— Настя, дело не в моей пристрастности, — объяснил он жене. — Дело в интересах их обоих. Антон — ответственный человек, и мы видим, как он последовательно и с умом строит свою жизнь. Степан таким человеком не стал и вряд ли станет. Он с удовольствием доверил свою судьбу будущей жене. А я ей не доверяю, родственницей не считаю. И обязан защитить от нее и состояние рода, и независимость Антона. Ты сама видишь, какая алчная и жестокая наша невестка Оксана. Этот брак не надолго. Антон брата в беде не оставит, если что.
Анастасия не имела обыкновения спорить с мужем и даже подвергать сомнению его действия. Она просто до смерти горевала и тосковала из-за того, что ее любимый Степа все же пострадал в невыгодном сравнении с братом. Она не сумела это преодолеть. И переживала: то ли еще будет, когда она сама скоро совсем оставит своих мальчиков. Оксана на самом деле недобрая и корыстная. Антона же больше волнует наука, чем брат.
Братья на самом деле не встречались годами, ограничиваясь разговорами по телефону. В последний раз они встретились на похоронах матери. Степан впервые видел Антона плачущим. Они почти не говорили. Немногочисленные гости на поминках выражали соболезнования, главным образом отцу и Антону. Антон и занимался, как хозяин, всеми формальностями и делами. И он был убит и безутешен, как осиротевший ребенок. Степан и Оксана молча осматривали особняк. Степан как будто прощался с домом своего детства. Отсюда навсегда ушла его главная защитница.
Невестка
Оксана очень подходила Степану. Такая же простоватая, не худая — не толстая, скромно и современно одетая, веселая и общительная блондинка. Но при ближайшем знакомстве была заметна и разница между ними. Оксана не демонстрировала открытость и радушие в отличие от мужа. Он с возрастом оставался в обжитом и удобном образе добродушного увальня, готового последнюю рубаху отдать за дружбу и любовь. Оксана была спокойной и собранной в любой ситуации. Она охотно общалась с теми, кто ей нравился, но явно старалась доминировать. У нее на все случаи жизни были рецепты и железные выводы. Чаще всего они оказывались плоскими банальностями, не имеющими практического значения. Но дарила их Оксана, как крупицы народной или чьей-то авторитетной мудрости.
На свадьбе Кристины и Антона она затеяла дискуссию о сути любви и брака, которая превратилась в ее монолог. Антон, обычно внимательный и деликатный, прервал ее речь на фразе: «Многие считают любовью невротические отношения с придуманными переживаниями. А любовь супругов — это сотрудничество с ясными целями».
— Я предлагаю на этом официальную часть нашего мероприятия закончить, — сказал он с насмешливой улыбкой. — Хотелось бы, чтобы нам в порядке исключения оставили право переживать, хотя бы в первую брачную ночь.
Оксана бросила на него злой взгляд, но тут же улыбнулась и произнесла: «Разрешаю». Но до конца вечера была молчаливее, чем обычно. Простилась с новобрачными сухо.
— Зря ты так, наверное, — сказала Антону Кристина. — Оксана будет дуться на нас.
— Ничего. Ей достаточно такой благодарной аудитории, как мой брат, которому нравится пялиться на жену, как на новые ворота. На самом деле эта женщина в считаные дни разрушила в нем искренность, воспитанную мамой. Они стали единым, достаточно лицемерным целым. Я знаю, когда мой брат говорит правду, когда лжет. Теперь он лжет даже по такому смешному поводу, как цвет глаз жены. Степа говорит, что глаза у нее синие. Синие! Эти тусклые, недобрые глазенки блеклого цвета.
Кристина была потрясена. Она впервые слышала от Антона такие резкие слова о другом человеке.
— Ты так ее ненавидишь?
— Я мог бы ее возненавидеть, если бы у нас по-прежнему была общая семья. Оксана для нее враждебный элемент. Я даже боюсь ее встреч с отцом: ее слишком интересуют его финансовые дела. А папа в своем одиночестве стал очень ранимым, да и сердце сдает. Но у нас больше нет семьи. Степан сделал свой выбор, и мы стали разными людьми с общим прошлым.
Родственные отношения братьев внешне оставались неизменными. Праздники, дни рождения, появление сына у Степана и Оксаны. Мальчик до смешного был похож на отца, но уже первые слова произнес с маминой назидательной интонацией.
Кристина больше не задумывалась о сути этих отношений, о той дистанции, которая разделила их семьи. А Мария сделала свой вывод после дня рождения Кристины.
— Я весь вечер наблюдала за вами. Думала о том, как меняется человек, когда теряет свою автономность. В союзе мужчины и женщины один чаще всего доминирует. Дальше все зависит от того, охотно ли подчиняется другой. Если не подчиняется, наверное, — война. Если есть согласие и невидимая моральная диктатура, то все зависит от содержания и намерений невольного диктатора. В вашем случае это Антон. Сложный, принципиальный, даже брезгливый во многом человек, который склонен к сомнениям и терзанию по любому поводу. Ты рядом с ним стала взрослее, интереснее и глубже. У тебя даже взгляд бывает как у Мадонны, — одухотворенный, кроткий и ждущий. А Степан — отражение своей жены. Хохотун и балагур с лукавым и непроницаемым взглядом. Скажешь им фразу, задашь вопрос, и слова отлетают от них обоих, как от металлической стены. Вы вместе стали, наверное, уязвимее, они — непрошибаемыми.
Кристину согрели эти слова Марии. Вот чего она не боялась, так это потерять свою незначительную индивидуальность. Она счастлива быть отражением Антона. И главное: если Мария сказала, что Кристина стала интереснее и привлекательнее с Антоном, — значит, так и есть. Мария не говорит того, чего не думает. Она вообще строга в оценках. Кристина в глубине души даже рада, что брат Антона ему не близок. Она бы его ревновала. А сейчас даже Марии видна прочность их союза. И как хорошо, что у Марии есть теперь Борис. Кристина не может делиться своим сердцем даже с ней. Оно принадлежит только Антону.
Часть вторая. Тучи сгущаются
Покушение
Частный детектив Сергей Кольцов зашел ярким июньским утром в кабинет друга, полковника Земцова, конечно, без особых причин. Просто рассказать, что солнце встало. Слава был рад. Друг всегда освещал его унылый казенный кабинет. Выглядел Сергей, как всегда, жизнерадостным и энергичным, под пшеничной волной волос синие глаза и лицо, уже покрытое качественным загаром.
— Ты не во Флориде, случайно, загорал? — спросил Слава, доставая из холодильника две банки пива.
— Почти, — серьезно кивнул Сергей. — Закрытый карьер за Мытищами. Там окопались неизвестные люди, что-то рыли по ночам. Пришлось сидеть в засаде трое суток. Загорал. Они стреляли. Были трупы, но вопрос решился, наконец. Склад наркотиков прикрыли. А ты как? Работы много?
— Это сегодня у тебя шутка такая?
— Да. Не смешно? Я, конечно, в курсе. Слежу за вашими подвигами. Слава, а вот это не у вас? Вы не занимаетесь этим делом?
Сергей положил перед Земцовым газету, в которой была обведена красным фломастером заметка криминальной хроники. «В Москве этой ночью неизвестный напал на ученого-физика Антона Сереброва. Его ударили в спину острым режущим предметом. Задето сердце и легкие. Нападавший скрылся, жертва в коме. Врачи оценивают состояние как крайне тяжелое».
