– Ага, у нее порез на боку. Неглубокий, и уже заживает, тетушка, – добавил он, кивая в мою сторону. Похоже, Йен считал, что здоровье свиньи интересует меня ничуть не меньше, чем физическое благополучие остальных обитателей Риджа.
– Да? Вот и хорошо, – сказала я, хотя вряд ли смогла бы помочь, если бы рана не заживала. Я могла лечить и не раз успешно лечила лошадей, коров, коз, овец и прочую живность, включая кур, которые перестали нестись, но эта свинья была сама себе хозяйка.
Услышав про свинью, Эми Хиггинс перекрестилась.
– На нее напал медведь, – сказала она. – Больше бы никто не осмелился. Эйдан, а ну-ка послушай, что говорит мистер Йен! Не отходи далеко от дома и присматривай за братом, когда выходите на улицу.
– Мам, медведи зимой спят, – рассеянно ответил Эйдан, не сводя глаз с волчка, новой игрушки, которую вырезал Бобби, его новоиспеченный отчим.
У Эйдана никак не получалось запустить волчок правильно. Скосив глаза к переносице, он сосредоточенно уставился на игрушку, поставил ее на стол и, затаив дыхание, дернул за бечевку. Волчок пролетел через стол, со звоном ударился о банку с медом, отскочил и едва не угодил в молоко – Йен успел поймать игрушку. Жуя поджаренный хлеб, он жестом попросил у Эйдана бечевку, смотал ее и натренированным движением запястья отправил волчок прямо на середину стола. Эйдан смотрел на него, открыв рот, а потом, когда игрушка докатилась до края и упала, нырнул за ней под стол.
– Не, это не зверь, – произнес Йен, наконец проглотив еду. – Рана слишком ровная. Кто-то напал на свинью с ножом или палашом.
Джейми оторвал взгляд от подгорелого тоста.
– Ты нашел тело?
Йен коротко ухмыльнулся и покачал головой.
– Нет, если она его убила, то наверняка сожрала… но я не обнаружил никаких останков.
– Свиньи едят очень неаккуратно, – заметил Джейми. Он осторожно откусил подгорелый хлеб, поморщился, но мужественно съел.
– Думаете, индейцы? – спросил Бобби. Маленький Орри завозился, пытаясь слезть с колен новоиспеченного отчима, и тот послушно усадил малыша на его любимое место под столом.
Джейми и Йен переглянулись, и я почувствовала, как волосы на затылке слегка зашевелились.
– Вряд ли, – ответил Йен. – Все местные чероки ее отлично знают и даже близко к ней не подойдут. Считают, что она демон, да.
– А кочевые индейцы с севера вооружены стрелами и томагавками, – закончил Джейми.
– Вы уверены, что это не пантера? – с сомнением спросила Эми. – Они ведь охотятся зимой?
– Конечно, – согласно кивнул Джейми. – Вчера я видел кошачьи следы вверх по Зеленому ручью. Эй вы там, слышите? – Он нагнулся к мальчишкам под столом. – Будьте осторожны, ясно?
Он выпрямился и добавил:
– Но на свинью напала не пантера. Думаю, Йен способен отличить следы когтей от ножевых порезов.
Он бросил насмешливый взгляд на Йена, который из вежливости не закатил глаза, а лишь кивнул, с подозрением глядя на корзинку с тостами.
Никому и в голову не пришло предположить, что свинью ранил кто-либо из обитателей Риджа или Браунсвилля. Хотя религиозные взгляды местных пресвитерианцев и индейцев чероки совершенно не совпадали, и те, и другие считали белую свинью исчадием ада.
Лично я подозревала, что они правы. Эта тварь умудрилась выжить в пожаре Большого дома и вылезла из своего логова под фундаментом прямо в россыпь разлетающихся головешек, ведя за собой подросших поросят.
– Моби Дик! – вдохновенно воскликнула я.
С недоуменным «вуф!» Ролло поднял голову, посмотрел на меня желтыми глазами и, вздохнув, снова положил морду на лапы.
– Кто-кто дик? – сонно спросил Джейми.
Кряхтя и потягиваясь, он сел, потер рукой лицо и, моргая спросонья, уставился на меня.
– Я просто подумала, кого мне напоминает эта свинья, – объяснила я. – Это долгая история. Про кита. Завтра расскажу.
– Если я доживу, – сказал он и зевнул так, что едва не вывихнул челюсть. – Где виски? Или ты бережешь его для бедной женщины?
Джейми кивнул на укутанную одеялом бабулю Маклауд.
– Пока нет. Держи.
Я пошарила в корзинке под своим стулом и достала закупоренную бутылку.
Он выдернул пробку и выпил. На его щеки постепенно возвращался румянец. Днем Джейми либо охотился, либо рубил лес, а полночи проводил в стылом лесу, и даже его огромный запас жизненных сил стал истощаться.
– Сколько времени это продлится? – спросила я, понизив голос, чтобы не разбудить Хиггинсов – Бобби, Эми, двух мальчишек и двух золовок Эми от первого брака, которые приехали на свадьбу несколькими днями раньше, прихватив с собой пятерых детей не старше десяти лет. Сейчас вся компания спала в маленькой спальне.
После отъезда парней Маклауд в хижине стало чуть попросторнее, но нам с Джейми, Йену, его псу Ролло и бабуле Маклауд пришлось ютиться на полу большой комнаты, где вдоль стен громоздились пожитки, которые удалось вытащить из огня. Неудивительно, что порой я испытывала приступы клаустрофобии, а Джейми и Йен проводили много времени в дозоре не только потому, что искали в лесу чужаков, но и чтобы глотнуть свежего воздуха.
– Недолго, – уверил меня Джейми, чуть вздрогнув от большого глотка обжигающего виски. – Если сегодня никого не найдем…
Он замолчал на полуслове и резко повернулся к двери.
Я ничего не услышала, но увидела, как дернулась щеколда, и почти сразу ледяной порыв ветра ворвался в комнату, запустил холодные пальцы мне под юбку и выбил из огня фонтан искр.
Поспешно схватив тряпку, я прихлопнула их прежде, чем они успели поджечь волосы или постель бабули Маклауд. Когда я совладала с пламенем, Джейми уже пристегивал к поясу пистолет, патронташ и пороховой рожок, вполголоса разговаривая у двери с Йеном, раскрасневшимся от холода и явно взволнованным. Ролло тоже поднялся и теперь обнюхивал ноги Йена, виляя хвостом и предвкушая приключения в морозном лесу.
– А тебе лучше остаться, псина, – сказал Йен, почесывая холодными пальцами собаку за ушами. – Sheas!
[11]
Ролло недовольно заворчал и попытался протиснуться мимо Йена, но тот ловко остановил пса ногой. Джейми натянул сюртук, расправил плечи, повернулся ко мне и, нагнувшись, торопливо поцеловал.
– Запри дверь, a nighean, – прошептал он, – и не открывай никому, кроме меня или Йена.
– Что… – начала было я, но они уже ушли.
* * *
Ночь стояла холодная и ясная. Джейми глубоко вздохнул и вздрогнул, позволяя холоду завладеть своим телом, унести прочь тепло жены, дым и запах очага. Кристаллики льда обожгли легкие, проникли в кровь. Он повернул голову в одну сторону, потом в другую, принюхиваясь, словно волк, вдыхая ночь. Ветра почти не было, но двигающийся с востока воздух нес от развалин Большого дома горьковатый запах пепла и, как показалось Джейми, слегка отдавал кровью.
