При этих словах девушка, что стояла в дверях и радостно
улыбалась, зажала рот рукой и стала сползать по косяку, по-видимому, от восторга.
Задорнов всплеснул руками, совсем как моя покойная бабушка, и радостно
взвизгнул:
– Правда? Ну надо же… А я еще подумал, лицо знакомое.
Мы ваши книги читаем… Арина, давай скорее чаю.
Арина при этих словах вроде пришла в себя и выскочила в
приемную, откуда вскоре появилась с чаем, двумя плитками шоколада, пузатой
сахарницей и клубничным джемом.
– А продолжение «Кровавых уз» будет? – шепнула
она, наклоняясь ко мне.
– Пока не знаю, – ответила я тихо, решив, что
разговор о моем творчестве подождет, раз явились мы сюда по делу. Но тут
выяснилось, что «Кровавые узы» Задорнова тоже очень интересуют. Арина,
пододвинув стул, села рядом со мной и принялась выспрашивать подробнейшим
образом о моих творческих планах, жадно на меня поглядывая. Задорнов от нее не
отставал, причем сюжеты моих книг помнил лучше меня, а некоторые места
пересказывал близко к тексту. Женька царственно выпрямила спину и, поглядывая
на нас с материнской улыбкой, кивала головой.
Чай был выпит, я успела ответить вопросов на двадцать из
тридцати, но тут у Задорнова пробудилась совесть. Он вдруг покраснел, должно
быть, вспомнив, что мы здесь по делу, с видом мученика взглянул на Арину и,
прижав руку к сердцу, произнес:
– Анфиса Львовна, ради бога, извините, мы вас совсем
заговорили.
– Что вы, что вы, боюсь только, что мы отняли у вас
слишком много времени, – пискнула я.
– Нет, нет… Я так рад. У нас, знаете ли, город
небольшой, и, как бы это выразиться…
– Тоска зеленая, – подсказала Арина с улыбкой, а
Задорнов кивнул:
– Точно. Оттого интеллигентный человек, с которым можно
поговорить, буквально как…
– Глоток свежего воздуха, – вновь подсказала
Арина.
– Точно, – опять кивнул он. – Арина, кстати,
журналист по образованию, но устроиться в местную газету немыслимо, вот она и
работает у меня. Она моя жена, – радостно добавил он, они переглянулись и
одновременно хихикнули, будто нашалившие дети.
– Отлично, – улыбнулась я. – Мы, собственно,
приехали взглянуть на дом.
– Честно сказать, я не ожидал, что на него так быстро
покупатели найдутся. И цена, знаете, для наших мест очень приличная. Специально
посмотрел объявления, вот, взгляните… – Подойдя к столу, Задорнов
развернул в нашу сторону монитор компьютера. – Кижма – очень хорошее
место, но и там дом в отличном состоянии на днях продали за сто пятьдесят тысяч
рублей. А дом вашей тетушки, конечно, впечатление производит, но построен он
еще в девятнадцатом веке и с тех пор, похоже, ни разу не ремонтировался, если
только крышу перекрывали. Впрочем, вы все сами увидите.
– Игорь Павлович, – заговорила я. – У меня вот
какой вопрос: вы хорошо знали покойную, Дарью Кузьминичну?
– Признаться, я ее совсем не знал. Завещание было
составлено нотариусом, Световой Альбиной Константиновной. Ее офис в этом же
здании, только вход с другой стороны. Дарья Кузьминична обратилась к ней, но
тут возникла небольшая проблема, Дарья Кузьминична ничего не знала о своей
племяннице, то есть ничего, кроме имени и фамилии, и не была уверена, что
Евгения Петровна до сих пор проживает по тому адресу, где ранее проживал ваш
дед. Проще всего было связаться с племянницей по телефону, но номера успели
поменять. В общем, Дарья Кузьминична обратилась ко мне, чтобы я узнал, где
сейчас проживает Евгения Петровна, а в случае ее смерти сообщил бы вам о
последней воле покойной. Я навел справки и встретился с Дарьей Кузьминичной
вторично, она приехать сюда не смогла, плохо себя чувствовала, и я сам ездил к
ней. Вот, собственно, и все.
– О покупателях вам что-нибудь известно? –
спросила я.
– Мне позвонили из риелторской конторы и
поинтересовались, не будет ли Евгения Петровна дом продавать. Я ответил, что,
скорее всего, будет, на что мне сказали: покупатель у них есть. В Сурье летом
очень много приезжих, арендуют дома на несколько месяцев, для местных это
зачастую единственный источник дохода, работы там практически нет. Впрочем, и
живут там в основном старики. Вот дома и сдают. Я решил, что человек этот из
Москвы.
– Но ведь что-то узнать о нем можно? – лучезарно
улыбнулась я.
– Попробуем, – ответил он с готовностью.
– Спасибо, – я посмотрела на Женьку и спросила: –
А с Рудневой Софьей Ивановной вы тоже ранее не встречались? – Задорнов
смотрел на нас с некоторым недоумением, пришлось пояснить: – Так зовут женщину,
которая приходила к вам по поводу дома.
Арина беспокойно поерзала и робко сообщила:
– У моего племянника учительницу так зовут. Он в шестом
классе учится. Она англичанка, то есть английский преподает. Они вечер
устраивали, а я язык немного знаю, вот она и попросила помочь.
– Так к вам сюда она приходила?
– Может, и она, – пожал плечами Задорнов. –
Арины в тот момент не было, а я эту Рудневу никогда в глаза не видел,
учительницу, я имею в виду.
– А как выглядит учительница? – повернулась я к
Арине.
– Ну… ей лет тридцать, волосы темные, в очках…
одевается хорошо, и вообще… приятная такая женщина.
Насчет одежды мнения могут разделиться, а в целом описание
недавней нашей знакомой более-менее соответствовало тому, что мы видели. Вот
только мы с Женькой были уверены, что номер телефона она нам дала не свой.
– Вы случайно не знаете номер ее мобильного?
– Могу узнать, – вскочила Арина. – Я сама в
этой школе училась, там теперь моя подруга историю преподает, мы с ней с
первого класса дружим… Я сейчас.
Арина бросилась в приемную и стала звонить подруге, мы
ждали, чем закончится разговор, Задорнов при этом пребывал в некоторой
растерянности, должно быть, не мог взять в толк, почему нас интересует телефон
какой-то учительницы. Арина вернулась и сообщила нам номер. Он совпал с тем,
что оставила нам Софья Ивановна. То ли мы с Женькой намудрили и действительно встречались
именно с Рудневой, то ли у кого-то все же был повод прятаться под чужим именем.
