Стоя снаружи, она глядела, как Артур запирает двери, обдумывала, какие вопросы можно задать соседям, и тут в голове всплыла странная, не понятно к чему относящаяся мысль.
«Несоответствие», – вот что пришло Кате на ум.
Но что чему не соответствует, она уловить не могла, и это нервировало. Что-то было не так. Но где именно? В кухне или комнатах? В саду? В подвале? Вроде бы все совершенно нормально, обыденно, даже скучно, но вместе с тем…
– День добрый! – громко произнес женский голос за спиной у Кати, и она резко обернулась, не сдержав вскрика.
В воротах, которые они оставили открытыми, стояла женщина: короткие светлые волосы-пружинки, туго облегающий тело цветастый халат с короткими рукавами, на ногах – носки и галоши. Ей, наверное, было лет сорок пять, но она выглядела старше из-за полноты и старомодной химической завивки.
Катя поздоровалась, пытаясь унять сердцебиение и выдавив улыбку. Похоже, к соседям идти не придется. Они сами тут как тут.
– Купили? – кивнув на дом, спросила женщина. – Долго никто не брал.
– Нет, мы не покупатели. Моя фирма занимается продажей, – сказал Артур, спустившись с крыльца.
– То-то я гляжу, лицо знакомое. Вы уж у нас были, да?
– Хорошая у вас память, – обаятельно улыбнулся Артур. – Я сюда давно приезжал.
Женщина довольно рассмеялась и попросила называть ее Таней. Артур с Катей тоже представились.
– А вы знаете… то есть знали человека, который тут жил? Не нового владельца, а прежнего? – спросила Катя.
– Никиту-то? Как не знать! Сто лет на одной улице! – охотно ответила Таня.
– Никиту? – Кате показалось, что ее огрели плетью поперек лопаток.
– Кого? – одновременно с ней воскликнул Артур, подавшись вперед.
– А что такое? – Их реакция, разумеется, не осталась незамеченной.
Артур взял себя в руки первым.
– Ничего особенного, не волнуйтесь. Просто у нас в документах… – Он сделал неопределенный жест, не зная, как закончить.
– Понятно, – сказала Таня, хотя ничего не поняла. – Новый-то хозяин ушлый такой! Москвич, одно слово. Шмыг-шмыг, побегал тут, пошнырял… Оно ему надо? Глухомань-то наша? Быстрее продать! А как продашь, если люди годами не могут? Мы бы, что ли, сами не хотели в город податься?
По всей видимости, тема переезда в Казань была наболевшей, горячо обсуждаемой, так что монолог грозил затянуться. Улучив момент, когда Таня набирала в легкие воздух, чтобы продолжить тираду о качестве дорог и удаленности от благ цивилизации, Катя быстро спросила:
– А как умер Никита? Болел?
– Сердце. Молодой совсем был. Моложе меня. До сорока не дожил. – Предыдущая тема была забыта, Танино лицо вытянулось, приняло скорбное выражение. – Хороший был человек и симпатичный. Один непьющий на весь поселок. Умный, работящий. С женой только не повезло.
– Что так? – машинально спросила Катя.
– А вот так. Проститутка. Нормальным мужикам вечно такие попадаются.
Артур и Катя переглянулись, не зная, что сказать.
– Чего смотрите? Думаете, вру? С другом его спала! Но хитрющая была, никто бы и не знал, если бы…
– Вы в прошедшем времени говорите, – перебила Катя. – Они развелись?
– Угорела в бане. Насмерть. Вместе с любовником. Так все и открылось! – торжествующе, с видимым наслаждением выговорила Таня. – Никита в командировке, что ли, был, она и привела мужика с ночевкой. И угорели оба!
– Давно это было?
– Да уж лет восемь вроде. Никита прямо ума лишился. Так переживал, мама дорогая! Баню сжег. А как не переживать? Любил Настьку-то, стерву, а узнал, что гуляла! Так еще и померла! – Таня закатила глаза. – Мы думали, вслед за ней уйдет… Ничего, перемогся как-то. Больше уж не женился, один жил.
– Детей у них не было? – спросил Артур.
– Какие Настьке дети? Красовалась да скакала, как коза. Ей и было-то двадцать с небольшим, Никита намного старше. Нечего было и брать такую. Художница, говорил. Знаем мы такие художества!
Таня нахмурилась, на лице проступила печаль, отчего оно стало казаться моложе и мягче. Катя подумала, уж не была ли она влюблена в положительного красивого соседа?
Когда они с Артуром ехали обратно, заперев ворота и простившись со словоохотливой Таней, Катя сказала, понимая, что мужу это не понравится:
– Мне кажется, надо к нему на работу съездить. С коллегами поговорить.
– Можно, конечно, – неуверенно ответил Артур, не отрывая взгляда от дороги, старательно объезжая ямы.
Таня сказала, что Никита работал в издательстве. То ли художником, то ли дизайнером-верстальщиком, таких тонкостей она не знала. Работу любил, иногда показывал книжки, которые «рисовал», как выразилась соседка. Правда, это было до смерти жены. Потом он изменился, стал суше, нелюдимее.
– А как же! Такое дело… – с пониманием говорила Таня. – Совсем-то не отгородился ото всех, но сторониться стал. Видно, думал, люди шепчутся за спиной, шушукаются.
«И не сказать, чтобы был не прав, – подумала Катя. – Ты вон до сих пор как страстно говоришь об этом, хотя столько лет прошло».
– Катюш, съездить можно, – повторил Артур, – только я не понимаю, что нового нам скажут. А главное, что это даст? Человек умер год назад. Он не может быть причастен к выкрутасам твоего ноутбука, письмам или смерти Веры Сергеевны. Или ты думаешь, кто-то прикидывается этим мертвым парнем?
– Ты мыслишь рациональными категориями. А если бы испытал то, что испытала я… – Артур хотел возразить, но Катя ему не позволила. – Я не сумасшедшая и знаю, что видела!
– То есть ты на полном серьезе утверждаешь, что переписывалась с покойником? Что дух Никиты привязался к тебе и хочет причинить вред?
Они наконец-то выехали на трассу, и Артур прибавил скорость.
– Знаю, как это звучит, – сказала Катя. – Но сам посмотри! Во-первых, имя – Никита. Это что – совпадение? Во-вторых, связь с компьютерами. Он даже умер за компом! – Таня рассказала, что сердечный приступ случился, когда Никита работал над оформлением очередной книги. – И все началось именно с того, что я вставила флешку в ноутбук!
– Но зарегистрироваться на сайте знакомств ты сама решила, – суховато заметил муж.
– Да, но мне кажется, если не там, он бы меня в соцсетях нашел или еще как-то проявился! Так что все пошло именно с флешки… – Катя запнулась, замолчала. Они уже многократно обсуждали это, к чему повторяться.
Снова вспомнилось, как что-то в доме показалось необычным, на ум опять пришло слово «несоответствие». Она в раздражении потерла виски, пытаясь сообразить, что к чему, но без толку.
– Голова болит? – спросил Артур, заметив ее жест.
– Нет, я просто не могу вспомнить.
