Сверху донесся звук единственного пушечного выстрела.
– Этот пес, должно быть, удирает, – прошептал Эйбрам. – А мы гонимся за ним.
Надолго наступила относительная тишина, и мне показалось, что корабль лавирует, но я не могла сказать наверняка. Возможно, Хикмен действительно преследовал «Чирок».
Внезапно сверху донесся удивленный и тревожный вопль; корабль резко вздыбился, в очередной раз опрокинув нас на пол. Теперь я приземлилась сверху. Деликатно убрав колено с живота Эйбрама, я помогла ему сесть, задыхаясь, как выброшенная на берег рыба.
– Что… – прохрипел было он, но продолжить не удалось. Чудовищный удар в борт корабля снова сбил нас обоих с ног. За ним последовал душераздирающий скрежет трескающейся древесины. Казалось, корабль разваливается на части, и я не сомневалась, что так оно и есть.
Послышался пронзительный, словно крик банши, визг, и по палубе загрохотали ноги.
– Нас берут на абордаж! – Я расслышала, как Эйбрам сглотнул, и моя рука потянулась к прорези в юбке, для храбрости касаясь ножа. Если…
– Нет, – прошептала я, напряженно вглядываясь в темноту, как будто это могло помочь лучше слышать. – Нет. Это мы берем их на абордаж.
Топот ног стих.
* * *
А вот вопли не стихли. Даже издалека в них слышался отголосок безумия, абсолютная радость свирепого берсерка. Мне казалось, что я распознаю горский клич Джейми. Но это разыгралось воображение: они все орали одинаково дико.
– Отче наш, сущий на небесах… Отче наш, сущий на небесах… – в темноте шептал себе под нос Эйбрам: похоже, его заклинило на первой строчке молитвы.
Невольно сжав кулаки и закрыв глаза, я сморщилась, будто могла помочь одним усилием воли.
Но этого не мог никто.
Казалось, целое столетие раздавался приглушенный шум, слышались случайные выстрелы, удары и грохот, стоны и крики. А затем наступила тишина.
Увидев, что Эйбрам с вопросительным выражением на лице повернулся ко мне, я сжала руку мальчика.
Затем корабельная пушка выстрелила с жутким грохотом, который эхом прокатился по палубе, а ударная волна так сильно сотрясла воздух в трюме, что заложило уши. Последовал другой залп, и я скорее ощутила, чем услышала страшный треск, после чего пол вздыбился и опрокинулся, и корабельные балки вздрогнули со странным низким гулом. Я сильно затрясла головой, сглатывая, пытаясь продуть воздух через евстахиевы трубы. Наконец мне это удалось, и я услышала топот ног на борту корабля. Это точно был не один человек. Передвигались медленно. Я вскочила на ноги и, подняв Эйбрама, стала толкать его к лестнице. Я слышала воду. Не плеск ее вдоль бортов судна, а то, как она хлестала сквозь пробоину в трюме.
Люк наверху был закрыт, но не задраен, и я обеими руками выбила его отчаянным толчком, едва не потеряв равновесие и чуть не свалившись во тьму, но, к счастью, меня подхватил Зенн, который в качестве поддержки подставил маленькое, но твердое плечо под мою задницу.
– Благодарю, мистер Зенн, – сказала я и, потянувшись назад, вытащила его на лестницу к свету.
Первое, что бросилось мне в глаза на палубе, – это кровь. И еще раненые, но среди них не было Джейми. Он был вторым, что я увидела: Джейми вместе с несколькими моряками стоял, перевесившись через остатки разрушенных поручней. Я поспешила посмотреть, что же они там разглядывают, и в нескольких сотнях ярдов увидела «Чирок».
Его паруса неистово трепыхались, а мачты выглядели странно покосившимися. Потом я поняла, что это сам корабль накренился и его нос наполовину поднялся из воды.
– Чтоб меня! – изумленно проговорил Эйбрам. – Он наскочил на скалы.
– Мы тоже, сынок, но не так сильно, – сказал Хикмен, обернувшись на голос юнги. – Есть ли в трюме вода, Эйбрам?
– Есть, – я ответила раньше Эйбрама, который загляделся на поврежденный «Чирок» и не мог собраться с мыслями, чтобы ответить. – У вас на борту есть какие-либо медицинские инструменты, капитан Хикмен?
– Что у меня есть? – Он растерянно заморгал. – Сейчас не время… Зачем?
– Я врач, сэр, и нужна вам, – ответила я.
* * *
Примерно через пятнадцать минут я вновь очутилась в небольшом закутке грузового отсека, где несколькими часами ранее приходила в себя после обморока. Сейчас здесь решили устроить лазарет.
На «Аспиде» не было корабельного врача, но имелся небольшой запас лекарств и инструментов: полбутылки настойки опия, ланцет и чаша для кровопусканий, большой пинцет, сосуд с дохлыми и высохшими пиявками, две ржавые ампутационные пилы, сломанный хирургический держатель, мешочек корпии для обработки ран и огромная банка камфарной мази.
У меня возникло искушение самой напиться опийной настойки, но долг звал. Завязав волосы, я стала обследовать грузы в поисках чего-нибудь полезного. Мистер Смит и Йен поплыли на «Чирок», надеясь найти там мою собственную аптечку, но я не питала особых надежд после того, как увидела повреждения на месте нашей бывшей каюты. Удачный выстрел «Аспида» пробил борт «Чирка» ниже ватерлинии, и если бы он не сел на мель, то, вероятно, все равно рано или поздно затонул бы.
На палубе я произвела быструю сортировку раненых: один человек убит, у нескольких незначительные повреждения, трое тяжелых, но опасности для жизни нет. Скорее всего, раненых было больше на «Чирке», судя по тому, что рассказывали моряки про корабли, которые обменялись залпами с расстояния не более нескольких ярдов. Стремительный и кровавый маневр.
Через несколько минут после того, как все закончилось, в поле зрения показался «Питт»: его разношерстная команда, по-видимому, пришла к определенному компромиссу, и судно теперь переправляло раненых. Сквозь завывание ветра я услышала окрик их боцмана.
– Следующий, – пробормотала я и, взяв в руки меньшую из ампутационных пил, приготовилась к собственным стремительным и кровавым маневрам.
* * *
– У вас же есть пушки, – сказала я Эйбраму Зенну, который прилаживал для меня пару подвесных фонарей, потому что солнце уже почти зашло. – Предполагается, что капитан Хикмен был готов их использовать. Неужели он не подумал, что возможны потери?
Эйбрам виновато пожал плечами.
– Это наше первое плавание по каперскому свидетельству, мэм. В следующий раз мы подготовимся лучше, я уверен.
– Первое? Что за… Как давно капитан Хикмен плавает? – резко спросила я, одновременно с остервенением перерывая груз, и, наконец, порадовалась, обнаружив сундук с отрезами печатного ситца.
Эйбрам задумался, хмуро глядя на фитиль, который резал.
– Ну-у-у, – произнес парнишка, – какое-то время у него была рыбацкая лодка, где-то около Марблхеда. Он, я имею в виду капитан, владел ею вместе с братом. Но после того как брат погиб от рук капитана Стеббингса, Хикмен начал работать на Эммануэля Бейли, первым помощником капитана на одном из его, мистера Бейли, я имею в виду, кораблей. Мистер Бейли – еврей, – пояснил Эйбрам, заметив мои вскинутые брови. – Владеет банком в Филадельфии и тремя кораблями, которые регулярно плавают в Вест-Индию. Наш корабль также принадлежит ему, и именно он получил для капитана Хикмена каперское свидетельство от конгресса, когда была объявлена война.
