– Будьте бдительны всегда, если в дом стучит беда! – орал Буревестник, получив свежий информационный повод.
Я взяла уголек и обновила надпись на еще не просохшей от краски двери, прибавив к ней две новые строчки. Было у меня такое чувство, что за добром еще вернутся, поэтому я была в полной боевой готовности, чутко следя за дверью в надежде подарить очередным «выносителям» немного лучей добра.
Дверь без стука открылась, а на пороге появился лорд Бастиан собственной персоной.
– Итак, Импэра, тебе удалось впечатлить наших гостей, – заметил он, высокомерно глядя на меня. – А мне удалось сделать то, что до меня не удавалось никому. Нам вернули наши болота. Теперь Гиблые Топи – снова часть Кронваэля! И это – победа!
«Оглушительный дипломатический успех!» – съехидничала Интуиция, представляя это, бесспорно, живописное место.
– Я так понимаю, что на болотах что-то добывали, раз они так важны? – озадаченно заметила я, прикидывая огромные залежи торфа и старателей с лопатами. «Малярию добывали!» – усмехнулась Интуиция.
– Да ничего там нет! Просто болота! – махнул рукой «дипломат», падая в кресло и поднимая указательный палец вверх. – Но сам факт! Даже моему отцу такое было не под силу! За столько лет ни одной дипломатической победы, а тут мы вернули себе наши Гиблые Топи!
– А жабы в курсе? У них, надо думать, сейчас очередь на смену гражданства? – ядовито заметила я, понимая, насколько стратегически важной и перспективной территорией мы только что обзавелись.
– Не квакай, – с усмешкой заметил лорд Бастиан, вставая с кресла, подходя ко мне и украдкой заглядывая в декольте. – Ладно, я пошутил. Вещи так и быть, пусть остаются у тебя. Это будет моим подарком. Но у меня для тебя есть еще один подарок! Тебе он очень понравится. Пойдем, любовь моя! Он ждет тебя на улице… Ты же теперь моя любовь, не так ли?
– Никуда я не пойду, – фыркнула я, отворачиваясь и давая понять, что никаких подарков мне не нужно.
– Импэра, – мне положили на плечо руку, заглядывая мне в лицо таким умоляющим взглядом, что мне стало неприятно. – Мне действительно неловко за вчерашнее… Я хочу, чтобы мы помирились… Раз и навсегда…
«Хм… – нахмурилась Интуиция, а потом улыбнулась. – Почему бы и нет! У нас День рождения, как-никак! Юбилей!»
Лорд потянул меня за руку, открывая мою дверь и закрыв мои глаза рукой.
– Не волнуйся, любовь моя, – услышала я нежный голос рядом со своим ухом. Чужие волосы щекотали мне щеку, пока меня вели навстречу «подарку». – Он тебе очень… очень… понравится… Ты будешь просто поражена!
Я вздохнула, чувствуя, как рука медленно сползает с моих глаз. «С Днем рождения те…» – неожиданно осеклась Интуиция. Мое сердце вздрогнуло и оборвалось. На виселице висела черная фигура, с табличкой на груди «Убийца». Ветер трепал знакомый черный плащ, лицо было закрыто капюшоном, а по бледным рукам сочилась кровь, капая крупными каплями на дощатый настил.
«Нет… Нет… Нет…» – билось сердце, звеня моим же беззвучным криком в моих ушах.
– Я знал, что тебе понравится! – усмехнулся лорд Бастиан, обнимая меня сзади. – Девушки часто теряют дар речи от счастья… Не думал, что мой подарок принесет тебе столько радости, но все же надеялся. Всем любящим тебя сердцем! Чудесно, не так ли?
Меня, застывшую на месте от ужаса, нежно поцеловали в висок, прижавшись щекой к моей щеке.
– После нашей дружеской беседы, наш друг не успел далеко уйти… Я настоял на том, чтобы он познакомился с моими друзьями – стражниками. Они были очень вежливы и пригласили своего нового лучшего друга на ночлег в уютную камеру пыток… А буквально час назад я свел его с другим своим другом – палачом! Жаль, что ты этого не застала, но, как видишь, это было очень полезное знакомство.
«Нет… нет… нет», – колотилось сердце, пока по моим щекам стекали слезы, размывая черный силуэт мертвеца.
– Ну чего ты? – меня поцеловали во влажную щеку, обнимая сзади. – Понимаю, что мой подарок тебя растрогал до слез… Мне очень приятно, что угодил… угодил на виселицу наш друг… Не нужно плакать, радость моя! У тебя же такие красивые глаза, когда в них не стоят слезы?
Мои ноги подкашивались, в горле стоял горючий ком, который я никак не могла проглотить. Не было в этом мире никого, кроме меня, стоящей под виселицей, и тела, одиноко висевшего на ней. Не было ни времени, ни пространства, ни ветра, ни слов, чтобы что-то сказать… Только пелена слез, только взгляд, который я не могла отвести, только два сердца. Одно – мертвое и одно – едва живое. В этом мерзком мире для меня не нашлось даже лишнего глотка воздуха…
– Улыбнись, Импэра! У тебя же красивая улыбка? – рука нежно вытерла слезы с моего лица, и меня снова поцеловали в щеку. – Я же тебя очень люблю… Почему ты не улыбаешься? У тебя же такая красивая улыбка! Улыбнись, Импэра! Мы ведь теперь всегда будем знать, где находится наш дорогой друг…
Я не могу… Не могу… У меня сейчас сердце разорвется… Глоток воздуха, умоляю… Еще один глоток…
– Теперь ты сможешь видеть его хоть каждый день! Выглянула в окошечко – а там он! Представляешь, как это чудесно? Я попрошу не снимать тело до тех пор, пока сам не свалится! – меня отпустили, а я медленно осела на землю, не сводя глаз с висельника.
– Ну все, любимая, я пойду… Оставлю вас наедине. Вам есть о чем поговорить! Жаль, только он сегодня не в духе. Не такой красноречивый, как вчера, – с улыбкой заметил лорд Бастиан, насмешливо глядя на виселицу и махая рукой. – До свидания, друзья! Мне пора!
«Нет, пожалуйста… Пожалуйста… Я прошу тебя… Нет, – шептала я, стоя на коленях перед виселицей. – Ты все, что у меня было хорошего в этом мире… В этом паскудном, отвратительном, мерзком мире! Ты все, чему я была искренне рада… Ты… все…»
Ноги едва держали, дорога расплывалась перед глазами, а я брела, не видя ничего перед собой. Память нежно прикоснулась черной перчаткой к моему лицу и поцеловала в лоб до сладкого озноба… Я толкнула дверь, ползя вдоль стены. Золото потускнело, мир померк перед глазами. Мои руки срывали дорогую ткань со стен, швыряя ее куски на пол. Я задохнулась от боли и ярости, падая на четвереньки. Мои пальцы впивались в пушистый ворс ковра, словно в чужие волосы. Я терзала, пинала ковер, пока не упала навзничь, обессиленная и отчаявшаяся, с мучительным содроганием глядя, как на старые грязные доски падают капли моих слез.
«Тише… Понимаю, что ударили по больному, но не стоит терять надежды! Ты же – Импэра!» – прошептала Интуиция, намекая на шарик.
– Какая я к черту Импэра? Я просто… – глубоко вздохнула я, растирая слезы и глядя наверх. – Ты хочешь, чтобы у меня сердце разорвалось?
Отупевшая от боли, я поднялась наверх, доставая из новой тумбочки шарик. «Прошу тебя, прошу… скажи мне, жив ли он?» – шептала я, сглатывая слезы и согревая в руках свое хрустальное волшебство. Туман заставил мое сердце замереть.
«Где бы участь ни нашел, сердцем и душой никуда он не ушел, он всегда с тобой. В дверь стучит дурная весть. Помни – это ложь. Он – с тобой, он – рядом, здесь, если сильно ждешь!» – прочитала я, чувствуя, как мои губы предательски дрожат, в уголках глаз скапливаются слезы, а мое несчастное сердце разрывается от мучительного осознания. Шарик выкатился из ослабевшей руки и покатился по ковру в сторону окна.
