Пролог
Тело на удивление податливо. А дух – и того более. Однако существуют испытания, после которых уже никогда не станешь прежним.
Твои слова, a nighean?
[1] Это правда – тело легко искалечить, и дух можно сломить, но все же в человеке есть то, что нельзя уничтожить.
Часть первая
Возмущение вод
[2]Глава 1
Иногда они и вправду мертвы
Уилмингтон, колония Северная Каролина
Июль, 1776 г.
Голова пирата исчезла. Уильям услышал, как кучка зевак на причале неподалеку оживленно гадает, покажется ли она снова.
– Не-а, утоп, и с концами, – качая головой, произнес оборванец метис. – Ежели олли-гатор его не сожрет, то вода точно утащит.
Какой-то малый, похоже из лесной глуши, перекатил во рту табачную жвачку и в знак несогласия сплюнул в воду.
– Нет, еще денек-другой протянет. Хрящи, что удерживают голову, высыхают на солнце. Становятся жесткими, что твое железо. Сколько раз я видел, как это происходит с оленьими тушами.
Уильям заметил, что миссис Маккензи бросила взгляд на гавань и поспешно отвела глаза. Ему показалось, что она побледнела, и он чуть подвинулся, пытаясь загородить собой зевак и бурую воду, хотя высокий прилив и так скрывал привязанный к столбу труп. Впрочем, сам столб торчал, как суровое напоминание о расплате за преступление. Несколько дней назад пирата приговорили к утоплению в илистых прибрежных водах, и стойкость его разлагающегося трупа успела стать притчей во языцех.
– Джем! – внезапно воскликнул мистер Маккензи и рванул мимо Уильяма вдогонку за сыном. Мальчуган, такой же рыжеволосый, как его мать, ускользнул от присмотра, чтобы послушать людские разговоры, и теперь, держась за швартовую тумбу и едва не падая в воду, пытался разглядеть мертвого пирата.
Мистер Маккензи поймал парнишку за ворот и поднял на руки, хотя тот отчаянно вырывался и тянул шею, оглядываясь на заболоченную гавань.
– Папа, я хочу посмотреть, как олли-гатор сожрет пирата!
Зеваки расхохотались, даже Маккензи слегка усмехнулся, но улыбка тотчас исчезла, когда он взглянул на жену. В ту же секунду он бросился к ней и подхватил за локоть.
– Думаю, нам пора идти, – сказал Маккензи, поудобнее взял сына, чтобы поддержать жену, которую явно что-то тревожило, и продолжил: – У лейтенанта Рэнсома… то есть лорда Элсмира, – поправился он, взглянув на Уильяма с извиняющейся улыбкой, – наверняка есть другие дела.
Что верно, то верно: Уильям собирался поужинать с отцом. Впрочем, они договорились встретиться в таверне как раз напротив причала, захочешь – не разминешься.
Уильям не преминул сообщить об этом семейству Маккензи и попросил их остаться: они ему нравились, особенно миссис Маккензи. Хотя краска уже вернулась на побледневшее лицо молодой женщины, она лишь сокрушенно улыбнулась и погладила по голове маленькую дочь, которую держала на руках.
– Нет, нам и вправду пора. – Миссис Маккензи посмотрела на сына, который все еще пытался вырваться из рук отца, украдкой взглянула на гавань и торчащий над приливной водой столб, затем решительно перевела взгляд на Уильяма. – Малышка вот-вот проснется и захочет есть. И все же я очень рада нашей встрече. Жаль, что мы так мало поболтали.
Она сказала это с подкупающей искренностью и легонько коснулась руки Уильяма, отчего у того сладко заныло внизу живота.
Теперь зеваки бились об заклад, появится ли снова утопленник или нет, хотя, судя по всему, в карманах у них гулял ветер.
– Два против одного, что он никуда не денется после отлива.
– Тело останется, а вот головы не будет, ставлю пять к одному. Чего бы ты там ни болтал, Лем, про хрящи, голова-то чуть ли не на ниточке держалась, когда его приливом накрыло. Как пить дать, оторвется.
Надеясь отвлечь внимание от этого разговора, Уильям начал изысканно прощаться и дошел до того, что в самой любезной придворной манере поцеловал руку миссис Маккензи, а потом, в порыве вдохновения, чмокнул ручку малышки, отчего все рассмеялись. Мистер Маккензи странно посмотрел на него, но, похоже, не обиделся и пожал ему руку совершенно по-республикански, а потом, продолжая шутку, опустил сына на землю, чтобы тот тоже обменялся рукопожатием с Уильямом.
– А вы кого-нибудь убили? – с интересом спросил мальчуган, глядя на его палаш.
– Пока нет, – улыбнулся Уильям.
– Мой дедушка убил две дюжины человек!
– Джемми! – в один голос воскликнули родители мальчугана, и тот сразу втянул голову в плечи.
– Это правда!
– Я уверен, что твой дед храбрый и неистовый воин, – серьезно сказал Уильям. – Королю всегда нужны такие люди.
– Дедушка говорит, что король может поцеловать его в задницу, – как ни в чем не бывало ответил мальчишка.
– ДЖЕММИ!
Мистер Маккензи закрыл ладонью рот своего чересчур прямодушного отпрыска.
– Ты же знаешь, что твой дедушка не говорил ничего подобного! – сказала миссис Маккензи.
Мальчуган согласно закивал, и отец убрал руку с его рта.
– Он не говорил, а бабуля говорила!
– Вот это больше похоже на правду, – пробормотал мистер Маккензи, с трудом сдерживая смех. – Тем не менее мы не говорим таких вещей солдатам, ведь они служат королю.
– Да? – рассеянно переспросил Джемми, явно теряя интерес к разговору. – А отлив уже начался?
– Нет, – твердо произнес мистер Маккензи. – И начнется еще не скоро. Ты уже будешь спать.
Щеки миссис Маккензи очаровательно заалели от смущения. Она одарила Уильяма извиняющейся улыбкой, и все семейство несколько поспешно удалилось, а Уильям, в душе которого желание рассмеяться боролось с отчаянием, остался.
– Эй, Рэнсом!
Услышав свое имя, он оглянулся и увидел Гарри Добсона и Колина Осборна – оба были вторыми лейтенантами из его полка, которые, судя по всему, пренебрегли службой, желая поскорее наведаться в злачные места Уилмингтона, какими бы те ни были.
– Кто это?
Добсон с любопытством уставился вслед уходящему семейству.
– Мистер и миссис Маккензи, друзья моего отца.
– Так она замужем? – Добсон втянул щеки, все еще разглядывая молодую женщину. – Хм, это слегка осложняет дело, но что за жизнь без трудностей?
