Он пожал плечами.
– Я только одного не могу понять, – Ксюша отвернулась от своего врага, уставилась на огромный жесткий, заиндевелый сугроб, почти полностью закрывший окно. – Как? Как вы так можете? Все эти обиды… Помнить столько лет… Хотя ладно. Но… Мне вам мстить не за что, и вы вот так спокойно собираетесь меня убить. Как? Каким это нужно быть человеком!
Быстров помолчал. На самом деле было заметно, что, высказавшись, журналист как-то расслабился. Будто сделал трудное и неприятное дело. Похоже, ему самому все-таки было не так легко решиться на убийства, как могло показаться.
– Знаешь, – он смотрел на Ксюшу чуть затравленно. – Вся эта затея с призраками… Это было… легко. Я же ничего, по сути, не делал сам. Я лично никого не убивал. Своими руками. И даже вот сейчас с тобой это трудно. Я просто хотел жить. Нормально, счастливо. И ты, и твои друзья… Это было здорово. Потому я так злюсь на тебя лично. А каким надо быть… – Быстров пожал плечами, уже не в первый раз, и получалось это как-то нервно. – Помнишь, что говорила Лиза? Ты давала мне слушать запись? Она готова на все, чтобы наказать убийцу дочери. Ее жизнь пуста, и думает она только об этом. Вот каким человеком надо быть, чтобы решиться на все это. Знаешь… – теперь его улыбка стала почти ласковой, – если ты выживешь, а я даже пожелал бы тебе это, и… потеряешь ребенка. Скажи, что ты будешь чувствовать? Что думать обо мне?
– Я найду вас и посажу, – не задумываясь, ответила девушка.
– Но я могу и уйти от правосудия, – напомнил Быстров.
– Я найду способ сделать так, чтобы этого не случилось, – жестко и безапелляционно уверила Ксюша.
Журналист потупился. Потом как-то развел руками.
– Ладно, – он снова посмотрел на девушку совершенно пустым взглядом. – Да, давай куртку и сумку, Ксюша. Лучше сама.
Девушка сняла куртку, отбросила вещи в его сторону.
– Пожалуйста, – она зло улыбнулась. – Сохраните их на память обо мне.
– Возможно, – Быстров остался серьезным. – Я правда жалею, что так вышло, Ксюша. О тебе я точно буду сожалеть.
– Нет, – девушка на этот раз улыбнулась искренне весело. – Вы будете сожалеть совсем о другом.
– Прости и прощай, – Быстров повернулся к выходу. – Я честно оставался с тобой сколько было можно. Но пришло время. Сейчас появится призрак. Держись.
Он вышел за дверь, Ксюша осталась стоять у окна, слушая, как Быстров припирает балкой вход. Девушка улыбнулась еще раз и, за неимением часов, начала тихим шепотом отсчитывать секунды…
Журналист запечатал дверь и всего на несколько мгновений прислонился к ней лбом, закрыв глаза. Все равно никто не поймает его на этой слабости. Ксюша… Вот если бы она истерила, кричала, обвиняла… Нет, она держалась. Конечно, он видел, что девушке страшно, что она злится. Но… Он тоже человек, и у него есть совесть. Да, он будет жалеть о ней. А еще, убивать страшно. Тех, кого знаешь. Убивать… Пусть не своими руками, а вот так, но… Нечто подобное он испытал, когда обривал волосы Лизы. То же сожаление, какое-то тянущее, тяжелое чувство… почти потери. Но кто такая Лиза? Да, молодая, красивая… Деревенская девчонка, которой не повезло. Проститутка, в конце концов. А Ксюша…
Быстров открыл глаза, выпрямился, тяжело вздохнул. Изо рта у него валил пар. Неужели тут так холодно? Странно, в той комнате казалось теплее. Там, где он оставил Ксюшу. От мысли об этом ему опять сделалось как-то очень тоскливо. Так, что выть хотелось. От какой-то едкой печали, безысходности. Чего-то запредельно невыносимого… Быстров заставил себя встряхнуться. Надо просто уйти отсюда. Все равно уже ничего не изменить. Он развернулся, собираясь пересечь комнату, и застыл. Всего в паре шагов от него в полутьме висела фигура. Нечто туманное, какое-то грязно-белесое, как и все в этом заброшенном доме… А еще прозрачное и… жутко похожее на человека. Именно от этой чуть мерцающей фигуры тянуло резким сухим холодом и… тоской.
Ксюша досчитала до двухсот пятидесяти восьми, когда бледный, весь какой-то сжавшийся и даже постаревший на вид Быстров нетвердой походкой ввалился обратно в комнату. Девушка подхватила его под локоть, почти дотащила до стула, усадила. Без труда она вытащила из его рук свою сумочку и куртку. Накинув одежду, Ксюша быстро открыла «молнию», достала из сумки бутылку и, отвернув крышку, протянула журналисту.
– Вот так, – заботливо проговорила она. – Сели, отдышитесь, попейте. Пейте, Владимир Яковлевич! Это обычная вода, но станет легче.
Он сделал пару глотков, чуть не подавился, прокашлялся. А Ксюша в это время успела вытащить из сумочки и свой смартфон. Номер Стаса был у нее на быстром наборе. Дав пару гудков, она сразу отключила вызов.
– Подушка, – как-то механически выговорил Быстров.
Он смотрел на старый диван и грязное белье на нем.
– Вот, – девушка позволила себе легкую иронию. – Я ведь говорила, что вам придется жалеть совсем о другом. Первое правило журналистики, господин Быстров. Всегда проверяй факты. Подушка, вы сказали? Думаете, что успели унести не ту, что якобы стала орудием преступления здесь десять лет назад? Нет…
Митька ввалился в комнату, улыбаясь во весь рот.
– Подушка, да? – тут же поинтересовался он. – А не нужна была подушка! Здравствуйте…
За ним уже заходили в комнату Полина и Стас, а также и Юрий Михайлович в сопровождении двух сотрудников полиции.
– Тогда у супругов был план, – рассказывала Ксюша. – Любовница мужа была при деньгах. И он спал с ней сознательно. И жена знала. Но сладкая жизнь за чужой счет… Молодая жена хотела другого и мучилась. А когда все зашло так далеко, когда муж привел любовницу домой… Жена сама напилась снотворного. Но в последний момент решила, что супруг все-таки должен быть наказан. Это она вызвала полицию, сказав, что ее убивают. Она вышла отсюда в соседнюю комнату, к ним… И сама умерла там.
– Это потом пьяный муж, даже не поняв, что произошло, – продолжила Полина, – уложил труп жены обратно в эту комнату, на этот диван. А лицо он закрыл ей подушкой, просто чтобы не видеть ее мертвых глаз.
– Получился в итоге статичный унылый призрак, неспособный на кого-то нападать. Ведь она умерла сама. Факты нужно проверять, – напомнила Ксюша. – А остальное… узнаете в ходе следствия по вашему делу. И кстати…
– Знакомьтесь, – холодно и зло прервал ее Стас, который не мог легко и мило общаться с человеком, желавшим смерти его любимой женщины. – Это Юрий Михайлович, он из следственного комитета.
Следователь подошел к Быстрову, собираясь арестовать журналиста.
6
Отмечался веселый День студента. В центре города гуляли компании молодых людей, звучала музыка. Иногда звуки праздника были слышны и недалеко от их дома. Вся команда охотников за привидениями, а заодно и Арсений, как и всегда, сидели в гостиной. Дело о Незнакомце было официально ими закрыто, но уже не первый день ребята продолжали делиться впечатлениями. Стас и Митька в лицах рассказывали, как сидели в сыром подвале заброшенного дома, где когда-то располагалось детективное агентство Завадных. Сотовая связь не работала. Было не то чтобы страшно, а скорее скучно и холодно. Они слышали, как Быстров привез Марию. Кстати, жена Константина оказалась не такой уж истеричной и бесхарактерной, какой представлял ее Быстров. Узнав, что с ее дочерью все в порядке, женщина спокойно перенесла временные неудобства и активно помогала следствию. Даже, как показалось Стасу, с некоторым мстительным удовольствием.
