Деньги… Для Кати всегда было важным восстановить дачный дом бабушки и дедушки. Хотелось целиком и полностью привести участок в порядок, в знак благодарности за доброту, щедро подаренную самыми близкими людьми. Это место слишком дорого сердцу, оно хранит много теплых воспоминаний… Да, вот только на участок деньги и нужны, а на остальное вполне получается заработать своими силами.
В отель Катя взяла не слишком много вещей и теперь пожалела об этом: в стенах «Тасмана» хотелось выглядеть хорошо и уверенно. Одежда для презентации, платье для ужина… Кто знает, что будет завтра, какие еще мероприятия организует Федор Мелихов? Но ехать домой и паковать сумку желания не было, да и душа требовала обновок. Почему бы не пройтись по магазинам, не побаловать себя покупками, не помечтать и не расслабиться?
«Прогуляюсь после завтрака».
Поднявшись на последний этаж в сопровождении девушки-администратора, Катя зашла на территорию Мелихова и сразу направилась в столовую. Ее встретил стол, застеленный бежевой скатертью, круассаны в плетеной корзинке, вазочки с медом и вареньем, белый пузатый чайник, большие и по виду тяжелые белоснежные тарелки. Через пару секунд за спиной раздался еле слышный шорох, и Катя, мысленно посчитав: «Раз, два, три…», развернулась и встретила именно тот взгляд, о котором думала еще со вчерашнего дня. Карие глаза Федора Мелихова перечеркивали возможность какой бы то ни было случайности, они обжигали и одновременно обдавали холодом.
– Доброе утро, Катя. Надеюсь, вы голодны. Сейчас принесут омлет, и у нас будет отменный завтрак.
– Доброе утро, – ответила она, подходя к столу. – Омлет я люблю, особенно с сыром.
– Значит, будет с сыром.
Эту минуту Кате хотелось бы сохранить в памяти. Она не помнила, когда еще сердце билось так сильно, и мысли, наталкиваясь друг на друга, неслись дальше, не давая возможности ухватить их. Внешнее спокойствие давалось нелегко, в воздухе звенела всего одна фраза: «Я знаю, что вы знаете…», но при этом душа горела от тайны и ожидания продолжения.
В уголках глаз у Мелихова собрались морщины, он щурился. Но сжатые губы не показывали нетерпения и недовольства – на них застыла полуулыбка.
– Присаживайтесь и начинайте мучить меня вопросами, – сказал он, отодвигая стул для Кати. – Я налью вам чаю.
– Вы не против, я включу диктофон?
– Против, – теперь Мелихов улыбнулся явно. – Но я догадывался, что меня ждет, когда приглашал журналиста. Будьте добры, включайте, постараюсь поменьше говорить глупостей. – Он усмехнулся. – Вчера, обещая вам целый день для интервью, я лукавил. Андрей наверняка вам уже рассказал, что сегодня у нас достаточно много дел. В три, после обеда, начнется презентация, ближе к девяти – ужин. Хорошо, если управимся к утру.
– Для меня это большой плюс, я смогу понаблюдать за вашей работой и жизнью.
– С завтрашнего дня начнутся конференции, расписание вам обязательно принесут. – Мелихов поставил сахарницу ближе к Кате. – Лучше отдохните сегодня за ужином, иногда нужно время, чтобы остановиться, расслабиться, подумать о чем-нибудь прекрасном.
«Например, о „Полтаве“. Разве корабль Матвея Глинникова не красив?» – прочитала Катя на лице Мелихова, и их взгляды вновь встретились.
«Корабль? Вы о чем?»
«Он же у вас дома, не так ли?»
Принесли омлет с овощами и сыром, и это развеяло напряжение, но Катя не могла отделаться от мысли, что Мелихов пытается просканировать ее мысли и найти ответы на свои вопросы. Он не просто смотрел, он выжидал, отсчитывал минуты и… получал удовольствие от происходящего. На миг Катя почувствовала себя экспонатом одной из коллекции, и рядом на черном бархате лежит поясняющая карточка: «Екатерина Алексеевна Щербакова, двадцать девять лет. Она надеялась победить».
– Как давно вы начали коллекционировать? Вы помните ту первую вещь, которая поразила вас?
– Да, и это была обыкновенная солонка моей прабабки. Поверьте, ничего особенного. Но я смотрел на нее часами и пытался угадать, сколько соли в ней побывало и какие еще люди ею пользовались. Они завтракали, обедали или ужинали, брали щепотку соли и говорили о чем-то своем… Мне казалось, еще немного, и я услышу голоса и даже смогу ответить. Как видите, коллекционирование – это серьезное психическое заболевание, и против него нет прививки. – Федор улыбнулся. – Первая коллекция у меня появилась около пятнадцати лет назад, когда я начал неплохо зарабатывать.
– Вы считаете себя счастливым человеком? – спросила Катя и сделала глоток чая. Это сложный вопрос, и ей приходилось задавать его многим. Кто-то избегал ответа, уводя разговор в другое русло, кто-то спрашивал: «А вы?» – и начинал наигранно смеяться, кто-то пускался в рассуждения об оптимизме, а кто-то сразу жаловался на жизнь.
– В данную минуту – да, – спокойно ответил Федор и, посмотрев на Катю, со значением добавил: – Потому что знаю, чего хочу.
Русский линейный корабль четвертого ранга «Полтава» подставил паруса сильному свежему ветру, и они нетерпеливо надулись, мечтая о новых путешествиях и сражениях. Флаги затрепетали, впитывая соленый воздух, тяжелые пушки поймали беспокойные блики солнца, щит с изображением двуглавого орла блеснул, и волны Балтийского моря вспенились… Катя моргнула, и картинка исчезла, оставив после себя подрагивающее волнение в груди. Мелихов неотрывно смотрел на гостью, и следующий вопрос прозвучал неожиданно, его не было в блокноте.
– Бывали случаи, когда вы не получали желаемого?
– Не получал сразу? Бывали. Но я всегда знал, что корабль удачи приплывет ко мне позже. Обязательно.
«Корабль удачи…» – мысленно повторила Катя, выделяя первое слово.
– Вы говорили, что вас интересуют истории, связанные с теми или иными артефактами. Как вы получаете эту информацию? На изучение правды и вымысла обычно тратится огромное количество времени. На вас работает команда?
– И «да» и «нет». В каких-то случаях я озадачиваю подчиненных, в каких-то делаю запросы историкам, а где-то рою землю сам, и, если бы вы только знали, как приятно докапываться до истины. Мне это нравится, я не хотел бы лишать себя библиотечной пыли, шелеста страниц, томительных часов, проведенных за ноутбуком, перелетов на другой конец света, интересных встреч и даже споров.
– Вы часто продаете предметы своих коллекций? Бывает, что та или иная вещь надоедает? Или просто перестает быть значимой для вас.
– Бывает, но очень и очень редко. Я обычно слишком долго гоняюсь за своими сокровищами, чтобы потом расстаться. – Мелихов поднялся со стула, немного прошелся, вернулся к Кате, встал за ее спиной, наклонился и тише, будто кто-то мог подслушать разговор, добавил ей на ухо: – Поиск – это своего рода игра, и чем сложнее задачка, тем лучше.
Катя не могла видеть лицо Федора, но сомнений не было – он улыбался.
* * *
На магазины не пришлось тратить много времени. Уже в первом торговом центре удалось купить два платья, две юбки и три блузки (подходящие к определению – офисные, но при этом не скучные). В примерочных Катя задерживала взгляд на своем отражении, пытаясь понять, что в ней изменилось за последние дни. Перемены чувствовались, но пока не угадывались и не имели определения. В глазах появился блеск – это точно, а еще?..
