Ольга Степановна встретила нас чаем из настоящего самовара и
пирогами. Ее внук, мальчишка лет восьми, смотрел в передней телевизор. С улицы
его кто-то позвал, он открыл окно, поговорил с неизвестным и появился на кухне.
– Ба, ты ментов видела? – деловито спросил
паренек.
– Когда?
– Днем. Ребята говорят, они опять возле их забора
шарили, – кивнул он в нашу сторону. – Вроде чего-то нашли.
– Что нашли? – нахмурилась Ольга Степановна.
– Почем я знаю? – Внук схватил со стола пирог,
выскочил из дома и укатил на велосипеде, крикнув: – Я попозже приду.
– Когда попозже? – открыв окно, кричала ему вслед
Ольга Степановна, но он на крики не реагировал. – Занятия в школе
закончились, – пояснила она, устраиваясь за столом. – Вот я и
привезла его на лето, здесь хоть на свежем воздухе.
Колыпино, по моему мнению, мало чем от деревни отличалось, а
место, где только что произошло убийство, не самое подходящее для отдыха, но я
оставила свои соображения при себе. Значит, пока мы спали, милицейские вновь
обследовали место преступления. И даже что-то обнаружили. Хотя это не факт.
Выпив чаю и съев по три пирога, мы с Женькой переглянулись, и она едва заметно
кивнула. Ясное дело, начинать разговор предстоит мне. Вопросов было такое
множество, что я терялась, какой задать первым, по здравом размышлении решила
не торопиться и начала с сегодняшних событий.
– Мы с Женей видели, как следователи разговаривали с
Ириной, соседкой художника Лаврушина. Вы ее знаете?
– Как не знать, она, считай, здесь выросла. И она, и
брат ее, Володя. Они близнецы, хоть совсем не похожи. Ирка-то вся в мать,
красавица. А он невидный такой, росточка небольшого и рябой. Родители у них
давно померли, их тетка к себе взяла. Тетка с виду змея змеей, а душа добрая.
– Ее брат, говорят, исчез? – влезла Женька, Ольга
Степановна рукой махнула.
– Я так думаю, сидит он. Парень как есть непутевый.
Сказать по правде, он в отца. Марья, тетка их, сестрой ему доводилась, и
столько с ним натерпелась… А потом и жена. Ладно, о покойниках плохо не
говорят. А то, что милиция Ирину спрашивала, так это понятно. Я ведь говорила
вам, машину нашли, на которой убитый из города приехал. В деревню-то он не
заезжал и машину оставил возле кладбища, вроде как спрятал. А мальчишки на
велосипедах из села ехали и видели его вчера там, и не одного, а с Иркой. С
Гордеевой.
– Соседкой Лаврушина?
– Ага. Стояли они возле машины и разговаривали. В
кабине сумку нашли с документами убитого. Фотография там его. И к Ирке, само
собой, наведались, чтоб знать, зачем он сюда приезжал.
– И что она сказала?
– Сказала, что парня знает, и имя назвала. Знакомый ее,
из города. Она, как брат пропал, в город перебралась, но к тетке часто
приезжает. А зачем парень сюда явился, ей неведомо. Он сказал, что вроде
порыбачить. Но с собой ни удочек, ни сетей не взял… должно быть, врал.
– А откуда вы все это знаете? – додумалась
спросить Женька.
– Так ведь деревня же… Сама Марья соседям и рассказала,
о чем племянницу расспрашивали и что та отвечала. Парень-то убитый, говорят,
шпана колыпинская, этот… бандит. А у нас все знают, что Ирка в городе с дурной
компанией связалась. Работает в казино, где раньше ее брат все деньги
проматывал, да, говорят, и не работает теперь вовсе… живет на содержании у
какого-то… Тетка об этом молчит, ей стыдно, но мне дочка сказала, что Ирку не
раз видела с одним. Ему в тюрьме давно место припасено, а она с ним в обнимку
по городу расхаживает.
– А фамилию этого типа дочь не назвала? – спросила
я.
– Почто мне его фамилия. Шпана, она и есть шпана. Когда
их только всех пересажают. Пооткрывали казино этих, одно безобразие, и Ирка…
правда говорят: яблоко от яблони, что отец, что детки, все непутевые. Теперь
вот еще убийство это, разве ж просто так? Посадят дурочку за чужие грехи, оно,
может, и урок Ирке, но все равно жалко ее.
– Почему посадят? – растерялась я.
– Ну, так не зря милиция к ней ходила. Ко мне-то вот не
пришли. Вы чай-то пейте, пейте, пока не остыл.
Чужая логика произвела впечатление, но высказываться я не
стала, радуясь, что Ольга Степановна дама словоохотливая, а в деревне
действительно все на виду. И продолжила расспрашивать хозяйку.
– Мы у Лаврушина в гостях были, он нам работы сына
показывал. Очень талантливые. Особенно портрет Ирины, Лаврушин сказал, что сын
был в нее влюблен.
– Дружил он и с Иркой, и с братом ее. Жили-то рядом.
Лаврушин дом купил лет пятнадцать назад, поначалу только на лето приезжал, и
мальчишка был все время здесь. Вот у них с Ириной любовь и вышла, дело-то
молодое. Марья надеялась, что они женятся. Парень хороший, из Москвы. Только
никто особо не верил, что он ее замуж возьмет, поженихается и бросит. Он парень
ученый, а Ирка кто? Кончила школу, учиться хотела, в Москву собиралась, к нему
поближе, но в институт не поступила, и у них что-то не заладилось. В общем,
сюда вернулась, работала в правлении секретаршей. А как брат пропал, из города
приезжать стали эти, кому он денег задолжал. Замучили девку. Она и подалась в
Колыпино. Сказала тетке, что в казино платят хорошо, за брата долг погасит,
чтоб их в покое оставили.
«Я бы на ее месте постаралась уехать подальше», –
подумала я. Хотя обстоятельства бывают разные. И тетку ей, наверное, оставлять
не хотелось.
– Что в деревне болтают об убийстве? – опять
влезла Женька.
– Разное говорят, только что болтовню слушать? В
милиции, поди, не дураки работают, найдут, кто убил.
У Женьки на этот счет было свое мнение, о чем
свидетельствовало выражение ее физиономии.
– Так что же все-таки говорят?
По неведомой причине эта тема Ольге Степановне не
понравилась, она только рукой махнула и замолчала. Мое любопытство это лишь
увеличило, но как заставить женщину заговорить, я не знала.
– Вы ночью-то ничего не слыхали? – вдруг спросила
она.
– Нет. Мы вообще у Сергея ночевали. Он вроде бы слышал
шум, выходил машину проверить, но никого не видел.
– У Сергея ночевали? – переспросила Ольга
Степановна и, слегка смутившись, поджала губы.
– Мы в доме оставаться боялись, – решительно
начала Женька. – Нам сказали, что в нем привидения водятся.
– Это кто ж вам такое сказал? – покачала головой
Ольга Степановна. – Небось Надька из девятого дома? Балаболка.
