– Твоя взяла, – сказала Вийя. – Пошли.
Келли присоединились к ним на остановке транстуба. Когда они все вместе вышли у Садов Аши, Вийя заколебалась, а Ивард застыл, как завороженный. То, что они увидели, было невероятно, вызывающе, великолепно и дышало тонким юмором, который Ивард, среди множества новых впечатлений, только начинал понимать и не считал принадлежностью мира Дулу.
Но Тате Кага тоже чистюля, и это его вечеринка.
Голубой огонь изобразил келлийский эквивалент смеха, дав Иварду понять, что чистюли такие же разные, как и рифтеры, и что Сады Аши – такая же часть мира чистюль, как и невозмутимая вежливость, которая у Иварда всегда связывалась с Дулу.
Парк, лежащий под искусственным ночным небом Ареса, на первый взгляд казался таким же, как любой нижнесторонний сад, защищенный гравитацией планеты. Его стройные очертания готовили ум к безупречной симметрии посыпанных гравием дорожек и мраморных лестниц, плавно и закругленно восходящих к центру сада. Но лестницы продолжали расти ввысь, изгибаясь под немыслимыми углами – то по вертикали, то вбок, то вверх тормашками, обрамляя в полном беспорядке пузырь невесомости в середине.
Это огромное сооружение представляло собой такую же путаницу дорожек, балконов, платформ и порталов, и повсюду люди, взрослые и дети, ходили, жестикулировали, пили, ели, танцевали и бегали. Их головы при этом торчали во всех направлениях. Ивард видел, как двое Дулу говорят друг с другом с двух разных лестниц, каждый вверх ногами относительно собеседника. Рядом стайка детей играла в пятнашки, прыгая с пола на стены и потолок. Ивард сообразил, что тут, наверное, должны быть гравиторы, создающие силу тяжести на разных плоскостях. Это было еще сумбурнее, чем у Бабули Чанг, где поддерживалась обычная невесомость.
Зона чистой невесомости была и здесь – в нее вел трамплин, расположенный на самом верху, под прямым углом к поверхности Ареса. На глазах у Иварда туда как раз нырнула какая-то девушка. На один болезненный миг ее уверенная грация показалась ему знакомой, но потом он разглядел, что она моложе Марим – почти его ровесница. Она присоединилась к другим, собравшимся на платформе в углу зоны.
Внезапный порыв ветра взъерошил волосы, эйя подняли головы, а следом Ивард почуял знакомый запах пряных трав и дыма.
– Тате Кага!
Нуллер остановил свой пузырь на уровне головы, ногами вниз для разнообразия.
– Хо, Яичко! Я вижу, ты привел Слухачку.
Вийя посмотрела на Тате Кагу с непроницаемым, как, всегда, лицом, но что-то в ней изменилось – запах, что ли?
– Добро пожаловать, Вийя, – произнес нуллер по-должарски. Ивард впервые услышал беззвучное придыхание на середине ее имени из чьих-то чужих уст. – Приветствую тебя от всей души. Передай это своим друзьям – инопланетянам. Желаю вам слышать только то, что необходимо.
На этот раз Ивард уверился в том, что замечание Тате Каги задело и привело в раздражение Вийю. Ее поведение этого не выдавало, но он как-то унюхал ее реакцию. Голубой огонь заплясал в голове что есть мочи, и Портус, посредине троицы келли, проухал нечто утвердительное. «Вот что значит использовать свой нос», – таков был смысл.
Транстуб позади зашипел снова, выгрузив целую кучу новоприбывших. Поздоровавшись с хозяином, они двинулись к парку. Ивард заметил, что при подходе к центральному павильону они раскололись на две группы, но не на Поллои и Дулу, как следовало бы ожидать. На Аресе Ивард научился с первого взгляда распознавать и тех и других.
Одни – должно быть, нижнесторонние – чурались немыслимой геометрии хрупкого сооружения и бродили по его периметру настороженные, с прижатыми сбоку локтями. Другие, не иначе, как высокожители, без колебаний влились в гравитационный лабиринт.
Прибыла еще одна капсула. Кроме множества Поллои, в ней приехала Верховная Фанесса. При взгляде на павильон ее, по всей видимости, затошнило.
– Ага! – Тате Кага подвел свой пузырь к ее голове, вися в нем вверх ногами. – Требуются желудочные капли, нумен?
Элоатри посмотрела вверх и засмеялась.
– Обойдется – только не надо тащить меня в это гравитационное непотребство.
– Рождены, чтобы ползать? – хмыкнул нуллер. – Надо бы вам как-нибудь полетать со мной, вот как Яичко. – Ивард покраснел.
Он не видел, как отреагировала Элоатри на это приглашение, потому что отвлекся. Прибыла новая группа, на этот раз Дулу. В середине шел человек со странными желтыми глазами. Что-то в его осанке и в том, как он двигался, напомнило Иварду Жаима, но этот был одет, как чистюля высшего пошиба, и все остальные как бы оборачивались вокруг него, точно он был солнцем, а они планетами.
Ветер, дующий от пузыря Тате Каги, слегка переменился, и новообретенное келлийское чутье подсказало Иварду, что нуллеру этот новый гость совсем не нравится. Струя другого запаха поведала ему, что это чувство обоюдное, – но не только это. Ивард учуял какую-то связь между этими двумя. Голубой огонь пульсировал внутри, шепча что-то почти внятно.
Вновь прибывший обвел Иварда равнодушным взором, и тот содрогнулся. Глаза этого человека были холодны, как смерть, но пронизывали насквозь.
Внезапно движение Вийи привлекло внимание Иварда. Она смотрела на высокого человека, которого Тате Кага называл Тау. Впрочем, нет. Она смотрела на другого, худощавого, неприметно одетого, с длинными черными волосами – он шел за левым плечом желтоглазого, как телохранитель. Ивард почувствовал, что она нервничает. Он придвинулся поближе, открыл рот и сделал глубокий вдох, успев усвоить, что от этого его нос работает лучше. И выдохнул из себя весь воздух, стремясь изгнать чужой запах. В телохранителе Тау чувствовалось что-то очень нехорошее. Келли согласно заухали.
Смерть дышит его ноздрями.
Тау наконец прошел в парк. Ивард видел по его надменной повадке, что он нижнесторонний и не одобряет фокусов с гравитацией, но не станет их избегать.
Капсула снова открылась, и стройная фигура Брендона лит-Аркада привлекла к себе всеобщее внимание. Его сопровождал Жаим. Ванн отвел Жаима в сторону, а Тате Кага подлетел к Эренарху.
– Хо-хо! Теперь мой вечер определенно удался! – Он изобразил в своем пузыре придворный поклон, вися при этом наискосок. Ивард фыркнул. Брендон улыбнулся.
– Чтобы ваши вечера удавались, мое присутствие не обязательно, Старец. И я уж верно не первый Аркад, которого вы принимаете.
– Точно, не первый! – хмыкнул Тате Кага. – Взять хоть старину Бургесса. Буйный был парень. Никогда не пропускал моих вечеров. – Тут лицо нуллера приобрело задумчивый вид. – Пока Дезриен не взял его к себе.
Ивард почувствовал, что Эренарху стало не по себе, хотя он и не подал виду.
– Я тоже не пропущу ни одного, – пообещал Брендон, оставив без внимания последнее замечание.
Слуги в ливреях тем временем выгрузили из капсулы какие-то деревянные предметы, резные и причудливо изогнутые. Ивард хотел спросить у Жаима, что это такое. Но голубой огонь вспыхнул так, что едва не ослепил Иварда, и Портус-Дартинус-Атос ринулись вперед, ухая с такой быстротой, что Ивард перестал понимать их. Эренарх приветствовал их по-келлийски, и Портус, связующая, заговорила на уни, перекрывая мелодичное блеяние двух других, которые трогали и поглаживали деревянные штуковины.
