То была не смерть, а всего лишь обморок. Сколько она пролежала без сознания, Катя так никогда и не узнала, потому что с того мгновения, как рядом с ней возникла призрачная фигура, и почти до того момента, как раздался звонок домофона, возвестивший о приходе Маши, само понятие времени перестало существовать.
Очнувшись, Катя обнаружила себя лежащей на дне ванны. Тело ломило – видимо, из-за неудобной позы, хотя наверняка сказать было сложно.
Сверху с шуршанием лилась вода. К счастью, сливное отверстие она никогда не затыкала, так что вода беспрепятственно утекала в трубу. А иначе Катя, наверное, захлебнулась бы в собственной ванне.
«Как Артур!»
Вцепившись в край ванны, чтобы не упасть, она встала на четвереньки, дотянулась до кранов и повернула их. Сразу стало тихо. Жуткий посетитель исчез, но ей все равно понадобилось собрать все свое мужество, чтобы отодвинуть занавеску. Кроме нее, в ванной никого не было.
Ощущения почему-то возвращались не все разом, а постепенно, одно за другим.
Первое, что осознала Катя, был холод. Вода, которую она выключила и которая неизвестно в течение какого времени лилась на нее, почему-то была едва теплой. Оскальзываясь и трясясь, Катя потихонечку, осторожно, как глубокая старуха, выбралась из ванны на кафельный пол, взяла полотенце, закуталась в него, пытаясь унять дрожь.
Следом она ощутила, что болит не все тело, а левая сторона лица и левое же предплечье. Коснувшись скулы, Катя зашипела от боли – похоже, сильно ударилась при падении.
Она кое-как вытерла волосы, хотела было набросить на голое тело халат, но передумала и решила нормально одеться. Брюки и рубашка сиротливой кучкой лежали тут же, на полу, Катя натянула их, а после подошла к зеркалу, ожидая увидеть разбитое лицо.
На скуле наливался огромный синяк, который ничем не замазать. Пройдет, наверное, недели через две. Она слегка наклонилась к зеркалу, чтобы рассмотреть гематому во всех подробностях. И тут зеркало будто взорвалось изнутри, разлетелось на сотню осколков!
Катя отшатнулась, закричала, вскинув руки к лицу, прикрывая его и отворачиваясь. Ее осыпало градом острых зеркальных обломков, похожих на кусочки льда, которые брызнули во все стороны. Только чудом ни один из них не оказался в глазу.
Она повалилась на пол и, перебирая ногами, отползла в угол.
– Помогите! Мама! Господи! – бессвязно шептала Катя, все еще не решаясь отнять ладоней от лица.
Спустя какое-то время, взглянув на свои руки, она увидела, что они все в крови – изрезаны осколками. Ощупала лицо – возле рта была рана, откуда тоже сочилась кровь, но в остальном вроде бы все в порядке. Опасности для жизни нет, хотя конечно, неплохо бы обработать порезы зеленкой или йодом.
«В порядке! Это ты называешь «в порядке»?»
Катя в отчаянии потрясла головой. Раздался звон – из волос выпал крупный осколок, и она, не выдержав, расплакалась.
Спустя некоторое время ее будто током ударило: нельзя здесь оставаться! Не в ванной, а в квартире. Пришло ясное понимание неоспоримого факта: ей угрожает смертельная опасность. Если будет сидеть тут и реветь, то умрет!
Не важно, кто и что об этом подумает, но ей больше не нужны никакие доказательства. Катя точно знала, что не одна в квартире: здесь, рядом с ней, поселился призрак маньяка, который при жизни замучил и убил десять женщин, после смерти – еще двоих человек, а теперь взялся за нее.
Обычная казанская квартира стала прибежищем зла, а Катя оказалась его заложницей. Нужно срочно уйти отсюда, куда угодно, хоть на вокзал, хоть снова на лавочку в парк!
С трудом поднявшись, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить босыми ступнями на разбросанные всюду осколки, Катя доковыляла до двери, открыла ее и застыла на пороге.
В первое мгновение, пока еще не успела в полной мере осознать увиденного, удивилась тому, что здесь царит полумрак: зайдя в ванную, Катя оставила свет включенным.
Но…
Все вокруг изменилось. Ничего того, к чему она привыкла, больше не было.
– Что это? Где я? – потрясенно шептала она. – Куда попала?
Выйдя из собственной ванной, вместо просторной прихожей и дверей, ведущих в комнаты и в кухню, Катя видела перед собой совсем другое, неизвестное ей место.
«Неизвестное ли?» – спросила она себя, и поняла, что бывала тут прежде.
Дом Никиты – вот где она очутилась. Диким, непостижимым образом оказавшись за несколько десятков километров от Казани, Катя стояла в дверях одной из его комнат.
«Надо вернуться обратно и попробовать снова! Это иллюзия!»
Однако, обернувшись, позади себя Катя обнаружила другую комнату. Ванной, откуда она вышла, тоже больше не было.
– Этого не может быть! – громко сказала она, но убежденности в своих словах не почувствовала.
Сознание раздваивалось, и Катя сжала голову ладонями, словно боясь, что она развалится пополам. С одной стороны, она была уверена, что находится в своей квартире, в той самой, где они с Артуром прожили столько счастливых лет, и что весь мир живет в обычном ритме. За стенами, внизу и наверху – соседи. За окнами – город: здания, машины, люди, трамваи, собаки, газоны. Ее просто морочат, запутывают!
Но с другой стороны, сейчас ничего этого рядом не было. Катя тронула рукой стену. Стена чужого, враждебного дома была реальна.
Похоже, выход только один – идти. Не стоять же столбом до бесконечности. Медленно, стараясь двигаться как можно тише, Катя двинулась вперед. Плохо, что обуви у нее нет, но, вообще-то, если рассудить, это самая малая из всех неприятностей.
Первая комната, куда она заглянула, пройдя по коридору, была рабочим кабинетом Никиты. Большой письменный стол, на котором прежде стоял моноблок, кресло с высокой спинкой (она видела его лишь на фотографиях в Интернете), книжные шкафы, стеллажи и полки с компьютерными дисками. Сейчас все полки и стеллажи были пусты – ни дисков, ни книг. А еще в комнате не было окна, и все это лишний раз говорило о том, что Катя оказалась вовсе не в поселке Кабаново, а в каком-то куда более мрачном, иллюзорном месте, которое лишь напоминало прежнее жилище Никиты.
Возможно, это было его нынешнее пристанище.
Катя не стала задерживаться в кабинете и пошла дальше. Миновала спальню, гостиную, еще какую-то комнату – кажется, Артур называл ее гостевой. Везде было пусто, тихо и, в отличие от настоящего Никитиного дома, очень нечисто: на сером полу оставались Катины следы, в углах комнат тут и там висели, как сказала бы мама, «тенетушки» – неопрятные клочья паутины, пыли и грязи.
Окон ни в одном помещении не было.
«Что я здесь делаю? А если не выберусь обратно?»
Стараясь не думать об этом, чтобы не пугать себя понапрасну, Катя упорно шла дальше.
А вот и кухня – великолепная, мечта хозяйки. Должно быть, Никита обустроил ее для удобства Анастасии, своей прелестной любимой жены, мечтая о большой семье с кучей детишек. Вот только у обожаемой Нюси, судя по всему, были совсем другие интересы, кардинальным образом отличающиеся от хозяйственных и кулинарных.
