Леон сильно сомневался, что покупка особо ядовитых африканских змей действительно стала таким уж массовым явлением.
— Черный — стильно, — заявила Анна.
— Так зеленая не хуже! Мамба есть мамба. Одной порции ее яда хватит на несколько человек.
— Не хочу я зеленую, не люблю этот цвет! Все, закрыли тему!
А бумсланг вроде как был зеленым, поэтому Леон уже не слишком понимал ее стратегию, но решил не влезать. Он наблюдал за всем, что его окружало, и думал о том, что Эдик не пытается скрыться, а значит, его кто-то прикрывает. Они правильно поступили, что пришли сюда до полиции, потому что после разговора с таким убежденным следователем, как Шипова, торговец змеями наверняка станет осторожен, а то и вовсе бежит из России. Змеи чаще убегают, чем нападают, и Эдик, похоже, был во всем похож на своих питомцев.
— Не нравятся зеленые — не вопрос, сейчас покажу красавца!
Эдик поспешил к другому ряду, и гости последовали за ним. Там среди зеленой листвы скрывалась действительно красивая змея, тут торговец не преувеличил. Ее гибкое тело сияло глянцевой черной чешуей, на которой особенно ярко смотрелись одинаковые белоснежные полоски, расположенные от головы до самого хвоста.
— Аспид, что ли? — небрежно осведомилась Анна.
Торговец посмотрел на нее грустными глазами профессора математики, при котором два на два попытались умножить столбиком.
— Это южнокитайский многополосный крайт!
— Действительно, все ж это знают! — закатила глаза Анна.
— Одна из самых ядовитых змей в мире, вот что нужно знать!
— Ну да, ниче такой… Но не знаю, не знаю… Оставим как план Б. Есть еще что посмотреть?
Многие змеи были землисто-коричневыми, серыми и зелеными. Природа создавала их для того, чтобы быть незаметными, а не чтобы радовать богатых малолеток. Но Эдик все равно не сдавался. Вряд ли ему было так уж важно впечатлить Анну. Нет, он хотел заставить ее восхищаться змеями, чтобы сбить ее вечный снобизм, заставляя признать, что нет на свете созданий красивее.
Леона несколько напрягал этот цирк. Почему она не упоминает бумсланга? Почему не выводит разговор на Илью? Это же напрасная трата времени! Ему отчаянно хотелось вмешаться, но он сдерживался, потому что Анна, похоже, знала, что делает.
Пока Эдик метался среди террариумов, Анна отошла в сторону и указала на стекло.
— О, а это что за толстяк?
Подойдя поближе, Леон увидел, что она рассматривает крупную черную змею, пригревшуюся на песке среди сухих листьев. Туловище рептилии и правда было широким по сравнению с головой.
Эдик бросил мимолетный взгляд на змею.
— Это тот еще ленивый засранец! Гадюкообразная смертельная змея, австралийский ленивец, так сказать. Может несколько дней валяться среди листьев и ждать, пока пища сама к нему подойдет! Прям как я, — рассмеялся торговец змеями. — Но оправдывает его то, что у него самая высокая скорость атаки среди австралийских змей. Короче, ждет долго, но уж как прыгнет — заказывай гроб! Как правило, часов шесть нужно, чтобы человек сыграл в ящик. Не самая высокая скорость, зато токсичность на максимуме, порой и противоядие не помогает.
— Она мне нравится!
— Серьезно? Крайт, значит, тебе — фигня, а это — норм? Да ладно, хочешь что-то яркое, у меня есть, вон, ботропс сидит, только-только привезли!
Он указал на ярко-желтую змею, чешуя которой была покрыта мельчайшими черными пятнышками, словно маком присыпана. Правда, самой яркой чертой было даже не это, а голова рептилии: с вытянутой острой частью морды, похожей на четко оформленный нос, и одинаковыми рядами острых наростов над глазами.
Такую змею и правда было сложно не заметить, но Анна отмахнулась от нее, как от дешевого сувенира.
— Желтый — это тот же зеленый, — заявила она. — А зеленый я не люблю. Хочу смертельную змею!
— Серьезно? Она же просто черная!
— Ну а я какая? — Анна указала на свой наряд.
— Ладно, допустим…
— И название у нее красивое — смертельная змея!
Эдик, услышав похвалу, мгновенно сменил гнев на милость:
— Это да! А в оригинале еще круче: death adder. Переводится как «добавляющий смерти», очень круто.
— Вот и решили!
Она всерьез собиралась купить змею? Вопросов у Леона накапливалось все больше.
Ему казалось, что террариумы стоят так плотно друг к другу, что для извлечения змеи потребуется целый ритуал. Однако Эдик не боялся собственного товара, он принес из дальней части зала небольшую переносную клетку, открыл люк в верхней части крышки и специальными металлическими щипцами ловко пересадил змею в ее временный дом.
Если змея и отличалась особо быстрой атакой, то сейчас это никак не проявилось. Леону пришлось принять переноску, а Эдик и Анна тем временем отошли к рабочему столу. Леону не нужно было бежать за ними, он и так все слышал. Даже забавно было наблюдать, как Анна снимает со спины небольшой рюкзачок и достает оттуда пухлые пачки банкнот.
— Хороший выбор, надо было сразу черную предлагать, — развеселился Эдик.
— Да без разницы, я когда вошла, еще сама не знала, что хочу черную. Но ваще, тут ниче так, не зря мне тебя рекомендовали. Кстати об этом… Ты слышал, что с Илюхой случилось? Жесть ваще!
Ах, вот как она решила на это выйти… Что ж, элегантно, как приземление пассажирского лайнера на автомобильное шоссе. Когда они пришли сюда, Эдик был насторожен, он не знал, кто перед ним. Но теперь, передав деньги и забрав змею, Анна стала его клиенткой.
— А что с ним случилось? — удивился Эдик. — Не было меня тут в эти дни!
— Так на машине он разбился! Гонял — и всмятку.
— П… ц. Я ему говорил не гонять! Неадекват…
— Все равно жалко, — вздохнула Анна. — И змею жалко, ты ему красивую подобрал. Только кто теперь за тем бумслангом смотреть будет?
Леон невольно затаил дыхание: вот теперь все и решится. Удивится Эдик, насторожится, соскочит?
Но нет, торговец змеями, уже убиравший деньги в верхнюю полку стола, и бровью не повел.
— Так бумсланг же не ему!
— Да ладно, ему! — настаивала Анна. — Я у него дома видела!
— Что, себе решил оставить? Ну и фиг с ним. А мне говорил, что для Макса.
— Какого еще Макса? Не знаю такого!
— Так и я не знаю, — пожал плечами Эдик.
— Ну и с чего ты взял, что это для Макса?
— Да потому что этот олень сам мне сказал! Он змей боялся, прикинь? Лох какой!
— Удод редкий, — с готовностью подтвердила Анна.
— Ну! Чего вообще сам пришел — непонятно. Но я ему начал объяснять, как за бумслангом ухаживать, а он такой: пофиг, это для Макса, он все знает. Илюху тогда так трясло, что он даже не въехал, что я без понятия, что там за Макс, он и сам не понимал, что болтает.
