Я уже видела Гвинейского Дика и не переживала, что Йен со своими татуировками и прочим не сойдет за матроса королевского флота. Остальные моряки с «Чирка» выглядели вполне прилично. Мы могли выйти сухими из воды.
Теперь приближающийся корабль подплыл достаточно близко, чтобы я смогла разглядеть его носовую фигуру – черноволосую женщину, которая, казалось, сжимала…
– Она и вправду держит змею? – с сомнением спросила я.
Йен подался вперед, прищурившись из-за моего плеча.
– У нее есть клыки.
– Как и у корабля, парень.
Джон Смит кивнул на судно, и в этот момент я увидела, что действительно так: длинные морды двух маленьких латунных пушек торчали из носа корабля, а когда ветер погнал его к нам под небольшим углом, стали видны и орудийные порты. Они могли быть, а могли и не быть настоящими: на бортах торговых кораблей иногда рисовали фальшивые орудийные порты, чтобы отпугнуть желающих напасть на судно.
Однако носовые пушки были настоящими. Одна из них выстрелила с облачком белого дыма, и небольшое ядро плюхнулось в воду рядом с нами.
– Это вежливо? – с сомнением спросил Джейми. – Он подает нам сигнал?
Стало очевидно, что нет: обе носовые пушки пальнули одновременно, и ядро пробило один из парусов у нас над головами, оставив огромную дыру с опаленными краями. Мы изумленно глазели на нее.
– О чем он думает, стреляя в королевский корабль? – возмущенно воскликнул Смит.
– Он думает, что он чертов приватир, и хочет захватить нас – вот о чем! – проговорил Джейми, приходя в себя и торопливо скидывая капитанскую одежду. – Ради бога, спустите флаг!
Смит тревожно переводил взгляд с Джейми на приближающийся корабль, у бортов которого виднелись люди. Вооруженные.
– У них есть пушки и мушкеты, мистер Смит, – сказал Джейми, швырнув мундир за борт с такой силой, что тот несколько раз перевернулся, пока долетел до воды. – Я не стану с ними сражаться за корабль Его Величества. Спускайте уже этот флаг!
Мистер Смит побежал и принялся перебирать бесчисленные веревки, чтобы отыскать ту, которая присоединена к флагу. Носовые пушки еще раз выстрелили, но на этот раз волна удачно погрузила нас во впадину между гребнями, и оба ядра пролетели над нами.
Флаг с грохотом начал опускаться и в конце концов соскользнул на палубу жалкой горкой. Я испытала мгновенное возмущение, рефлекторный порыв броситься и поднять его, но остановила себя.
– Что теперь? – спросила я, с беспокойством глядя на корабль. Он был настолько близко, что удалось рассмотреть фигуры канониров, которые наверняка уже перезаряжали носовые латунные пушки и повторно наводили их. А мужчины, которые стояли за ними у поручня, были вооружены буквально до зубов. Мне показалось, что я разглядела палаши и сабли, а также ружья и пистолеты.
Канониры остановились: один из команды стал указывать через поручень и, повернувшись, крикнул кому-то сзади. Затенив глаза рукой, я заметила, как на вздымающихся волнах плавает капитанский мундир. Казалось, это сбило с толку приватир: я увидела на носу человека, который пристально нас разглядывал.
«Что теперь?» – думала я. Приватиром мог стать кто угодно, начиная от профессиональных капитанов с официальным разрешением на каперство, выданным тем или иным правительством, и заканчивая отъявленными пиратами. Если судно у нас на хвосте относится к первому типу, то есть шансы, что мы сойдем за пассажиров. Если к последнему, то они запросто могут перерезать нам глотки и выбросить в море.
Человек на носу что-то крикнул своим людям и спрыгнул вниз. На какую-то секунду судно встало против ветра, затем нос корабля повернулся, и паруса с глухим хлопком снова раздулись.
– Он собирается нас протаранить, – в полнейшем недоумении проговорил Смит.
Я не сомневалась, что он прав. Носовая фигура была уже настолько близко, что я разглядела стиснутую в руке женщины змею, прижатую к обнаженной груди. Такова природа шока, что я, находясь в здравом уме, праздно размышляла о том, что, должно быть, судно называется «Клеопатра» или «Аспид», а оно тем временем пронеслось мимо нас в пене волн, и воздух содрогнулся от грохота раскаленного металла.
Мир исчез, я лежала ничком: мое лицо вдавилось в пол, от которого пахло бойней. Оглушенная, я изо всех сил прислушивалась к визгу очередного пушечного снаряда, летящего прямо в нас. На меня рухнуло что-то тяжелое, и я неосознанно начала бороться, чтобы вырваться, встать на ноги и бежать, бежать куда угодно, лишь бы подальше… Подальше…
Я почувствовала, как першит в горле, и постепенно осознала, что издаю всхлипывающие звуки и что поверхность под моей сплющенной щекой – липкая от соли доска, а не пропитанная кровью грязь. Вес на моей спине вдруг сам по себе переместился, поскольку Джейми скатился с меня, поднимаясь на колени.
– Господи Иисусе! – в ярости воскликнул он. – Да что с тобой такое?!
Единственным ответом на его вопрос стал одиночный выстрел, очевидно, раздавшийся из пушки на корме того судна, которое проходило мимо нас.
Я встала, вся дрожа, но была настолько далека от обычного испуга, что с абсолютно беспристрастным интересом заметила – на палубе в нескольких футах от меня лежит нога: босая, в оторванной парусиновой штанине. Все вокруг было забрызгано кровью.
– Святый Боже, святый Боже, – твердил кто-то не переставая.
Я отрешенно огляделась и увидела мистера Смита, который в ужасе смотрел наверх.
Я тоже подняла глаза. Верхушка единственной мачты исчезла, а остатки парусов и снастей изодранной дымящейся массой нависли над палубой. Орудийные порты приватира, очевидно, не были показными.
Ошарашенная, я даже не стала раздумывать, почему они в нас стреляли. Джейми тоже не тратил время на вопросы. Он схватил мистера Смита за руку.
– Черт возьми! Подлый nàmhaid возвращается!
Так оно и было. Я с опозданием поняла, что тот корабль движется слишком быстро. Развернувшись и проплывая мимо нас, он выстрелил. Скорее всего, в нас попало только одно из тяжелых пушечных ядер, снеся мачту-горемыку с «Чирка», который был в тот момент на снастях.
Остальные матросы высыпали на палубу, наперебой спрашивая, что происходит. Приватир в это время описывал широкий круг, явно намереваясь вернуться и закончить начатое. Похоже, таков был единственный ответ.
Я увидела, как Йен бросил взгляд на пушку «Питта», но вряд ли мы могли что-либо сделать. Даже если люди с «Чирка» обладали некоторым опытом в канонирском деле, сейчас у них не было возможности занять места у орудий.
Приватир завершил разворот. Он возвращался. По всей палубе «Питта» люди кричали, размахивали руками, врезались друг в друга, когда бежали к поручню.
– Мы сдаемся, вы, грязные ублюдки! – кричал один из них. – Оглохли, что ли?!
Видимо, оглохли. Случайный порыв ветра принес серный запах тлеющего фитиля, и я разглядела мушкеты, которые выставили, чтобы нас напугать. Несколько человек рядом со мной, похоже, потеряли голову от страха и бросились в трюм. Я поймала себя на мысли, что, возможно, это не такая уж плохая идея.
