– Ничего подобного. Если она приходит ненадолго, я ее
обожаю.
Я махнула рукой, не желая с ним спорить, и в семействе
воцарился покой.
На следующий день мы встретились с Женькой в торговом
центре. День был солнечный, и на встречу с ней я отправилась пешком, торопясь
насладиться почти летним теплом: со дня на день ожидалось похолодание. Шла я не
спеша, поглядывая на витрины. Если честно, занимали меня отнюдь не товары, выставленные
там, а собственное отражение. Я счастливо улыбалась, оттого унылая Женькина
физиономия вызвала у меня не только беспокойство, но и протест. В самом деле,
как можно киснуть в такую погоду, а главное: с какой стати?
Подруга, увидев меня, слабо улыбнулась и помахала рукой.
Встретились мы в кафе «Восток» на третьем этаже торгового центра. Из огромных
окон открывался великолепный вид на старый город, Женька как раз заняла место
возле окна, что я оценила. Поцеловав ее, я устроилась напротив, улыбнулась
пошире, призывая ее радоваться жизни, и спросила:
– Как дела?
Женька вздохнула:
– С этим домом одна морока.
– Что еще? – против воли нахмурилась я, и в самом
деле Женькино наследство начинало изрядно доставать, из-за него она сама не
своя. И даже предстоящая покупка ее не радует. Кстати, о намерении купить туфли
Женька вроде бы вовсе забыла, пришлось напомнить.
– Это подождет, – отмахнулась она, что вызвало у
меня настоящее беспокойство. Я точно знала: покупка туфель дело чрезвычайно
важное и ждать не может.
– Что опять случилось? – повторила я вопрос.
– Мне сегодня Задорнов звонил, – ответила
Женька. – Адвокат из Колыпина, с которым я встречалась. Помнишь, я о нем
рассказывала?
– Помню.
– Он говорит, что объявился покупатель. С Задорновым
связался менеджер риелторской фирмы, их клиент готов купить дом за двести
тысяч. Деньги он выплатит прямо сейчас, под расписку, естественно, а оформим
дом на него через полгода.
– Ну и что тебя смущает? – удивилась я. – Так
многие делают.
– Фамилию клиента Задорнову не назвали, – пожала
Женька плечами.
– Тоже неудивительно. Риелторы боятся, что вы
договоритесь с клиентом напрямую и они лишатся своего процента. А почему такая
спешка, Задорнову не объяснили?
– Говорят, клиент заядлый рыбак и охотник, тамошние
места ему очень нравятся, вот он и хочет купить дом, чтобы уже летом приезжать
на выходные.
– Ну… это разумное объяснение, – сказала я, не
понимая, что беспокоит Женьку.
– Тип этот, ну что дом покупает, не местный, из Москвы.
– Довольно далеко от места проживания он себе дачу
присмотрел. Хотя если он рыбак и охотник, а места красивые… Я так и не поняла,
что тебя смущает? Ты же хотела дом продать, и покупатель очень кстати нашелся.
Тебе радоваться надо…
– Может, я поторопилась? – вздохнула
Женька. – Продавать то есть?
– Ты уже дала согласие?
– Нет.
– Вот и отлично. Будет время подумать. Вдруг дом стоит
дороже? На твоем месте я бы съездила в эту Верхнюю…
– Сурью, – подсказала Женька.
– Вот-вот, и взглянула на все. Мало ли что сказал
адвокат, надо поговорить с местными жителями, узнать, какие там цены, и вообще…
– Я узнавала, – сказала Женька, глядя на меня в
большой печали. – Звонила в три конторы, которые нашла в Колыпине. Дом в
деревне, по их мнению, дороже, чем за сто пятьдесят тысяч, не продать, будь он
хоть золотой.
– Да? – в свою очередь нахмурилась я. – Тогда
мне тем более непонятны твои сомнения, тебе же двести дают.
– Вот именно, – кивнула Женька. – А почему?
Мы посмотрели друг на друга и ненадолго замерли, я пыталась
оценить сказанное Женькой, а она молча выжидала.
– Ну… – начала я. – Допустим, богатый
человек, которому нравится место, решил переплатить, чтобы быть уверенным – дом
достанется ему. Или еще проще: посредник ввел его в заблуждение, желая получить
побольше комиссионных.
– Гениально, – согласилась Женька без всякого
энтузиазма, меня это слегка обидело.
– А ты что думаешь? – спросила я.
– Ничего я не думаю, – пожаловалась она. –
Просто… вот не поверишь, Анфиса, у меня второй день на душе кошки скребут. Вроде
предчувствия. Не было мне печали, теперь это наследство.
– Ну, так продай дом побыстрее, и дело с концом.
– Ага, – кивнула Женька, позвала официанта и
попросила еще капучино себе и мне, из чего я заключила, что покидать кафе она
не собирается. «Что ж, – подумала я, – посидеть в кафе тоже неплохо».
Не успели мы выпить кофе, как у Женьки зазвонил мобильный.
Она хмуро взглянула на дисплей, но ответила. Я сидела напротив и, как ни
напрягала слух, слышала лишь слова Женьки.
– Да. Это я. Да… – Второе «да» она произнесла
настороженно и нахмурилась еще больше. – Я сейчас в торговом центре
«Смирновский», в кафе на третьем этаже. Если вам удобно, приходите сюда.
Хорошо. Жду.
– У тебя деловая встреча? – спросила я недовольно.
– Это по поводу дома, – буркнула она.
– Адвокат?
– Нет. Какая-то тетка. Спросила, продаю ли я дом в
Верхней Сурье, и предложила встретиться.
– А она не сказала, кто ей дал номер твоего
мобильного? – разозлилась я.
– Задорнов, наверное. Кто же еще?
– Что ж, любопытно будет послушать, что скажет дама.
– Давай по пирожному съедим? – вдруг предложила
Женька.
– Мы же на диете, – возмущенно напомнила я.
– Знаешь, Анфиса, у меня что-то с нервами. А
успокаивать нервы лучше всего пирожным.
Я взглянула на нее и отчаянно кивнула.
– Хорошо.
В ожидании неизвестной, что звонила по телефону, мы с
Женькой съели пирожные и даже разговорились. Причем темой для беседы стала не
предполагаемая продажа дома, а Женькина личная жизнь, которая, по ее мнению,
оставляла желать лучшего.
