе такой роскоши, как неверие. Она-то знала: письма были! Никита трижды отправил послание на разные адреса.
Только теперь все они немыслимым образом испарились отовсюду, в том числе и из почтового ящика. Но ведь это невозможно! Как Никита мог удалить письма, не зная пароля?
Катя встала с кресла и подошла к Артуру. Не глядя на него, принялась открывать почту, зашла в социальные сети. Муж отошел в сторону, сложил руки на груди.
«Я же сказал – там ничего нет!» – говорила его поза.
Через несколько минут Катя убедилась, что он прав: писем действительно не было.
– Как такое возможно?
В голове вдруг всплыли слова Маши: «Может, это Артур тебя разыгрывает? Пока он не вернулся, тебе ни маньяки, ни надписи не мерещились…»
И мама была жива.
По спине пробежал холодок. Подозревать собственного мужа? Единственного мужчину, которого она когда-либо любила? Катя посмотрела на Артура, и, видимо, что-то отразилось в ее взгляде, потому что он слегка покраснел и сказал:
– Ты что, думаешь, это я сейчас удалил?
«Зато теперь мы квиты. Он подозревает меня в том, что я все выдумала, а я его – в том, что он мне голову морочит».
Следом пришла еще одна мысль. Даже нечто вроде озарения. Катя была так захвачена ею, что не удержалась и проговорила вслух:
– Нет, все началось не тогда, когда ты вернулся, а раньше!
По изумленному лицу Артура было видно, что он начинает всерьез задумываться о психическом здоровье жены. Ничего, ничего, сейчас она ему все объяснит!
– Я, правда, не совсем понимаю, как эти события могут быть связаны, но странности начались, когда я нашла фотографии и флешку с вирусом! Или не с вирусом, но…
Катя снова метнулась к ноутбуку, стрельнула взглядом в правый нижний угол монитора. Потом, на всякий случай, зашла в «Мой компьютер».
– Видишь? – победно проговорила она, тыча пальцем в экран. – Он показывает съемный диск!
Артур наклонился, посмотрел.
– Но никакого диска нет, – удивленно произнес он. – Так что, ты говоришь, произошло?
Глава 11
Вода в кастрюле выкипела, пришлось наливать заново. Макароны получились вкусными, салат тоже, но ужинали они, почти не замечая, что едят, – торопливо, не переставая обсуждать создавшуюся ситуацию.
Катя горячилась, говорила, что нужно срочно что-то предпринимать, Артур пытался быть рассудительным:
– Беда в том, что для полиции эти аргументы звучат неубедительно, доказательств – никаких. Переписка с Никитой, и та уничтожена. Возможно, есть какие-то способы ее восстановить, но никто не станет этим заниматься.
– Куда я засунула этот треклятый конверт? – В самом начале их разговора, рассказывая мужу о находке, Катя принялась лихорадочно шарить в прикроватной тумбочке, обшарила все подоконники, но не могла найти конверт с флешкой. Артур тоже помогал искать. Они даже в письменный стол заглянули, хотя там никакого конверта точно быть не могло.
– Попробуй сосредоточиться, вспомнить, когда ты держала его в руках последний раз.
Катя зажмурилась, прижала ладони к ушам.
– Я не знала, что делать с конвертом. Тебе он был не нужен, иначе ты бы спросил, не находила ли я его. Но выбросить тоже не могла и… – Она открыла глаза и воскликнула: – Есть! Книжный шкаф!
Она подбежала к нему, распахнула дверцы. Как сразу не догадалась? Теперь-то Катя ясно помнила, как бросила конверт поверх книг, на верхнюю полку. Там он и лежал.
– Вот. – Катя держала его на вытянутых руках, и они с Артуром пару секунд с опаской, как на гремучую змею, смотрели на белый прямоугольник.
Поколебавшись, Артур взял конверт, открыл его. Все, как говорила Катя: фотография, флешка.
– Что это за дом? – Нетерпеливо спросила она, глядя вместе с Артуром на экран ноутбука. – Ты знаешь?
– Погоди. Таких домов множество… – Артур всматривался в снимки, подолгу останавливаясь на каждом, пока наконец не заявил: – Наш, точно. Мы занимаемся. Светланин объект, если не ошибаюсь. Погоди-ка…
Он взял телефон, набрал номер и дождался ответа.
– Да, Артур Раисович, – отозвался звонкий женский голос.
– Света, скажи, дом в поселке Кабаново, в Верхнем Устье, твой?
– Мой, а что…
– Так и висит? – перебил он. – Почти год?
Голос на том конце провода зазвучал вроде бы виновато, но вместе с тем с некоторым вызовом:
– Висит, мне его зимой передали, но я все делаю! Цена адекватная, торг разрешен. Реклама везде идет, на днях «бегучку» повторили. Клиент сам понимает, что объект сложный. На просмотры выезжали много раз, но людям не нравится, что далеко от главной дороги, только на машине можно добраться, а автобусы…
– Хорошо, хорошо, – снова прервал Свету Артур, – я не о том. Владелец ведь мужчина, правильно? Он получил дом по наследству?
