Как он всеми распоряжается! Былой гнев и унижение шевельнулись в Кестиане, как черный ил на дне потока, но он подавил их. Надо быть выше двадцатилетних обид: мелочность не к лицу тем, кто управляет судьбами планет.
Кроме того, как узнал Кестиан, внимательно слушая и задавая наводящие вопросы, он был не единственным из титулованных юнцов, с которыми Тау заводил романы, а потом внезапно бросал.
«Тау любит молодежь, – обронила вдовствующая супруга Эренарха на одном вечере, когда они все смотрели, как Шривашти танцует с маленькой наследницей Кендрианов. – И не каких-нибудь продажных крошек: его игрушки всегда неопытны, красивы и, разумеется, происходят из хороших семей. Он показывает им, что такое по-настоящему полная жизнь, а потом устраивает им брак с кем-то, кого наметил еще до первой встречи».
Обидно услышать столь откровенные слова о собственном прошлом, но Кестиан не подавал виду, что помнит о нем, следуя примеру Тау.
Он наблюдал за Тау пристально и потому заметил, как тот подал Фелтону сигнал – невидимо для других, одними глазами. Фелтон подошел и подлил какой-то густой черной напиток в кубок Архона Ториганского.
Штулафи ИТалоб выпил и потер свою мясистую щеку, сказав:
– Дьявольски неудобная ситуация.
– Неудобная? – повторила малютка Фиэрин, севшая рядом с Тау. Долго ли ей еще пользоваться его капризным расположением? Кестиан вдруг пожелал ее и подумал, не его ли сына прочат ей в женихи. Надо разузнать, сколько у нее за душой, посмотреть, забыт ли давний скандал или нет. Говорят, что ее брат не умер и находится здесь, на Аресе.
Й'Талоб не ответил, и его взгляд выразил презрительное снисхождение к ее юности и неопытности.
– Неудобная? – скрипуче засмеялась старая Архонея Цинцинната. – Да он ткнул нас носом в эту Лусорскую пачкотню! – Она обвела всех взором рептилии. – Кто, собственно, раскопал эту гадость?
Все потянулись к бокалам или сделали знак слугам принести еще; все помнили короткую речь Торигана на недавнем обеде у Тау: «Шаткое положение нашего Эренарха может еще ухудшиться, если напомнить людям, как его выгнали из Академии десять лет назад – его и приемного сына Лусора, Маркхема лит-Л'Ранджа.
– НорСоту нир-Каддес распространялся об этом, при полудюжине слушателей, – сказала вошедшая Гештар аль-Гессинав почти шепотом, но внятно. – И Лусор, и его сын любили КетценЛаха, а «Мемориа Люцис», исполненная в самом конце не кем-нибудь, а рифтером, бывшим у Л'Ранджа под началом, ясно показывает, кому был посвящен этот концерт.
Она прошла вперед и заняла свое место с уверенностью особы, знающей, что никакое важное совещание без нее не начнут.
Ее тонкая рука протянулась к кубку. Рукава ее изумрудного платья позволяли видеть сложную татуировку на гладкой золотисто-коричневой коже. Кестиан не мог разобрать, что там изображено, но почему-то от этого рисунка у него мурашки пошли по коже.
– Мне кажется, инцидент, о котором идет речь, порочит скорее Эренарха Семиона, чем нынешнего Эренарха. Не надо забывать, что Его Высочество очень ловко умеет высказываться посредством общественных мероприятий, да простится мне столь суконное выражение.
Старый Архон ледяной планеты Бойяр подал голос, что случалось с ним крайне редко:
– Он и о Мандале нам напомнил.
– Полагаю, это можно считать вызовом, – сказала Гештар.
– Какого рода вызовом? – ворчливо спросил Й'Талоб. – Желает он защитить честь семьи своего приятеля или...
– Или это угроза в наш адрес? – подхватил Кестиан, и все головы повернулись к нему.
Тау, не сделавший как будто ни одного движения, тут же передал ему по босуэллу:
(Попытаемся смотреть на вещи позитивно. Штулафи сейчас с нами, но он известен своей переменчивостью. А времени у нас, боюсь, очень мало.)
Кестиана кольнула тревога, смешанная с волнением. Тау что-то обнаружил. Расскажет он об этом всем или только избранным?
Тау воздел руки, и все посмотрели на него, привлеченные этим жестом.
– Друзья, вы говорите так, будто мы собрались здесь, словно какие-то заговорщики, замышляющие нечто злодейское. Ничего подобного: мы собрались, чтобы сформировать совет для поддержки Его Высочества. Если он желает вернуть дому Л'Ранджа утраченную честь, почему бы нам не помочь ему по мере сил своих?
Со своего места Кестиан видел, как нервно шевельнулась Фиэрин. Ей-то что до Лусорского дела? Правда, это был скандал – такой же, как в ее семейке. Ухмылка Й'Талоба напомнила Кестиану, что скандал с семьей Фиэрин произошел как раз на планете этого Архона.
Но Кестиан не успел задуматься, насколько это важно, – Тау улыбнулся ему через комнату.
– А сейчас предлагаю обсудить более конструктивную тему: как нам в условиях, когда государственная машина подорвана целиком, осуществить наш переход по возможности гладко?
– Надо держать все в секрете, пока власть не перейдет к нам, – сказал Й'Талоб.
– Позвольте с вами не согласиться, – с низким поклоном возразил Тау. – Помните, у нас всего четыре дня.
– Никакую экспедицию они не вышлют, – заявила Цинциннат. – Некому будет отдать Флоту приказ, вот срок и пройдет.
– Но «Грозный» не зря отремонтировали так быстро, – вставила Гештар. – Пожалуйста, Тау, закончите свою мысль.
Тау поклонился.
– Поскольку времени у нас мало и мы не знаем, какие планы могут быть у Флота, пришла пора заручиться поддержкой Семей Служителей – а это значит, что нам придется открыть карты.
Й'Талоб, как высказавший противоположное мнение, должен был возразить или согласиться. Он нехотя, не вставая с места, изобразил своим массивным телом поклон, но то был знак согласия.
Тау словно и не заметил, как побагровел от раздражения его оппонент.
– Благодарю вас, Штулафи, за проявленную терпимость. – Поклон Тау был образцом изысканности, но Й'Талоб не ответил, и он продолжал: – Его Высочество, как мы видим, начинает занимать подобающее ему место в обществе – отсюда мы и начнем свою объединяющую кампанию. Кестиан, вам нужно будет сказать несколько вдохновляющих слов о наших целях.
Кестиан молча поклонился, боясь, что голос изменит ему. Золотые глаза Тау светились торжеством, и Кестиан понял, что этот человек говорит им не все.
– Надо будет нейтрализовать Масо, – вздохнула Цинциннат. – Они все с ума посходили после того, как он нацепил их бриллианты.
– Это был великолепный жест, – улыбнулась Ваннис. – Масо же, как известно, живут сердцем, а не разумом.
– Совершенно верно, – весело отозвался Тау. – Вы обе правы, и Ваннис, и Касси.
– Вот на маскараде у Масо мы это и сделаем, – сказала Архонея.
Й'Талоб сжал руку в кулак.
– Верно – они, как хозяева, будут связаны. Ну а как мы нейтрализуем Флот?
