Но Полина к телефону не прикоснулась.
— И все же я прошу о помощи именно вас.
— Вы все еще под влиянием горя, — указала Анна. — Не думаю, что вы в полной мере понимаете, что вас ждет.
— Вы думаете, после исчезновения Рената я могу позволить себе наивность?
— Все мы верим, что бессмертны, и порой смерть разубеждает нас так быстро, что мы не успеваем удивиться.
— Анна, послушайте… Я ведь все равно это сделаю. Отказывая мне, вы не останавливаете меня. Вопрос только в том, сделаю я это с вашей помощью или попрошу кого-то другого. Я могу заплатить моим людям, чтобы они шли на сигнал в случае моего исчезновения. Но есть ли у меня какая-то гарантия, что они так поступят? Никакой, абсолютно! Скорее всего, они просто заберут деньги и свалят. Но вы — у вас есть личная заинтересованность, и вы будете искать меня, когда я пропаду.
Она сказала «когда», а не «если». Для Анны это много значило.
— Зачем вы это делаете? — спросила она.
— Потому что я не могу иначе.
— Это я уже слышала. Но что именно вы имеете в виду? Если сумеете мне объяснить, я, может, и помогу вам.
Полина не спешила с ответом. Она опустила голову, закрыла лицо руками, и в какой-то момент Анне показалось, что она плачет. Но нет, ее гостья просто собиралась с мыслями. Когда Полина снова посмотрела на свою собеседницу, ее взгляд был таким же ясным и решительным. Она полностью осознавала, что делает и что ее ждет, в этом сомнений нет.
— Анна, вы когда-нибудь любили?
— Это сложный вопрос.
— Нет, не сложный. То, что он для вас сложный, говорит лишь о том, что вам еще предстоит полюбить по-настоящему, пока вы только влюблялись. Есть разница! Поверьте мне, я знаю. Но понять эту разницу можно, лишь попробовав на вкус оба чувства. Я ведь тоже когда-то была наивной… Недолго. Я рано встретила Сережу. Сначала я, как и любая девочка, воспитанная на куклах и сказках, думала, что внешность — это не главное, все решает богатый внутренний мир, хотя принц, которого я ждала, был неизменно прекрасным. Потом жизнь меня потрепала, я повзрослела и почувствовала тот цинизм, которым отличаются все незрелые личности. Мол, я знаю мир, глубоких чувств в нем нет, есть только то, что покупается и продается. Нужно ловить удовольствия тела, искать мужчин покрасивее, тех, что хороши в постели, а потом расставаться с ними без сожалений. Я была настроена стать бизнес-леди, карьеристкой, а не домашней клушей. Но мы не выбираем, любить или нет. Все просто случается. Узнав, что такое настоящая любовь, я поняла, что она объединяет все, не бывает или-или.
Анна не перебивала ее, слушала внимательно, потому что слова Полины были для нее важнее, чем она готова была признать — по собственным причинам.
— Важно все, — продолжила Полина. — Нельзя любить только за внешность, всю жизнь в постели не проведешь. И тот самый хищник, которого ты обожала ночью, при свете дня окажется туповатым котиком, который гадит мимо лотка. Но нельзя и любить один лишь внутренний мир, позабыв обо всем остальном. «С лица воды не пить» — так, кажется, говорят? Нужно помнить, что эту мудрость придумали глубоко несчастные женщины, для которых секс был грехом. Так их воспитали. Но мы-то другие, мы — сегодняшние! Ничто не сравнится с простейшей и от этого неповторимой и чистой радостью смотреть на человека и любить его. Вот он просто есть — и тебе хорошо. Ему не обязательно быть писаным красавцем или нравиться всем. Он — твой, для тебя, тебя в нем ничто не раздражает и не бесит. Вот это и есть любовь, Анна. Понимание на всех уровнях. Я любила Сережу. Я просыпалась с ним — и была счастлива. Я говорила с ним — и он понимал меня. Я ложилась с ним в постель — и забывала обо всем. Вот как я жила! И с годами это не проходило. Мы полжизни провели вместе, а ничего не изменилось, пока его не отняли у меня. А теперь скажите мне: могу я после этого жить? Могу начать все сначала?
Анна знала правильный ответ, но просто не могла произнести его вслух, потому что это было бы слишком очевидной ложью.
— Я не знаю, — только и сумела сказать она.
— Думаю, уже знаете, но я все равно поясню. Я не могу! Я просыпалась со счастьем, а теперь буду просыпаться с горем. Я буду думать только о том, что было и было бы. Это страшная участь, Анна, осколки любви. Наверное, с ними можно жить, если твой человек оказался не твоим, если он ушел и бросил тебя. Ты живешь с порванной душой, но живешь же! Но что делать, если он умер такой чудовищной, мучительной смертью? Можно ли искать новое счастье, говорить о каком-то покое? Если он и есть, то только в знании, что подонок, сотворивший это, уничтожен.
— Ценой вашей жизни?
— Если нужно, — без тени сомнений ответила Полина. — Не поймите меня неправильно, я не хочу умирать. И я даю этот телефон вам, доверяю вам только с той надеждой, что вы меня спасете. Видите? Даже мы, смертники, уже мертвые внутри, все равно по-своему держимся за жизнь. Люди, которых интересуют только деньги, не помогут мне, но вы… Вы другая. Я сразу заподозрила это, а теперь вижу. Вы сможете.
— Я не хочу этой ответственности, — тихо сказала Анна.
— Мне жаль, что я вынуждена нагружать вас ею. Но я все равно это сделаю, меня никто не остановит. Если вы попытаетесь рассказать об этом полиции, я обойду и их! Уж будьте уверены. Я сделаю все, чтобы вывести вас или кого-то еще на этого ублюдка с его замком. Это все равно произойдет — датчик продолжит работать, даже если я буду мертва.
— Господи, Полина!
— Это возможно! — отрезала она. — Посмотрите на меня: я знаю, на что иду! Не на смерть, а на риск. Но вот еще что… Если я все-таки умру, не жалейте меня. Если бы я хотела спастись, я бы последовала вашему совету и уехала из России. Но моя главная задача — найти убежище этого подонка, все остальное вторично. Если он все же доберется до меня, как уже добрался до Рената, я хочу, чтобы хотя бы моя жертва не была напрасной, чтобы он заплатил за это, а мое тело было найдено и похоронено. Это моя единственная цель, моя мечта, моя религия, если угодно. Я своего добьюсь, потому что всегда добивалась. А теперь скажите, Анна… вы поможете мне?
Глава 11. Джулия Смайт
Анна выглядела абсолютно спокойной, расслабленной даже, будто ничего особенного не случилось. Но Леон слишком хорошо знал ее. То, что она каждые пару минут смотрела на белый смартфон, лежащий перед ней на столе, словно ожидала звонка, говорило ему о многом.
Ему катастрофически не нравился план Полины Увашевой, но он не решался обвинить Анну в том, что она согласилась помогать ей. Потому что он и сам не видел другого выхода: нет ни одного законного способа заставить Полину не делать этого, взять ее под стражу. Даже если бы они нашли причину посадить ее под замок, сколько бы это продлилось? Убийца никуда не спешил, он бы дождался, пока Полину выпустят. И раз она не хотела бежать и спасаться по доброй воле, как они могли решать что-то за нее?
Поэтому Анна поступила правильно. С этим смартфоном у них появлялся хоть какой-то шанс спасти Полину и поймать убийцу! Правда, пока он не спешил показываться. Прошло несколько дней с тех пор, как Полина отдала смартфон, она жила обычной жизнью, не сидела дома, однако никто и не собирался на нее нападать.
