Вадик добавил требование ультрапрочной туалетной бумаги к мысленному списку вещей, которые он не выносил в Сергее.
Туда также входили:
Неспособность Сергея закрывать за собой кухонные шкафчики.
Носки Сергея, разбросанные по всей квартире.
Привычка Сергея надевать носки Вадика, потому что он вечно не мог найти свои собственные.
Следы зубов Сергея на сыре в холодильнике.
У кровати Сергея всегда выстраивалась вереница грязных стаканов. Перед сном он ставил рядом стакан молока, чтобы выпить его ночью, но наутро никогда не клал пустой стакан в посудомойку, просто следующим вечером брал новый. Так стаканы накапливались у кровати, на каких-то была белесая пленка, в других на дне оседала некая кефирообразная субстанция, а на стенках – засохшая плесень.
Но самым ужасным было его пение в туалете.
“Танцуй со мной под пылающую скрипку, танцуй со мной сквозь страхи, пока я не успокоюсь”.
Вадик стонал и мысленно поправлял: “Горящую скрипку, идиот, горящую! Не пылающую”.
И еще момент с деньгами. За три недели, что Сергей прожил у Вадика, он ни разу не предложил заплатить за квартиру или продукты. Казалось, ему даже в голову не приходила мысль поучаствовать в расходах.
Вадик включил су-вид на разогрев, помыл брокколи и вскрыл упаковку с куриным фаршем. Он изобрел это блюдо вскоре после расставания с Седжян, оно было вкусное, утешительное и легкое в приготовлении.
– Утешительное? – переспросила Регина. – Зачем тебе утешительная еда?
– Для моего разбитого сердца.
– У тебя сердце не разбито!
Просто потрясающе, как его друзья единодушно отказывали ему в способности глубоко и сильно переживать сердечные травмы. Им было наплевать на его расставание с Седжян. Никто всерьез не воспринимал его попытку самоубийства. Никто даже не пытался сделать вид, что верит, что с Рэйчел I у него была любовь. Окей, бывали периоды, когда он и сам не верил, но не позволял себе усомниться надолго, потому что утрата Рэйчел была единственным, что придавало его жизни в Америке хоть какой-то трагической красоты. Без нее все эти годы здесь превращались в глупый фарс. Непрерывную карусель чокнутых женщин. Заскочил-соскочил, заскочил-соскочил, и так без конца.
Су-вид просигналил о готовности к загрузке чередой радостных звоночков. Вадик смешал нарезанную брокколи с фаршем, добавил чеснок и имбирь, полил соевым соусом и опустил серо-зеленую массу в су-вид.
– Сколько там еще? Я сегодня почти не завтракал, – прокричал Сергей из гостиной.
– Восемь минут сорок три секунды, – ответил Вадик.
– Отлично! Сегодня мы должны выбраться в город.
– Ты не едешь на Стейтен-Айленд?
– Нет. Эрик с классом уехал в Вашингтон.
Дверь в ванную открылась и закрылась, и через пару секунд до Вадика донесся приглушенный фальшивый Коэн.
Вадик вошел в гостиную и сел на скрипучую кушетку Седжян. Он рассчитывал, что Сергей сегодня будет на Стейтен-Айленде. Вика в конце концов позвала Вадика встретиться. Она позвонила и сказала, что ей очень надо поговорить с ним, и предложила приятное местечко для ужина. Hole in the Woods. В двух шагах от Юнион-сквер, так, чтобы им обоим было удобно добираться. Лучше всего в субботу, в шесть, потому что у нее смена до пяти тридцати. Вадик вовсе не собирался заводить роман с Викой и был более чем готов дать ей от ворот поворот, но было совершенно немыслимо рассказать о встрече Сергею. А если сказать просто, что ему надо на Манхэттен, Сергей непременно увяжется следом.
Громкое пикание отвлекло его от раздумий. Пришли два сообщения: “Еда готова, чувак” и “Серьезно, чувак”. Вадик заставил себя подняться и направился в кухню. Курица с брокколи выглядели бледно и жалко и пахли горелым чесноком.
Они все равно их съели.
После обеда Сергей снова засел за работу, а Вадик попытался взяться за Сартра.
“Если вы одиноки наедине с собой, значит, вы в плохой компании”. Вадик задумался, сделать такой твит или запостить это в Tumblr. Выбрал твиттер. А еще через пару минут “Как и все мечтатели, я принимал разочарование за правду”. #Прознайсебя здесь показалось глуповатым, поэтому он переделал хэштег обратно на #Познайсебя.
Ближе к пяти к нему постучался Сергей. Надо отдать ему должное, он всегда стучал.
– Я с делами покончил. Ты когда думаешь выходить?
Вадик откашлялся и отвел глаза.
– У меня сегодня свидание.
– Здорово! С кем?
– Так, с девушкой из интернета.
Сергей пожал плечами.
– Никогда не понимал онлайн-знакомств.
– Это почему же? – поинтересовался Вадик.
– Уж слишком рационально, совсем не романтично.
– А что, по-твоему, романтично?
– Случайная встреча, электрический разряд, что-то в этом роде.
– Как было у тебя с Викой? – Вадик не хотел язвить, но не удержался.
Сергей напрягся.
– Да. Или как у тебя с Рэйчел, – ответил он и вышел из комнаты.
Но спустя час они уже общались как ни в чем не бывало, и Сергей сказал, что проводит Вадика до метро, а сам отправится гулять по району.
Так что они двинулись к метро – угрюмый Вадик и Сергей, довольный решительно всем вокруг: причудливыми углами домов, граффити, витринами, девушками с клевыми прическами, девушками в клевых туфлях, девушками в клевых шортах поверх клевых колготок: “Я даже не хочу с ними заговаривать. Мне просто хорошо оттого, что они вот так близко”.
– Ты только погляди на это граффити! – воскликнул он, указывая на облупившуюся стену дома на другой стороне.
Вадик нехотя скосил взгляд, но увидел лишь мешанину из зеленых и желтых линий. Похоже на блевотину, подумал он.
– Мне кажется, это инопланетяне нападают на Землю, – сказал Сергей. – Напоминает “Триумф смерти” Брейгеля.
Пожалуй, Сергеев энтузиазм и бесил больше всего. Его радость по поводу тех же вещей, что тяготили Вадика, только доказывала, что вокруг Вадика все в порядке, а вот с ним самим – не очень.
– Ну посмотри же, это прямо-таки здорово! – настаивал Сергей.
– Не вижу.
– Я волнуюсь из-за твоего зрения, тебе надо обязательно провериться.
Ему кажется или Сергей и в самом деле заговорил, как настоящая женушка?
Слава богу, они уже добрались до метро и разошлись в разные стороны.
Но ему еще надо было как-то подготовиться, чтобы сказать нет Вике. Он не слышал про Hole in the Woods, но название забавное. Вадик представлял себе что-то темное и романтичное, и как они сядут в отдельной кабинке, и в какой-то момент она коснется его руки. Будет грубо сразу убрать руку? Она поймет намек или будет продолжать? Правильнее ли сразу сказать, что они не могут быть вместе? Он размышлял об этом всю дорогу до Юнион-сквер.
