Как будто кто-то интересовался ее мнением!
— Спасибо, — кивнула Лидия. — Мне нужно поговорить с ним о Леоне…
— Опять?
— Это важно, правда…
Она сделала вид, что собирается расплакаться, и это сработало: Мила мгновенно смягчилась.
— Да я ведь тебя не гоню, что ты, в самом деле! Подожди чуть-чуть, Дима скоро вернется.
Если бы Мила позвонила ему и предупредила, кто его ждет, он бы, скорее всего, уже купил билет в один конец в Уругвай. А то, что Дима действительно пришел минут через двадцать, лишь доказывало, что его жена ни о чем сообщать не стала — то ли из мстительности, то ли из женской солидарности.
Лидия не стала встречать его в коридоре, она дождалась его на кухне. Ей хотелось встретиться с ним наедине, без Милы, увидеть его глаза, понять, что он думает…
Первый результат был не таким уж плохим. Дмитрий разозлился на нее из-за этого визита, тут не поспоришь. Но он все равно любил ее! Она видела это, чувствовала кожей, улавливала так, как умеют только женщины.
У нее все еще была эта власть, а значит, ее победа вполне возможна.
— Опять? — устало спросил Дмитрий, садясь напротив нее.
Он не смотрел ей в глаза и казался скорее печальным, чем злым.
— Как же иначе, если ты ничего не сделал? Он опять с ней!
— Думаю, с ней и будет.
— Что?! — От возмущения Лидия даже повысила голос.
— Тихо ты!
— Я этого не допущу! Ты этого не допустишь!
— Там все запутано.
— Ничего не запутано, убери от него эту дворнягу, и он снова будет моим!
— Убрать ее будет не так просто. Лида, она знает про ребенка.
— В смысле? — смутилась Лидия. — Знает, что я беременна? Так это не секрет, я хочу, чтобы она знала!
— Она знает, от кого ты беременна.
А вот это уже было неожиданно. Шокирующе! Лидия считала этого ребенка своим оружием, своей личной магией. То, что Анна Солари знает правду, казалось ей чуть ли не нарушением закона природы. Невозможно!
— Откуда она может знать?
— Догадалась, — сдавленно произнес Дмитрий.
Но именно в этой неловкости Лидия и уловила истинный ответ.
— Ты что, рассказал ей?!
— Не специально! Она обманула меня, обвела вокруг пальца… Какая разница, как это произошло? Главное, она знает.
Разница на самом-то деле была. Лидия поверить не могла, что он так подвел ее! Она же доверяла ему… Потому что считала его своей собственностью, но разве это важно? А теперь по вине ее единственного союзника все рухнуло!
— Боже мой, — прошептала Лидия. Ей сейчас нужно было выглядеть несчастной, чтобы он осознал свою вину. — А Леон? Он знает?
— Не думаю. Анна считает, что я должен рассказать ему.
— Да она издевается!
— Вряд ли. Если посмотреть на ситуацию отвлеченно, она делает мне одолжение.
— А не надо ни на что смотреть отвлеченно! Это моя жизнь, понимаешь? Не одолжение тебе, а разрушение моей жизни!
— Не утрируй…
— Я беременна! — напомнила Лидия. — Ты серьезно думаешь, что в такой ситуации я могу хоть к чему-то отнестись легко, мол, так и надо?
— Мы что-нибудь придумаем…
— Уж надеюсь!
Перед ним она хотела быть беспомощной жертвой, брошенной женой и несчастной матерью, чтобы он не расслаблялся. На самом деле Лидия больше не верила ему, только не после этого прокола с Анной.
Теперь ей было еще важнее удержать Леона, чтобы показать этой стерве ее место. Лидия никому не собиралась уступать, а уж тем более Анне Солари!
Осталось только придумать, как сохранить семью, которая давно уже была ей не нужна, без ребенка.
* * *
Жизнь потеряла вкус, и цвет, и запах. Теперь она была похожа на немое кино: вроде бы картинка та же, но все какое-то неестественное, утрированное. То ли ускоренное, то ли замедленное. И во всем этом Полина была лишь персонажем.
Наблюдая за ней со стороны, можно было решить, что она уже оправилась после смерти мужа и для нее все стало прежним. Она приезжала в офис, уверенно вела дела фирмы, встречалась с партнерами, обедала в ресторане, ездила на фитнес. Она была типичной бизнес-леди, богатой вдовой, которая лишь выжидает положенный срок траура, чтобы завести себе молоденького любовника.
У них, наблюдающих со стороны, не было ни шанса понять, что она теперь ничего не чувствует. Совсем! Она пережидала день за днем, как живой мертвец. Она так привыкла в своему графику, что теперь ей было несложно придерживаться его. Точно так же старое цирковое животное заучивает трюки, которые потом повторяет до самой смерти, даже когда его отправили на покой в какой-нибудь провинциальный зверинец. Маленькая слепая лошадка пони все ходит и ходит по кругу…
Время не лечило ее, становилось только хуже. Она каждое утро просыпалась одна и думала о том, что так теперь будет всегда. И как глупо было со стороны Анны ожидать, что она смирится с этим, забудет и пойдет дальше! Нет Сергея — значит, ничего нет.
Хотя Анну Полина могла обвинить лишь в эмоциональной наивности. В остальном же она возлагала на эту девушку большие надежды. Если кто и справится с ее просьбой, то только она. Следовательница, которая вела дело Сергея, тоже была неплоха, но ей мешали шоры, которые она сама на себя навесила. Есть такие люди: природа дарит им то, о чем другие только мечтают, а они не решаются использовать весь свой потенциал, потому что «мало ли» и «как бы чего не вышло».
Но Анна Солари была другой, в ней Полина почувствовала нужную свободу, а свобода дает решимость. Девушка с янтарными глазами могла ей помочь. По крайней мере, на это Полина надеялась, потому что одна она уже не справлялась. Тело Рената так и не нашли… Как странно: мысль о том, что ее труп тоже никогда не обнаружат, пугала Полину больше, чем сама смерть. Она ведь должна покоиться рядом с Сергеем, иначе — никак!
— Полина Семеновна, вас проводить? — спросил охранник.
— Коля, ты с ума сошел? — вздохнула Полина. — Там же одни эти розовопудровые девочки, вы со своими громилами их всех распугаете! Стойте по периметру, смотрите за всеми, кто входит в здание, этого будет достаточно.
— Как скажете.
Она не изменила ни одну из своих привычек, чтобы убийца решил, что она расслабилась. Вот и теперь она приехала на массаж в знакомый СПА-салон. Место было тихое, все еще дышащее новизной, хотя с открытия прошел уже год, исключительно женское, и за это Полина тоже его ценила. Сережа ее часто ревновал, и она старалась не мучить его этим.
Ей уже не хотелось массажа. Ее тело словно онемело, оно было не способно ощущать удовольствие точно так же, как разум. Но она все равно приходила, лежала, чувствовала, как сильные руки массажистки пытаются принести хоть какое-то расслабление ее напряженным мышцам.
