– Поражаюсь я твоему организму, Анфиса. Я о еде даже
думать не могу, когда вокруг такое творится.
Не слушая Женьку, я направилась к дому, она уныло брела
следом. Хотя о еде она не думала, но через полчаса лопала с аппетитом, что
меня, признаться, порадовало. Пока я мыла посуду, Женька смотрела в окно, о
чем-то размышляя, и вдруг заявила:
– Надо подвал проверить.
– Зачем? – не поняла я.
– А ну как мертвец опять появился?
– Да что за наказание…
– В смысле, вдруг его опять нам кто-то подкинул? –
поспешно добавила Женька.
Я представила, как мы лезем в подвал, и твердо сказала:
– Ни за что.
– А если он в самом деле там? Лучше уж знать об этом.
Короче, есть такое слово «надо».
– Тебе надо, ты и лезь.
– Совести у тебя нет, – пожаловалась Женька,
поднялась и побрела к проклятущей комнате. Открыла дверь, обреченно вздохнула и
с надеждой посмотрела на меня. – Если я там помру от разрыва сердца,
возьми себе на память мой малиновый костюм, он тебе больше идет, чем мне.
Прости, что я жмотничала, надо было его тебе давно подарить.
– Женя, ты свинья.
– Надеюсь, после смерти ты сможешь сказать обо мне
что-нибудь хорошее, – вздохнула она и шагнула в комнату.
Само собой, я побежала за ней. Когда я вошла в комнату,
подруга уже открыла люк.
– Ты туда правда полезешь? – не поверила я.
– Кто же, если не я? – и в самом деле полезла.
Потрясенная Женькиным мужеством, я стояла, замерев,
разрываясь между желанием быть рядом с ней и смыться отсюда подальше. Победила
дружба. Мысленно чертыхаясь, я спустилась в подвал. Выломанная доска валялась
на полу рядом с холмиком осыпавшейся земли, и никакого намека на покойника.
– Надо остальные доски выломать, – сказала
Женька, – чтобы все осмотреть как следует. Неси топор. Нет, вместе пойдем.
Сходив на двор за инструментом, мы опять спустились в подвал
и минут двадцать потратили на то, чтобы оторвать оставшиеся доски. Перед нами
открылось пустое пространство с кирпичной кладкой впереди. С непонятно откуда
взявшейся отвагой мы просунули в него сначала руки, а потом и головы и не
обнаружили ничего, кроме остатков крысиного яда на обрывке газеты. Вместо того
чтобы порадоваться, Женька загрустила еще больше.
– Подвал, должно быть, проходит под всем домом, а не
только здесь, – сказала она. Я вспомнила о двери, что вела под лестницу, и
затосковала.
– Пойдем проверять? – спросила тихо. Женька
кивнула, и мы пошли, держась за руки.
Я треслась, точно в ознобе, Женькины зубы выбивали дробь,
это непременно бы меня насмешило, будь я способна смеяться в такие минуты.
Сделав первые несколько шагов и не обнаружив ничего страшного, мы осмелели и
стали тщательно осматривать подвал. Никаких сюрпризов. На дальней полке нашли
варенье в банках и бидончик с медом. Прихватив мед, вернулись на кухню.
– Больше никаких идей нет? – язвительно спросила
я, все еще не успокоившись от пережитого.
– Лучше бы нам труп найти, – жалобно ответила
подруга. – Думай теперь, где его носит.
Я закатила глаза, но от ответа воздержалась. Зато
почувствовала настоятельную необходимость прилечь и, не обращая внимания на
Женькино бормотание, устроилась на диване в гостиной. Женька через пять минут
легла рядом, а через десять уже спала, что показалось мне обидным. Я лежала,
разглядывала потолок и прислушивалась к ее дыханию. И не заметила, как сама
уснула.
Разбудил меня скрип на веранде. Дверь мы, как всегда, забыли
закрыть. В первое мгновение я здорово перепугалась, но, сообразив, в чем дело,
выругалась и пошла ставить на плиту чайник. Будить Женьку было жаль, но она
сама проснулась, выпила чаю и напомнила, что надобно проверить, куда ведет
тропинка. Подозреваю, что ей просто не хотелось оставаться дома.
Мы вышли из сада через дыру в заборе и пошли по тропинке.
Кусты сирени слева, потом небольшая полянка, а дальше березовая роща. Кстати,
очень красивая. Здесь тропинка делала резкий поворот направо, деревья стали
реже, и впереди показалась река. Я вздохнула от невеселой мысли, выходило:
убитого парня интересовал Женькин дом, трудно предположить, что он любовался
местными красотами. Хотя убийство могло вовсе не иметь к нам никакого
отношения, и все мои домыслы ничего не значат.
Вдруг Женька испуганно схватила меня за руку, я едва не
вскрикнула от неожиданности. Только хотела высказаться на этот счет, как
подруга молча ткнула пальцем в направлении кустов метрах в ста от нас. К ним с
величайшей осторожностью приближалась Ирина. Постояла, затем раздвинула ветки,
что-то разглядывая впереди, и стала обходить кусты, стараясь делать это
бесшумно. Никаких сомнений не было: девушка за кем-то следила. Мне очень
хотелось видеть то, что видит она, но вместо того, чтобы идти за ней, мы с
Женькой по молчаливому уговору опустились в траву, чтобы Ирина нас, чего
доброго, не заметила. Через мгновение она скрылась из вида, а мы рискнули
продвинуться вперед на десяток метров. Согнувшись, почти на четвереньках, мы добрались
до того места, где недавно стояла девушка, и осторожно выглянули из-за кустов.
Прямо перед нами был пятачок земли, свободный от деревьев, зато крапивы здесь
оказалось в избытке. Справа лес, елки и березы, все вперемежку, слева заросли
терновника, на вид совершенно непроходимые. Почти вплотную к ним стояло
покосившееся сооружение с ветхой крышей. Присмотревшись, я поняла, что это
колодец. Бревна почти полностью закрывала крапива, перекладина, на которой
крепится цепь, отсутствовала, оттого в первое мгновение я и приняла колодец за
ветхий сарайчик. Должно быть, когда-то на этом месте был дом, а теперь все, что
от него осталось, – заброшенный колодец да заросли терновника.
Но не это сейчас меня занимало. Рядом с колодцем стоял
мужчина в ветровке, в наброшенном на голову капюшоне, оттого лица его мы не
видели. Он стоял, наклонившись, и что-то разглядывал внизу. Я быстро
осмотрелась, пытаясь понять, куда исчезла Ирина. В этот момент справа хрустнула
ветка, и вслед за этим между деревьев мелькнуло светлое пятно. На Ирине было
платье бледно-лилового цвета, сомнений не оставалось: это она.
Мужчина вздрогнул, услышав хруст, и резко повернулся, теперь
он стоял к нам спиной, и видеть его лицо мы по-прежнему не могли. Зато он, вне
всякого сомнения, заметил Ирину, хрипло выругался и бросился в ту сторону.
– Мужчина! – заголосила я, и мы с Женькой побежали
следом.
– Ты что, спятила? – прерывисто дыша, на бегу
спросила Женька.
– А что делать прикажешь?
