– Повезло вам, девушка! Мы открываем Питлохри – запуск уже через месяц, – сообщил он.
– Замечательно. – У нее на коленях лежала папка с портфолио, но мистер Кэмпбелл не попросил его показать, что весьма удивило Брианну. Она положила папку на стол, открыла. – Вот мое…
Он уставился на лежащее сверху резюме, и у него отвисла челюсть, да так сильно, что Брианна заметила металлические пломбы в его коренных зубах.
Захлопнув рот, он бросил на нее изумленный взгляд, затем снова посмотрел на папку и медленно вытащил резюме, словно боялся найти под ним что-нибудь еще более скандальное.
– Думаю, у меня достаточно квалификации, – сказала Брианна, сдерживая нервное желание вцепиться пальцами в ткань юбки. – Я имею в виду, чтобы стать инспектором электростанции.
Она чертовски хорошо знала, что чего-чего, а знаний и опыта у нее хватает. Да она могла бы построить долбаную электростанцию, не говоря уже о том, чтобы ее инспектировать!
– Инспектором… – слабым голосом пробормотал мистер Кэмпбелл, потом закашлялся и слегка покраснел.
Похоже, заядлый курильщик, подумала Брианна; она чувствовала запах табака, пропитавший его одежду.
– Моя дорогая, боюсь, произошло небольшое недоразумение, – сказал он. – Мы ищем секретаршу для работы в Питлохри.
– Возможно, – произнесла Брианна, поддавшись желанию сжать пальцами ткань. – Но я откликнулась на объявление о должности инспектора станции, и я претендую именно на нее.
– Но… моя дорогая! – менеджер затряс головой, явно ошарашенный. – Вы же женщина!
– Да. И что? – ответила она. Любой из сотни мужчин, кто знал ее отца, немедленно отступил бы, услышав в ее голосе отзвук стали. К несчастью, мистер Кэмпбелл не знал Джейми Фрэзера, но был близок к тому, чтобы узнать. – Не будете ли вы так любезны объяснить мне, когда именно во время инспекции электростанции нужен пенис?
Его глаза полезли на лоб, а лицо приобрело оттенок, который бывает у бородки индюка в брачный сезон.
– Так вы… То есть…
С видимым усилием менеджер взял себя в руки настолько, чтобы говорить вежливо, хотя на грубоватом лице все еще сохранялось ошеломленное выражение.
– Миссис Маккензи, я знаком с понятием «женское освобождение». У меня самого есть дочери.
«И ни одна из них не скажет мне ничего подобного», – словно говорила его приподнятая бровь.
– И не то чтобы я считал вас некомпетентной… – Он взглянул на открытую папку, вскинул обе брови и решительно ее захлопнул. – Дело… в рабочей среде. Она не совсем подходит для женщины.
– Почему?
К менеджеру вернулась уверенность.
– Зачастую условия тяжелые и сложные чисто физически, и, честно говоря, миссис Маккензи, мужчины, с которыми вам пришлось бы столкнуться, такие же. Скажу вам честно, компания заботится о своей репутации и не может рисковать вашей безопасностью.
– Вы нанимаете мужчин, которые могут напасть на женщину?
– Нет, что вы! Мы…
– На ваших станциях опасно работать? Тогда вам и правда нужен инспектор, вы согласны?
– Юридически…
– Я ознакомилась со всеми правилами, регулирующими деятельность электростанции, – твердо произнесла Брианна и достала из сумки замусоленный буклет с правилами, который взяла в Управлении по развитию Шотландского высокогорья и островов. – Я могу обнаружить проблемы и сказать, как решить их быстро и экономично.
Мистер Кэмпбелл выглядел глубоко несчастным.
– И, насколько я слышала, у вас не так много кандидатов на эту должность, – закончила она. – Ни одного, если быть точной.
– Мужчины…
– Мужчины? – переспросила Брианна, выделив это слово, чтобы слегка позабавиться. – Я работала с мужчинами раньше и умею с ними ладить.
Она молча посмотрела на него. «Я знаю, как убить человека, – подумала она. – И знаю, как это легко. А вот ты – нет». Наверное, у нее изменилось выражение лица, потому что Кэмпбелл слегка побледнел и отвел взгляд. Интересно, отведет ли взгляд Роджер, если прочитает это знание в ее глазах? Но сейчас не было времени думать о Роджере.
– Может, покажете мне какую-нибудь рабочую площадку? – мягко спросила она. – А потом еще поговорим.
* * *
В восемнадцатом веке церковь Святого Стефана использовали как временную тюрьму для пленных якобитов. По некоторым сведениям, двоих из них казнили прямо на кладбище. Не самое плохое из того, что видишь на Земле в последний раз, подумал Роджер. Широкая река и просторное небо сливаются с морем. Ветер, облака и вода несут неизменное ощущение покоя, несмотря на то, что беспрестанно движутся.
«Если ты когда-нибудь обнаружишь себя посреди парадокса, будь уверен, что стоишь на краю истины», – сказал ему как-то приемный отец. «Знаешь, ты можешь ее не увидеть, – с улыбкой добавил он, – но она там есть».
Пастор церкви Святого Стефана, доктор Уизерспун, тоже мог поделиться парочкой афоризмов.
«Когда Бог закрывает дверь, он открывает окно». Точно. Только вот это самое окно открывалось на десятом этаже, и Роджер сомневался, что Бог снабдит его парашютом.
– Или как? – обратился Роджер к плывущему над Инвернессом небу.
– Простите, что вы сказали?
Испуганный кладбищенский сторож выглянул из-за надгробия, у которого работал.
– Извините! – Роджер смущенно махнул рукой. – Я просто… просто разговариваю сам с собой.
Старик понимающе кивнул.
– Да, значит, все в порядке. Вот если вам начнут отвечать, тогда стоит встревожиться.
Хрипло посмеиваясь, он ушел и вскоре исчез из вида.
Роджер спустился с холма, где находилось кладбище, на улицу, медленно пошел к парковке. Что ж, первый шаг сделан. Намного позже, чем следовало бы – в чем-то Бри права, он действительно трус, – но все же он его сделал.
Конечно, трудности пока еще не преодолены, но как хорошо, что у него появилась возможность поделиться ими с кем-то, кто понимает и сочувствует! «Я буду молиться за вас», – сказал на прощание доктор Уизерспун, пожимая Роджеру руку. И это тоже утешало.
Роджер стал подниматься по влажным цементным ступеням парковки, нашаривая в кармане ключи. Нельзя сказать, что он полностью примирился с самим собой, но уже чувствовал себя гораздо спокойнее по отношению к Бри. Теперь можно вернуться домой и сказать ей…
Нет, черт возьми, нельзя! Нет, пока нет. Он должен удостовериться.
Вообще-то, проверять необязательно, он и так знает, что прав, но ему нужны доказательства, чтобы предъявить Бри.
Роджер резко повернулся, прошел мимо озадаченного сторожа парковки, который посеменил за ним, спустился, перешагивая по две ступеньки зараз, и поспешил вверх по Хантли-стрит с такой скоростью, как будто ступал по раскаленным углям. Он ненадолго остановился у магазинчика «Фокс», выудил из кармана несколько монеток и позвонил в Лаллиброх. Энни ответила в своей обычной грубоватой манере, произнеся «Дасс?» так резко, что это прозвучало как вопросительное шипение.
