По ту сторону двери начинался крутой, тускло освещенный пролет лестницы, а наверху была еще одна металлическая дверь, обрамленная светом. Бри услышала грохот и металлический визг работающих потолочных кранов.
Ее дыхание участилось, и не из-за подъема по лестнице. Что она обнаружит с другой стороны? Насколько Бри помнила, здесь, внутри плотины, располагалась камера техобслуживания. Но будет ли с другой стороны четверг? Тот четверг, когда за ней закрылись двери туннеля?
Бри сжала зубы и открыла дверь. Роб Камерон ждал, привалившись спиной к стене и держа в руке зажженную сигарету. Увидев ее, он расплылся в широчайшей улыбке, бросил окурок и наступил на него.
– Знал, что ты справишься, цыпочка, – сказал он.
На другом конце комнаты Энди и Крейг оторвались от своей работы и зааплодировали.
– Значит, с нас пинта после работы, барышня, – откликнулся Энди.
– Две! – прокричал Крейг.
Бри все еще ощущала привкус желчи во рту. Она смерила Роба Камерона таким же взглядом, каким она одарила мистера Кэмпбелла.
– Не называй меня цыпочкой, – сказала она спокойно.
Его симпатичное лицо дернулось, и он с наигранной покорностью взъерошил челку.
– Как скажешь, босс!
Глава 28
Вершины холмов
Было около семи, когда Роджер услышал подъехавшую машину Брианны. Дети ужинали, но тут же выскочили и облепили мать, цепляясь за ноги, как будто она только что вернулась из дебрей Африки или с Северного полюса.
Прошло какое-то время, прежде чем угомонившиеся дети легли спать и у Брианны появилась возможность уделить внимание исключительно ему. Роджер не возражал.
– Ты голоден? – спросила она. – Я могу приготовить…
Он прервал ее, взяв за руку и потянув в свой кабинет, где тщательно затворил и запер дверь. Бри стояла перед ним. Ее волосы, грязные после проведенного под землей дня, спутались под каской. От Бри пахло землей. Еще машинным маслом, сигаретным дымом, потом и… пивом?
– Мне столько нужно тебе рассказать! – произнес Роджер. – И, похоже, у тебя есть что рассказать мне. Но для начала… Может, стянешь джинсы, сядешь на стол и раздвинешь ноги?
Глаза Бри стали совершенно круглыми.
– Да, – мягко сказала она. – Я могу это сделать.
* * *
Роджер частенько задавался вопросом, правда ли то, что говорят по поводу рыжеволосых людей – будто они более вспыльчивые, чем остальные. Или просто все их эмоции так внезапно и отчетливо проступают на лицах? Наверное, и то и другое, подумал он.
Может, стоило подождать, пока она оденется, прежде чем рассказывать о мисс Гленденнинг. Хотя, если бы он это сделал, то упустил бы замечательное зрелище – его жена, обнаженная и гневно раскрасневшаяся от пупка до макушки.
– Чертова старая карга! Если она думает, что это сойдет ей с рук…
– Нет, – решительно перебил ее Роджер. – Конечно, не сойдет.
– Будь уверен, что нет! Я отправлюсь туда завтра первым делом и…
– Ну, может, и нет.
Она остановилась и посмотрела на него, прищурив один глаз.
– «Может, и нет» – что?
– Может, не ты. – Он застегнул джинсы и подобрал ее штаны. – Я подумал, будет лучше, если пойду я.
Брианна нахмурилась, обдумывая его слова.
– Я вовсе не считаю, что ты утратишь самообладание и прибьешь старую перечницу, – улыбаясь, добавил Роджер, – но тебе нужно на работу, так ведь?
– Хм-м, – протянула Бри, судя по всему, сомневаясь в его способности произвести на миссис Гленденнинг впечатление, соразмерное ее преступлению.
– А если ты все-таки потеряешь голову и пристукнешь тетку, мне бы не хотелось объяснять детям, почему мы навещаем мамочку в тюрьме.
Бри засмеялась, и Роджер немного расслабился. На самом деле он не думал, что Бри прибегла бы к физическому насилию, однако она не видела ухо Джемми сразу после того, как тот пришел домой. У него самого возникло сильное желание немедленно отправиться в школу и устроить старой карге выволочку. Но сейчас он лучше владел собой.
– Итак, что ты собираешься ей сказать?
Она выудила из-под стола свой бюстгальтер, дав Роджеру возможность полюбоваться аппетитным задом, поскольку все еще не надела джинсы.
– Ничего. Я пообщаюсь с директором. Он может с ней поговорить.
– Да, так, наверное, и лучше, – медленно произнесла она. – Мы же не хотим, чтобы мисс Гленденнинг срывала зло на Джемми.
– Верно.
Очаровательный румянец на щеках Бри угасал. Каска укатилась под стул. Он поднял ее и водрузил на голову жены.
– Как прошел первый день? И почему ты не надеваешь на работу трусики? – спросил он, внезапно вспомнив.
К его изумлению, румянец вспыхнул вновь, словно небольшой пожар.
– Отвыкла от них в восемнадцатом веке, – резко ответила Бри, явно негодуя. – Я ношу трусы только по формальным поводам. Ты что, думаешь, я планировала соблазнить мистера Кэмпбелла?
– Ну, если он хоть немного похож на человека, которого ты мне описала, то нет, – мягко сказал Роджер. – Я просто обратил на это внимание, когда ты утром уходила, вот и заинтересовался.
– О!
Она по-прежнему злилась, и Роджер не мог понять, из-за чего. Он хотел было повторить свой вопрос о том, как прошел ее день, когда Бри сняла каску и бросила на него изучающий взгляд.
– Ты пообещал, что, если я надену каску, ты расскажешь, зачем тебе понадобилась та бутылка из-под шампанского. Надеюсь, не только для того, чтобы позволить Мэнди выбросить ее в окно, – добавила Бри с легким налетом свойственной женщинам придирчивости. – О чем ты думал, Роджер?
– Ну, честно говоря, я думал о твоей заднице, – ответил он. – Но я и предположить не мог, что Мэнди ее бросит. Тем более в окно.
– Ты спросил ее, зачем она это сделала?
Роджер замер в замешательстве.
– Мне и в голову не пришло, что у Мэнди имелась какая-то причина, – признался он. – Я сдернул ее со стола, когда она чуть не упала лицом вниз в разбитое окно, и так перепугался, что просто шлепнул ее по попе.
– Не думаю, что она бы сделала что-нибудь подобное без повода, – задумчиво проговорила Брианна. Она отложила каску и надела бюстгальтер – зрелище, которое Роджер находил весьма занимательным почти при любых обстоятельствах.
Только после того, как они вернулись на кухню, чтобы наконец поужинать, Роджер снова спросил, как прошел ее день.
– Неплохо, – ответила Бри, притворяясь беззаботной. Не слишком хорошо, чтобы убедить его, но достаточно, чтобы он решил не выяснять подробности, а вместо этого спросил:
– Значит, надеваешь по формальным поводам?
